- Интересно, — Елена Антоновна призадумалась. — А что эстонцы пьют на Рождество?
- Пиво хлещут, — Артур поморщился. — А закусывают квашеной капустой и кровяной колбасой.
- Жуть какая!
Глянув на брезгливо скривившихся теток, Павел развеселился.
- Кровопийцы — что с них взять?
В это время Юрий Антонович осмотрел стол и зафиксировал взгляд на коробке с пирожными.
- Шоколадные?
- Они самые, — кивнула хозяйка, приподнялась. — Чайку?
Юрий Антонович протестующе помахал рукой, надкусил пирожное и, традиционно чавкая, пояснил:
- Шоколад с чаем не сочетается. А кофе я больше не хочу.
Артур в очередной раз потянулся к бутылке.
- Хватит, Артур! — крикнула Илга Дайнисовна.
- Отвали.
- Ты как с матерью разговариваешь? — грозно проговорил Юрий Антонович, но с вымазанным ртом выглядело это довольно комично.
Артур брезгливо посмотрел на него, наполнил рюмку и тут же выпил.
- Чтоб им всем!..
Родители ошарашенно уставились на быстро пьянеющего сына.
- Ну, че вылупились? — протянул Артур. — Дайте хоть вмазать спокойно!
- Всему есть предел…
- Да знаю я свои пределы! — раздраженно оборвал Артур отца. — Ты за собой следи — извраще…
- Хватит вам, — встревожилась Зинаида Антоновна. — Рождество ведь!
Артур победоносно глянул на отца.
- Слыхал?
Юрий Антонович побледнел от напряжения, но удержал эмоции в себе.
- А ты, Артур, не пей больше, — сказала Зинаида Антоновна. — Я тебя очень прошу!
Племянник посмотрел на нее мутноватыми глазами, посопел и нетвердой походкой удалился из гостиной.
- Куда ты? — забеспокоилась Илга Дайнисовна.
- В сортир! — рявкнул сын уже из прихожей.
- Во бешеный! — поразилась Елена Антоновна, скрестила руки на груди. — Упиться, видите ли, не дали.
- Что с ним, Юра? — спросила Зинаида Антоновна.
Юрий Антонович провел пятерней по макушке, облокотился на колени и, глядя в стол, тихо произнес:
- Не знаю. Но таким он бывает все чаще…
- Чего тут думать? — воскликнула Елена Антоновна. — С жиру бесится!
- Не лезь! — процедила Регина.
- Ты что, не видишь, как этот бандюга со своими родителями?..
- Да заткнись же ты! — Регина страдальчески закатила глаза. — Хоть в праздничный день побудь человеком.
Елена Антоновна изумленно посмотрела на дочь и заговорила вдруг тише:
- Тоже мне праздник. Раньше были праздники — с парадами, демонстрациями. Юмористы по телевидению выступали…
- Дефицит выбрасывали, — с сарказмом добавил Павел.
- Вот именно, — кивнула тетка. — Создавали праздничную атмосферу. А сейчас? Товаров море, да позволить себе люди ничего не могут. Сидят все по квартирам, друг на друга глазеют…
- Опять в толпу охота? — с усмешкой поинтересовался Павел.
Елена Антоновна от него лениво отмахнулась, зевнула и глянула в окно.
- Салют-то хоть будет?
- Ты что? — Илга Дайнисовна едва не выронила чашку. — Рождество не Новый год!
- Я и говорю: скукотень.
Артур возвращаться в гостиную не спешил. Он сидел в темноте за кухонным столом с увесистым "ТТ" в руке, покачиваясь, отхлебывал из дорогой фляжки молдавский коньяк и изображал стрельбу по неведомой мишени за окном. Пистолет обошелся в три с половиной тысячи, он прикупил к нему кучу патронов, но не сделал еще ни одного выстрела. Раз пять уже порывался выбраться в тир и отвести душу, но никак не получалось.
В дверном проеме возникла Регина. Сидя к ней спиной, Артур сестру не заметил и не услышал и продолжал пхыкать. Лицо его при этом было откровенно скучающее, но в глазах тлел недобрый огонек. Поначалу Регина смотрела на него с едва сдерживаемой усмешкой. Но когда он поднес вдруг дуло к виску, не на шутку испугалась.
- Перестань!
Артур замер, потом все же пхыкнул и обронил руку с пистолетом на стол.
- Шутю. Сам с собой.
Регина села напротив брата, заглянула ему в глаза.
- Зачем ты напиваешься?
- Душа требует, — Артур пожал плечами.
- Пистолет таскаешь с собой тоже для души?
- Ага, — Артур прижал оружие к груди, нежно погладил.
- Дурак ты! — вспыхнула Регина.
- Не гневи меня, — протянул брат. — Не то палить начну.
- Напугал, господи. Ты и кошки в жизни не обидел.
- А кто говорит о кошках? — обиделся Артур и приставил пистолет к виску.
Регина вскинулась, с большим трудом, налегая всем телом, опустила его руку на стол.
- Придурок! Комплексы замучали?
- Я бандит, — хмыкнул Артур и безвольно сник. — Какие тут комплексы?
- Ты пьяный дурак! Строишь из себя черт-те что, таскаешь повсюду эту идиотскую железяку… Почему тебе так охота бандюгу из себя изображать?
Артур посопел, пожал плечами.
- Легенда творит человека.
- Наклюкался, — поморщилась Регина. — Что, стыдно быть котом?
- И ты, сестренка, меня не понимаешь. Я тебя понимаю, а ты меня — нет, — Артур подпер голову ладонью. — А Галка понимает.
- Что за Галка?
- Проститутка, как и ты…
Регина наотмашь врезала Артуру по щеке, голова его бессильно сникла.
- Ладно, — тихо смеясь, он поднял голову, пощупал пылающую щеку. — Она — проститутка, ты — гетера, гейша… Кто там еще?
Регина закусила губу и отвернулась.
- Галка и впрямь дешевка, — продолжал Артур. — Я беру ее на сутки за половину обычной ночной ставки. Но она меня понимает… — Тут его осенило: — Ты, небось, клиентов своих тоже понимаешь?
- Придурок, — холодно произнесла сестра, уходя.
- За умного у нас Пашка, — сказал Артур, глотнул из фляжки, едва не выронив, спешно вернул ее на стол и схватился за виски. — Ух ты, мамочки!..
