– Представьте, что вас пригласил украинский президент или премьер примерно с тем же вопросом, который вам якобы задавал Путин: что делать с экономикой, чтобы пережить военный период?

- Поскольку я этого никогда не делал, я бы сказал Зеленскому: "Извините, господин президент, я этого никогда не делал — не компетентен".

Если вопрос, что делать потом, то ответ будет примерно таким:

Первая часть работы — деньги, вторая — приоритеты восстановления, а третья, наверное, самая сложная. Можно, наверное, все восстановить… Вопрос денег и времени. Когда-то эта точка наступит, когда все восстановится и будет хорошо работать. И, наверное, самое простое, что можно в современном мире собрать, — это деньги. А дальше — вопрос. Если предположить, что вы, господин президент, или вы, господин премьер-министр, находитесь в прекрасной Украине будущего и у вас уже все восстановлено: дороги есть, электростанции работают, линии электропередач — замечательные, новые, больницы, школы, люди вернулись, все! Экономика что будет производить? Одно дело — восстановить инфраструктуру, а другое — запустить экономику. Чтобы она работала, производила и генерировала те самые доходы, которыми Сергею Марченко (Министр финансов Украины — прим.RusDelfi) бюджет финансировать.

<…>

И здесь есть две задачи — есть украинский бизнес и международный бизнес. И что-то я не помню, господин президент, чтобы в первые два года вашей каденции вы как-то сильно боролись с коррупцией. Или вы как-то сильно боролись за то, чтобы в Украине реформа судебная прошла. Или чтобы в Украине защищались права собственности. Господин президент, вы с этим будете бороться? Ведь вы поймите, что война не списала все те проблемы, которые были в Украине с точки зрения привлекательности инвестиционной, с точки зрения инвестиционного климата, взаимоотношений государства и бизнеса.

<…>

Поэтому при всей тяжести войны, при всей вовлеченности в текущую ситуацию нужно готовиться к жизни после победы.

– Скажите, по-вашему, Путину нужна третья мировая ядерная война?

– Нет. Он слишком любит свою жизнь.

– Но он будет применять тактическое ядерное оружие против Украины?

– Думаю, что он на это может решиться. В голове у Путина — выбор не между тем, использовать ядерное оружие или не использовать, а между тем, какое — тактическое или стратегическое. Грубо говоря, показать Украине: "Знай свое место!" или дать понять Байдену: "Не вздумай сунуться, а то получишь!" Думаю, это возможно. Будучи циничной сволочью, можно куда-нибудь сбросить, где людей нет, чтобы показать безумие. То есть я безумен, поэтому держитесь от меня подальше! Знайте, что я на это готов. То, о чем вы говорили, — инструмент страха.

– Но все и так знают, что Путин безумен.

– А он так не считает. Он говорит: вы пересекаете мою красную линию!

Мне кажется, нужно постоянно помнить, что и сам Путин, и Лавров, и Медведев, и Патрушев — все повторяют, что воюют с Америкой. Поэтому я боюсь, что без прямых переговоров Путина и Байдена, Москвы и Вашинтона, Кремля и Белого дома дипломатический документ, который подводит черту под войной, не получится. Это не случайные фразы — нужно понимать, что у людей в голове такая конструкция. Мы не с Украиной воюем, Украина — это поле битвы, а воюем мы с Америкой, поэтому и переговоры нужно вести с ней.

Полностью интервью в текстовом виде читайте ЗДЕСЬ.

Поделиться
Комментарии