Российский журналист объяснил RusDelfi, как распознать фейк
Илья Бер - преподаватель РАНХиГС, а также издатель и главный редактор проекта ”Проверено Медиа”, который вот уже больше года борется с фейками в рунете. В своем интервью RusDelfi он рассказал, с чего начинался проект и почему очень трудно проводить фактчекинг свежих новостей.
Можем ли мы заниматься фактчекингом по горячим следам? Возьмем ситуацию с Казахстаном — нам сообщалось об убитых митингующих и полицейских, отрубленных головах. Однако мы не знаем, как это проверить. Как в таком случае ориентироваться в ситуации?
Плохая новость состоит в том, что во многих острых ситуациях — теракт, вооруженный конфликт, государственный переворот (особенно когда задействованы народные массы и начинается отрубание интернета), по горячим следам ”день в день” мы ничего сделать не можем. Весь мировой опыт фактчекеров об этом говорит. Дело в том, что те инструменты, которыми, как правило, пользуются фактчекеры, не доступны в этом временном промежутке. В отличие от репортерской журналистики, факчекинг — это ”диванная работа”. Мы работаем в спокойном режиме, нам важно наличие времени и хотя бы некоторая временная дистанция от законченного события. Тогда мы действительно сможем проанализировать все, что есть, отсеять источники, которые явно ангажированны, или люди не имели возможность получить достоверную информацию. Наша задача — собрать по крупинкам этот паззл, при этом какие-то элементы наверняка ”отлетят”. И практически весь этот набор инструментов недоступен в режиме ”сегодняшнего дня”.
Это проблема, потому что основной наш заработок — проверка статей для Яндекс.Дзена, мы партнеры их фактчекинговой программы. И в этой работе как раз важно быстро реагировать на вновь появляющаяся посты.
Но бывают ситуации — например, как в армяно-азербайджанском конфликте, когда один автор сообщает одни сведения, а другой — противоположные, и оперативно разобраться, кто из них прав, нет возможности.
Для таких ситуаций у нас есть свое правило — если то, что мы проверяем, совпадает с точкой зрения авторитетных СМИ одной из заинтересованных сторон, внешних наблюдателей или других авторитетных источников, нам этого достаточно, чтобы не вешать значок ”фейк” на материал. При этом если речь идет о каких-то взаимоисключающих фактах, то как минимум одна из сторон говорит неправду, а чаще бывает — что обе. В этом случае нам нужно действовать так, чтобы самим не добавлять информационный шум в и так запутанную тему.
Ведь даже будучи незаинтересованной стороной — в том же армяно-азербайджанском конфликте, даже искренне желая знать, что происходит на самом деле, в этой ситуации у нас нет такой возможности.
А если взять ситуацию с Казахстаном? Ведь если в армяно-азербайджанском конфликте были две стороны, которые транслировали свою версию событий, то в данном случае мы имеем только одну сторону — версию официальных властей. От стороны протестующих не слышно ничего.
У меня есть казахский коллега-фактчекер Павел Банников — главный редактор FactCheck.kz. Сам он находится в Москве, а вся его остальная редакция — в Алматы. Так вот, на мой вопрос, есть ли какие-то авторитетные источники, которые можно почитать, он мне ответил, что никто ничего не знает. В Алмате нет связи и интернета, люди сами отрезаны от любой информации и какой-то объективной картинки просто нет. Конечно, можно рассуждать, что какие-то версии более похожи на правду, какие-то менее, но это уже не вполне фактчекинг.
В целом, современный мир позволяет людям оставить и зафиксировать такое количество следов, что для фактчекеров это прекрасное время. Только вот работать с этим приходится постфактум — когда прекратится острая фаза событий. Либо же — если это затяжной конфликт — кто-то из этой среды вырвался, прекратил личное участие в событиях и поделился своими наблюдениями и опытом.
Сколько времени занимает один кейс?
Очень по-разному. Есть простые случаи, которые можно проверить за 10 минут. Есть и такие, которые и за четыре часа по полочкам не разложишь. У нас есть внутренняя методология, которую я не могу разглашать. Но там ничего сверхъестественного нет — все опирается на базовые принципы журналистики, верификации информации и общечеловеческую логику. Направлена такая методика на то, чтобы быстро отсеивать недостоверную информацию и оставлять только верную.
Зачем вы этим занимаетесь? Разоблачение фейков — не самое благодарное занятие.
Изначально у меня была цель — своеобразная сверхидея, занять свободную нишу. В рунете не было ни одного самостоятельного фактчекингового ресурса. Я хотел сделать самую полную — по возможности — русскоязычную энциклопедию фейков. Для меня — это не бизнес, и сколько бы людей ни работало в проекте, я надеюсь, это никогда не станет проектом для монетизации и сверхприбылей. Мы выполняем определенную социальную роль, возможно даже миссию, которая интересует меня лично — поэтому я этим и занялся.
А какое место политика занимает в вашей повестке дня?
У нас эта тема не на первом месте. Долгое время у нас попросту не было на это ресурсов, ведь за этой темой нужно постоянно следить. Также на этом поле мы вступаем в конкуренцию со всеми остальными новостными медиа — и здесь мы далеко не всегда можем выиграть, потому что, как я уже говорил, ресурсов у нас гораздо меньше и мы не можем делать стандартную журналистскую работу. С другой стороны, для хорошего объективного фактчекинга наоборот, важно, чтобы тема перестала быть актуальной.
Какая из публикаций стала наиболее памятной?
Я вспоминаю первый фейк, который оказался предпосылкой к созданию проекта. В это время я как раз задумал мой будущий курс по поиску и верификации информации (уже 5 лет я преподаю эту дисциплину в РАНХиГС). Фейк этот был — про Джен Псаки. Якобы в июне 2014 года журналист Assoсiated Press задал ей вопрос про беженцев с востока Украины. На что она ответила, что в ростовских горах очень хороший лечебный горный воздух, поэтому никаких беженцев там нет, а есть туристы.
Когда я это прочитал, я не работал ни в каком СМИ, но мне стало интересно. Я сделал фактчек и понял, что она этого точно не говорила. Первоисточником этого сообщения быто телешоу ”Политика”, которое вел Александр Гордон. Он же это, собственно, и произносил с телеэкрана.
Это был мой первый кейс для студентов и это же стало первой публикацией на нашем сайте.
Это — чистый вариант пропаганды. При этом невозможно понять, кто точно это придумал — сам Гордон, редактор программы, или же псевдоцитата была ”спущена” из администрации президента. Этого мы утверждать не можем, однако с уверенностью можем сказать, что Псаки этого совершенно точно не говорила.
Пытались выяснить, кто же это придумал?
Несколько журналистов звонили Гордону, но он сказал: что дали, то и прочитал. А редактор — человек непубличный, поэтому отмолчался.
Что важно для хорошего фактчекера? Журналистское образование?
Изначально в моей команде вообще не было людей с журналистским образованием. Только в этом году я взял двоих. Но я на это никогда не смотрю — меня больше интересует уровень вуза, а главное, какой у человека ”послужной список”, что у него в голове и то, как он выполняет тестовое задание. Единственное, что объединило наших первых сотрудников — это, как ни странно, опыт в интеллектуальных играх. Причем не только в самой игре, но и в написании и редактировании вопросов. Оказалось, что те умения, которые необходимы для этого процесса, очень похожи на те, которые задействованы при фактчекинге.
Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram, ”ВКонтакте”, ”Одноклассниках” или Twitter.
