Одни политики долго изображали защиту русских, но практически ничего конкретного не делали. Их оппоненты до последнего не представляли конкретики, хотя их принципиальная позиция была давно известна. И вот это произошло, появилась конкретика, программа перехода к единому образованию от рабочей группы министра Лийны Керсна
Попробуем представить дальнейший ход событий без предлагаемых изменений. Последнее время более 70 процентов родителей отдают своих чад в эстонские детсады, поэтому в ближайшие годы проблема начальных классов в русских школах неизбежно обострилась бы из-за уменьшения количества первоклашек. Не самым лучшим образом повлияют на этот сегмент образования открывающиеся в 2022-2024 годах в столице государственные гимназии, куда могут уйти лучшие педагоги, как раз те, которые не имеют проблем с преподаванием на эстонском. К 2025 году пришлось бы принимать экстренные меры из-за кадрового голода, но наличие финансовых ресурсов вряд ли помогло бы решить проблему. Циклы подготовки педагогических кадров, особенно при наличии методических проблем, составляют не менее пяти лет. В том и особенность системы образования, что здесь, в отличие от обычного бизнеса, деньги и быстро построенные здания мало что решают. Если сегодня решается проблема с детсадами, то завтра наступят проблемы в начальных классах. Не подготовленные в них должным образом к новым условиям ученики рискуют стать беспомощными в старших классах (вспомним ситуацию в Кохтла-Ярве). Нынешняя ситуация без принципиальных изменений реально могла бы привести к катастрофе русского образования в 2027-2028 году. Без изменений оно обречено на критические проблемы, главная из которых это стремительное ухудшение качества образования.
Могла ли борьба за русское образование иметь успех?
Политики из Центристской партии (ЦП) так долго говорили о защите русского образования, что это стало в последнее время просто комичным. Пребывание более четырех лет во главе правительства безо всяких полезных для их избирателей решений, недавняя коалиция в парламенте с реформистами, от которых они долгое время якобы защищали русские школы, окончательно дезориентировала избирателей. В ближайшее время читатели снова услышат массу новых стенаний русского крыла ЦП о том, как им мешают спасать русское образование, и реагировать на это надо с учетом вышеописанных проблем ближайшего будущего.
Еще в 2002-2003 году у меня появились сомнения в готовности руководства русских школ к реформированию. Тогда в одном из эфиров Радио 4 из шести директоров столичных русских школ лишь один говорил, что готовится к переходу и считает проблемы решаемыми. Остальные энергично доказывали, что все плохо и неправильно, лучше бы переход 40/60 отменить. Следующей повод для пессимизма дала Майлис Репс в бытность министром в 2005-2007 году, ничего полезного не сделала для смягчения перехода. Главным же поводом для пессимизма всегда было успешное манипулирование русскими со стороны ЦП с некорректным информированием о структуре расходов школ и особенностях управления ими. Большие возможности столичной власти влиять на образование — самая большая тайна центристов. Скрывая это многие годы они имели возможность свое бездействие списывать на происки ”властей на Тоомпеа”. Но 2016 год расставил все точки над ”i” — ЦП возглавило правительство и … ничего не сделала для русской школы. Коалиция с EKRE в 2019 развеяла остатки иллюзий. На фоне описанной ситуации излишняя доверчивость, помноженная на медленное осмысление избирателями ЦП реалий местного образования и эстонской политики, сделали невозможным избежать ныне предлагаемый переход.
В чем суть предлагаемой программы
До последнего момента русские политики приравнивали переход к единой школе со 100% преподаванием на эстонском. Есть подозрение, что это была намеренная дезинформация в надежде на определенные негативные настроения. План перехода предусматривает 75% преподавания на государственном. Остальные 25% составляют другие языки, а значит таковым может быть и русский. Обращаю внимание, что сейчас в гимназиях 60% преподают на эстонском, и на этом уровне изменения несущественны, надо лишь немного улучшить нынешние показатели.
В основном переход связан с основной школой и дошкольным образованием. Аналогично с реформированием гимназий планируются промежуточные этапы с обучением в начале 40, а потом 60 процентов предметов на эстонском. Министр считает необходимыми разные подходы к процессу в Ида-Вирумаа, где есть сложности в эстонских школах из-наплыва русскоговорящих, и в Таллинне, где постепенно эстонские школы активно разбавляются русским учениками. Лийна Керсна видит будущее русских школ не в закрытии их, как пытаются представить ситуацию оппоненты перехода, скорее наоборот — они должны интенсифицировать свою деятельность в области языкового погружения в русле целей перехода. Возможностью эксклюзивного подхода в разных школах и регионах проникнута вся программа. Уже сейчас инициаторы перехода понимают, что наспех проведенный переход и дополнительную напряженность в обществе породит, и нынешним эстонским школам создаст критические проблемы через наплыв учеников с неродным эстонским. Они понимают важность кардинального улучшения ситуации с педагогическими кадрами — министр уже объявила о существенном увеличении госзаказа на преподавателей, обучающих детей с неродным эстонским языком. Наверняка перед парламентскими выборами в 2022 года будут объявлены большое увеличение и в бюджетной стратегии, и в бюджете 2023 года.
Снова о грустном
Самая большая опасность для перехода заключается в том, что паразитировавшие долгие годы на русской теме политики вместо конструктивного диалога и конкретных предложений в очередной раз начнут эмоциональную кампанию, представляя переход как угрозу всему русскому. Яна Тоом, которая 11 лет безрезультатно занималась русской темой, уже пытается все свести к обсуждению личностей, участвовавших в разработке перехода. Столичные центристы делают странные заявления о несогласии с переходом. Министр Яак Ааб заявил, что коалиционный договор перехода не содержит, он ведь участвовал в переговорах, и назвал предлагаемый переход принудительным. Но есть текст коалиционного договора, где черным по белому написано о создании программы позволяющей проводить учебный процесс на эстонском языке для обеспечения качества образования. Сейчас же проект программы направлен в профильную комиссию парламента (ее возглавляет центрист Ааду Муст), и поступит на голосование в большой зал Рийгикогу только после утверждения там. Разве так выглядит принудительная реализация? Тех, кто заинтересован в сохранении нынешнего гибельного статус-кво, немало. Альтернативных предложений у них нет, и быть не может. Развести своих избирателей на неконструктивные эмоции это их единственная возможность для политического самосохранения.
И все-таки свет в конце тоннеля
Предлагаемый переход — самое важное из того, что будет происходить в нашей стране в ближайшие годы. Отсрочка или провал реализации было бы настоящей катастрофой. Я связываю самые большие надежды с новым поколением 30-40-летних русских родителей, которые вместо пассивного ожидания активно занимаются будущим своих детей. Их должно поддержать и государство, и общество. Успех перехода — краеугольный камень будущего страны, а значит он должен стать ”любимым ребенком” всех. Равнодушие к его судьбе сейчас будет невозможно исправить в будущем.
