Правда ли, что в 1941 году Лазарь Каганович приказал взорвать Московский метрополитен?

Нередко можно прочитать о том, что в середине октября 1941 года, в условиях катастрофической близости немецких войск к границам Москвы, советское руководство отдало приказ уничтожить одну из главных транспортных артерий столицы. Журналисты из "Проверено Медиа" выяснили, правда ли это.

Вот что сообщает об этом эпизоде проект Arzamas: ”Когда 15 октября 1941 года немцы вплотную подошли к Москве, Каганович отдал приказ закрыть и уничтожить метро, чтобы оно не досталось врагу. 16 октября город погрузился в панику, и метро впервые за свою историю не открылось. Однако уже к вечеру стало понятно, что Москву удастся отстоять, и приказ об уничтожении отменили”.

Аналогичную информацию можно встретить на множестве сайтов, среди которых Lenta.ru, ”История.рф”, Russia Beyond, ”Другой город”, MoscowMap, ”Мослента” и другие. Интернет-ресурс ”Русская семёрка” прямо называет 16 октября ”днём, когда хотели взорвать московское метро”.

Для начала поймём, что представлял собой Московский метрополитен к октябрю 1941 года. Транспортной системе, без которой сейчас невозможно представить жизнь в столице, на тот момент исполнилось всего шесть лет, и её схема была на порядок скромнеe сегодняшней.

Тем не менее к началу Великой Отечественной пассажиропоток Московского метрополитена составлял около 1 млн человек в день, что для города, из которого совсем недавно исчезли последние конные извозчики, было огромной цифрой.

Что касается Лазаря Кагановича, то он имел самое непосредственное отношение сразу к трём вещам. Во-первых, Московский метрополитен был его детищем и даже долгие годы носил имя ”железного Лазаря”. Во-вторых, начало войны застало Кагановича на посту наркома путей сообщения. В-третьих, вскоре после начала войны Каганович возглавил новосозданный Совет по эвакуации при СНК СССР, а позднее был одним из его активных членов. Таким образом, определённые полномочия принимать радикальные решения у Кагановича были. Но были ли основания?

Увы, но да. Начало битвы за Москву сложилось для Красной армии неудачно. Под Вязьмой в плен попало почти 700 000 советских бойцов. А 13 октября немецкие войска взяли Калугу и подошли к Можайской линии обороны. И если 12 октября Иосиф Сталин подписал секретное постановление о строительстве третьей линии обороны Москвы, то всего через три дня его подпись появилась под документом гораздо более тревожного содержания.

”Ввиду неблагополучного положения в районе Можайской оборонительной линии Государственный комитет обороны постановил:

1. Поручить т. Молотову заявить иностранным миссиям, чтобы они сегодня же эвакуировались в г. Куйбышев. (НКПС — т. Каганович обеспечивает своевременную подачу составов для миссий, а НКВД — т. Берия организует их охрану).
2. Сегодня же эвакуировать Президиум Верховного Совета, а также правительство во главе с заместителем председателя СНК т. Молотовым (т. Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке).
3. Немедля эвакуироваться органам наркомата обороны и наркомвоенмора в г. Куйбышев, а основной группе Генштаба — в Арзамас.
4. В случае появления войск противника у ворот Москвы поручить НКВД — т. Берия и т. Щербакову произвести взрыв предприятий, складов и учреждений, которые нельзя будет эвакуировать, а также всё электрооборудование метро (исключая водопровод и канализацию)”.

Итак, 15 октября было принято решение о срочной эвакуации госаппарата, причём в пункте 4 речь действительно шла о подрыве всего электрооборудования метрополитена (что неизбежно повлекло бы за собой и другие разрушения). Не до конца однозначным кажется только условие претворения приказа в жизнь, ведь слова ”появление вражеских войск у ворот Москвы” можно было трактовать по-разному. Тем не менее от непосредственных свидетелей известно, что в тот же день Лазарь Каганович собрал в наркомате путей сообщения руководителей Московского метрополитена и приказал: ”Метрополитен закрыть. Подготовить за три часа предложения по его уничтожению, разрушить объекты любым способом. Поезда с людьми эвакуировать в Андижан. Что нельзя эвакуировать — сломать, уничтожить”.

В ночь с 15 на 16 октября городские службы начали подготовку станций к затоплению и подрыву. Объекты минировались, рубился электрический кабель, на нескольких станциях (в частности, на ”Динамо”) демонтировали эскалаторы и трансформаторы, а в электродепо ”Сокол” готовились к эвакуации последние вагоны. Именно на них людей по обычным железнодорожным путям вывозили в тыл.

Утром 16 октября метрополитен в первый и последний раз в своей истории не открылся. Среди населения возникла паника, которую усилили недостаток информации о положении дел на фронте и отсутствие регламентированного порядка эвакуации. Народ в массовом порядке начал покидать столицу.

Согласно секретной справке Московского горкома партии и прокуратуры Москвы, ”16–17 октября из 438 предприятий, учреждений и организаций сбежало 779 руководящих работников. Было похищено наличными деньгами 1 484 000 руб., а ценностей и имущества на 1 051 000 руб. Угнаны сотни легковых и грузовых автомобилей. Выявлен 1551 случай уничтожения коммунистами своих партийных документов вследствие трусости в связи с приближением фронта”.

И хотя, как мы видим из справки, паника продолжилась и в следующие сутки, однако ещё днём 16 октября Государственный комитет обороны признал ошибочным решение демонтировать оборудование метрополитена и отправить в тыл подвижной состав. В 14:12 того же дня вновь подали напряжение на Кировско-Фрунзенской линии. В 18:05 пришёл приказ возобновить движение, а в 18:45 был пущен первый поезд. Для восстановления движения на Горьковском радиусе потребовалось чуть больше времени — было необходимо расконсервировать, разгрузить и подготовить вагоны к эксплуатации, собрать эскалаторы и кабельное хозяйство. После завершения всех работ движение на этой линии было возобновлено только 17 октября.

О том, что было дальше, знают многие. Столицу удалось отстоять. В декабре 1941 года в битве за Москву наступил перелом, и в следующем апреле всё завершилось отступлением немецких войск. Массивные бомбардировки столицы прекратились летом 1942 года, однако Московский метрополитен сохранял свой статус главного бомбоубежища города до самого конца войны. Бомбоубежища, которое могло исчезнуть в один из октябрьских дней 1941 года.

Вывод: правда.