Карабах год спустя: когда решится конфликт и что несет будущее?
(12)
Но, несмотря на участившиеся встречи, противоречия между Азербайджаном и Арменией оставались неразрешимыми. Любой вопрос трактуется по-разному, и власти обеих стран не хотят или не могут себе позволить компромисса ни в одном из них.
Сделанная Россией ставка на развитие экономических связей пока не приблизила мир и породила новые территориальные претензии, уже далеко за пределами Карабаха.
Присутствие российских миротворцев гарантирует хрупкий мир. Но это временное присутствие, и оно не означает решения конфликта, который не раз остывал и вновь разгорался за последние десятилетия, говорят эксперты.
И тем не менее по обе стороны временных рубежей развернулась масштабная стройка — Азербайджан строит дороги, гостиницы и аэропорты; карабахские армяне с помощью России возводят жилье для беженцев.
Год войны и год дипломатии
Начавшиеся 27 сентября 2020 года в Карабахе бои застали врасплох политиков, дипломатов и ведущих экспертов. Регион оставался конфликтной зоной последние тридцать лет, но после российско-грузинской войны и войны на востоке Украине он перестал быть главной горячей точкой постсоветского пространства.
За 44 дня азербайджанская армия заняла значительную часть территорий, бывших под контролем армянских сил с 1994 года, в том числе Шушу, символическое сердце Карабаха.
Погибли около 7 тысяч военных и больше 160 гражданских лиц; сотни мирных жителей были ранены. Под бомбежки с обеих сторон попали жилые дома, больницы и школы. Правозащитники обвинили обе стороны в военных преступлениях, те отвергли обвинения.
Бои прекратились при посредничестве Москвы; дважды перемирие, заключенное на уровне министров иностранных дел, срывалось. По-настоящему война остановилась, когда лидеры двух стран подписали соглашение, составленное президентом России.
Следить за перемирием отправились 2 тыс. российских миротворцев — на пять лет с возможностью продления срока. Их встретила реальность на грани гуманитарной катастрофы, и они занялись восстановлением разрушенных домов и школ, возвращением беженцев и даже вакцинацией карабахских армян. Вскоре и армянский бизнес начал снова инвестировать в территорию.
По другую сторону рубежей, на которых остановились армии, развернулась еще более масштабная стройка. Азербайджан не только восстанавливал разрушенное — строились новые дороги, гостиницы. В Физули уже почти возведен международный аэропорт.
Конец обстрелов, возвращение беженцев, стройка — все это признаки мирной жизни. Возможно, это все дало повод президенту России Владимиру Путину заявить, что ”конфликт закончен”.
Но без реального мирного процесса и серьезного диалога, послевоенный период может стать очередным затишьем между войнами, сказал в интервью Русской службе Би-би-си Джонатан Коэн, директор британской организации ”Ресурсы примирения”.
Россия добивается стабильности в регионе и больше других международных игроков работала над прекращением войны, говорит Коэн. Но стабильность — это не долгосрочное решение.
Перестрелки на границах продолжаются. Вопрос о статусе Нагорного Карабаха не решен, в Баку остаются армянские военные, а мирные жители продолжают гибнуть от мин на землях, которые возвратил Азербайджан.
Разногласия между двумя странами не решились — список претензий только пополнился новыми, такими, как ожесточенный спор о ”Зангезурском коридоре”, который соединил бы Азербайджан и его эксклав Нахичевань через территорию Армении.
И все-таки, несмотря на взаимные обвинения, прошедший год стал едва ли не самым насыщенным в смысле дипломатии. Представители двух стран встречались чаще, чем когда-либо — и многие вопросы обсуждались впервые: экономические связи и разблокирование транспортных коммуникаций.
Рабочая группа, созданная на уровне вице-премьеров, собиралась уже семь раз.
Впрочем, пока никакого прогресса в этих переговорах не произошло. Все встречи проходят в трехстороннем формате — с участием России, которая изначально пригласила стороны за стол переговоров.
Статус Карабаха: отложенный вопрос
Активные трехсторонние переговоры не касаются Карабаха. Его будущее должно обсуждаться в рамках Минской группы ОБСЕ, которую вместе возглавляют Россия, США и Франция.
Эта группа существует с 1994 года, и она разработала несколько вариантов компромисса, на который в итоге стороны не пошли. Она занималась в основном двумя проблемами — вопросом оккупированных армянскими силами семи районов Азербайджана вокруг Карабаха, и вопросом о статусе Нагорного Карабаха, под которым принято понимать населенную армянами территорию бывшей Нагорно-Карабахской автономной области (НКАО) в составе Азербайджанской ССР.
Первый вопрос был снят в результате последней войны — часть районов азербайджанская армия отвоевала, другую часть вернула по условиям перемирия.
В Баку считают, что второй вопрос также решен. "Ни о каком статусе не может быть и речи. Есть единый Азербайджан — многонациональный и многоконфессиональный", — говорил президент Азербайджана Ильхам Алиев. В сентябре в МИД Азербайджана заявили, что вопрос о статусе Нагорного Карабаха закрыт и самого понятия Нагорный Карабах больше нет.
”Мы считаем армянское население Карабаха гражданами Азербайджана, но для этого они должны признать законы Азербайджана <…> и рассматривать себя в качестве граждан Азербайджана”, — сказал помощник Алиева Хикмет Гаджиев в ответ на вопрос корреспондента Би-би-си.
Однако карабахские армяне не считают себя азербайджанскими гражданами и требуют уважать их право на самоопределение. И сейчас Баку не контролирует территорию, на которой они живут. Именно по ее границам встали российские миротворцы.
Позиции по этому вопросу настолько полярны, что глава МИД России призвал отложить этот вопрос до момента, когда обе страны заживут лучшей жизнью.
"Я понимаю, что сейчас многие говорят о том, что остался нерешенным статус Нагорного Карабаха. Это предстоит окончательно согласовать с участием сопредседателей Минской группы ОБСЕ, которые на данном этапе, наверное, должны не будировать проблему статуса, а содействовать укреплению мер доверия, решению гуманитарных вопросов, тому, чтобы армяне и азербайджанцы снова стали жить вместе в безопасности и в экономическом благополучии. И тогда, я вас уверяю, через пару — тройку лет, если мы наладим такую жизнь, все проблемы статуса будут решаться гораздо проще", — сказал Сергей Лавров.
Между тем, международные посредники продолжают рассматривать судьбу этой территории в отдельном порядке. Посол США в Армении Лин Трейси несколько раз подчеркивала, что статус Нагорного Карабаха не определен.
"Несмотря на то, что прошлогодняя война резко изменила динамику конфликта, фундаментальный вопрос, разделяющий обе стороны с 1980-х годов — статус населенного армянами Нагорного Карабаха — остается прежним", — отмечает Джошуа Кучера, редактор сайта Eurasianet.
И в самом Азербайджане не все разделяют уверенность официального Баку в том, что конфликт завершен. "Думаю, что это далеко не победа, это ситуация, когда обе страны оказались в проигрыше, хотя Азербайджан освободил Шушу и семь районов [вокруг Карабаха], и три из них без человеческих жертв", — сказал политический обозреватель Шахин Рзаев в разговоре с Би-би-си.
"Какой-то компромисс должен быть, правда, я не вижу готовности наших властей к этому компромиссу", — добавляет он.
Чем дольше конфликт длится, тем сложнее становится его закончить, считает Коэн из ”Ресурсов примирения”. С годами он будет мутировать и усложняться.
”Этот конфликт — спор о самоопределении, ирредентизме, деколонизации, противоречиях двух государств, соперничестве великих держав, новой колонизации. У него есть все эти элементы, и появятся новые”.
"Людям это тяжело": препятствия на пути к миру
10 ноября 2020 года лидеры Азербайджана, Армении и России заявили о прекращении войны и обмене пленными — но не только. Они договорились также разблокировать все экономические и транспортные связи в регионе — и договориться о новых путях из Азербайджана в автономную Нахичеванскую республику.
Масштабных военных действий больше не было — но все остальные пункты договора остаются предметами споров. Армения заявляет о том, что ее граждане остаются в азербайджанском плену. В Баку говорят, что они диверсанты — и судят их в своем суде. Вернуть их домой призывали Россия, США и Франция, и часть солдат возвратилась благодаря российским миротворцам.
Азербайджан в ответ указывал на проблему мин на возвращенных территориях — за год на них погибли несколько мирных жителей, включая журналистов. Баку требовал передать карты минных полей.
В Ереване сначала говорили, что таких карт нет — но летом при посредничестве Грузии и США произошел обмен карт минных полей на 15 пленных.
Обмен не удовлетворил ни одну из сторон: в Армении указывают на то, что в азербайджанских тюрьмах остаются армянские солдаты, а в Азербайджане жалуются на неточность карт минных полей.
Разблокировка экономических и транспортных связей также оказалась возможной только на бумаге. В реальности для этого нет ни инфраструктуры, ни политической воли.
В приграничные районы для изучения автомобильных и железнодорожных путей отправились эксперты российских ведомств — Минтранса, Росавтодора и РЖД, рассказывал вице-премьер РФ Алексей Оверчук.
”К сожалению, почти все возможные маршруты пришли в негодность, и восстановление транспортного сообщения требует серьезных инвестиций”, — признавался чиновник.
”Более тридцати лет госаппараты двух стран системно работали друг против друга, и теперь им необходимо искать развязки и находить компромиссы. Людям это тяжело, так как на них лежит груз всей предшествующей жизни и истории взаимоотношений между их странами”.
Коридоры и угрозы
Примером того, как вопросы экономики и логистики могут приводить к новым противоречиям вместо мира, стал спор вокруг нового транспортного пути между Азербайджаном и его эксклавом, Нахичеванской Автономной Республикой.
Его создание прописано все в том же соглашении от 10 ноября. Как и остальные пункты документа, он не содержит почти никаких деталей — в нем указано лишь, что безопасность его должны обеспечивать пограничники ФСБ России.
Президент Азербайджана Ильхам Алиев называет этот проект ”Зангезурским коридором” — и его поддерживает в этом президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган. Турецкий лидер даже поставил создание такого коридора в качестве условия для встречи с премьером Армении Николом Пашиняном.
Алиев говорит, что его страна ”выполнит задачу по осуществлению Зангезурского коридора, хочет того Армения или нет".
В Армении же опасаются, что такой коридор блокирует ее границу с Ираном, которая жизненно важна для страны. Армянские чиновники считают, что трехстороннее соглашение не предусматривает никаких коридоров.
”У нас нет коридоров. Мы не обсуждаем вопрос коридоров”, — сказал на прошлой неделе российский вице-премьер Оверчук.
Слова российского вице-премьера обнадежили Армению, но вряд ли они могут снять вопрос с повестки Азербайджана. Алиев, а вслед за ним азербайджанские чиновники и СМИ, уже начали называть приграничные армянские области Западным Зангезуром. В риторике азербайджанского лидера — это исторические земли его народа.
”Западный Зангезур в настоящее время находится под контролем Армении. Но в результате прокладки Зангезурского коридора, конечно же, мы, пользуясь этим коридором, вернем своих граждан на земли их предков”, — сказал Алиев.
В Ереване увидели в этих словах посягательства на территориальную целостность своей страны.
Эксперты же указывают, что подобные споры могут надолго исключить шансы на реальный мирный процесс.
”Азербайджан будет наращивать давление вдоль границы, чтобы заставить армян вести переговоры, а армяне будут говорить: мы не можем договариваться с Азербайджаном, если он применяет против нас силу”, — описывает этот сценарий Коэн.
Язык ненависти и образ врага
К компромиссам не готовы не только власти. В СМИ и общественных дискуссиях обеих стран доминируют патриотическая и националистическая риторика, сказал в интервью Русской службе Би-би-си социолог Сергей Румянцев, занимающийся Азербайджаном.
”Можно сказать, что [азербайджанская] власть давит на прессу, но в действительности это всегда было встречное движение”, — говорит Румянцев.
”Язык ненависти, образ врага, это всегда поддерживалось прессой без политического заказа. Этот непроговоренный национализм — кого ни спроси, мы не националисты, мы все толерантные — разделяется журналистами”, — добавляет он.
По словам исследователя, редакторы и репортеры часто воспринимают себя как агентов страны: ”Это советское наследие, как в советском кино, где "на трибуну поднимаются представители Азербайджана", где люди представляют республику и уже потом профессию”.
Армянский журналист Юрий Манвелян, главный редактор издания epress.am, тоже вспомнил в разговоре с Би-би-си о том, как во время войны его коллеги по цеху отказывались от принципов непредвзятости и начинали действовать в интересах страны — какими они их видели.
”Они врали и несли чушь”, — говорит Манвелян.
Он замечает, что в других темах армянские медиа ”могут быть более толерантными и свободомыслящими, но в случае с Азербайджаном они не скрывают своей пристрастности и в случае журналистов они становятся пропагандистами".
Геополитические уравнения
Кроме российских миротворцев, за соблюдением перемирия следит и совместный российско-турецкий мониторинговый центр, расположенный на подконтрольной Азербайджану территории неподалеку от линии соприкосновения.
Этот центр стал результатом сложных переговоров между дипломатами двух стран. Во время войны Турция добивалась ведущей роли в Минской группе ОБСЕ наряду с Францией, Россией и США. Москва выступила против.
В итоге турецкое присутствие оказалось ограниченным: все наблюдение из совместного центра осуществляется при помощи беспилотников, и сотрудники не покидают его территорию.
Но само по себе это стало новым фактором: до войны ни турецкие, ни российские офицеры постоянно не базировались в Карабахе или прилегающих к нему районах.
Усиление присутствия России и Турции в регионе происходит не только с согласия, но и по желанию обеих сторон конфликта.
Президент Азербайджана называл полученное из Турции вооружение важным фактором победы в войне, и после окончания войны сближение Баку с Анкарой продолжилось.
Алиев уже принимал Эрдогана в Шуше, и совсем недавно армии двух стран провели совместные учения на территории возвращенного в прошлом году Лачинского района.
В прессе постоянно даже появлялись спекуляции о создании военной базы Турции на территории Азербайджана. Официальный Баку их опровергал, и на данный момент никаких подтверждений этой информации нет.
Похожие слухи ходили и о создании еще одной российской военной базы в Армении. Они также не подтвердились. Но Армения действительно стала зависимой от России в вопросах безопасности, как никогда прежде.
Кабинет Пашиняна, изначально настроенный на многовекторную дипломатию и развитие отношений с Западом, стал постоянно апеллировать к Москве и добиваться увеличения российского военного присутствия на своей территории.
На геополитическую динамику карабахского конфликта влияет и Иран, и в меньшей степени США и Европейский союз, которые не определились с форматом своего участия, говорит Джонатан Коэн.
Упущенная выгода
В сентябре армянский министр экономики Ваан Керобян заявил, что открытие коммуникаций с Азербайджаном и Турцией может привести к 30-процентному росту экономики Армении.
Подобные расчеты производились не раз за годы конфликта. В 2014 году британская организация International Alert с помощью специалистов из региона провела исследование экономических выгод от восстановления железных дорог, связывающих Азербайджан, Армению, Турцию и Иран.
Исследование заключило, что стоимость восстановления железнодорожной линии составляет 434 млн долларов. Это в полтора раза дешевле ”обходной” дороги, соединяющей сегодня Азербайджан и Турцию через Грузию, которую во многих местах приходилось строить с нуля. И эта сумма почти втрое ниже стоимости других железных дорог, которые сейчас строятся в регионе.
Согласно исследованию, в случае разблокировки коммуникаций Армения сможет поставлять свою металлургическую продукцию в черноморские и средиземноморские порты Турции, а благодаря ветке на Иран превратится в своего рода региональный хаб для грузоперевозок. Азербайджан же станет связан со своим эксклавом Нахичеванью.
Такая дорога начнет окупать себя уже через 13 лет после начала эксплуатации — хороший показатель, по мнению исследователей. Они исходят из расчета, что грузопоток будет достигать 4–5 миллионов тонн в год.
Взгляд в будущее
Все этнические и территориальные конфликты отличаются друг от друга, но у них есть и некоторые сходства, считает Джонатан Коэн из "Ресурсов примирения".
Один из универсальных уроков, полагает он, — пока стороны конфликты сами не захотят перемен, возможности внешних игроков повлиять на ситуацию ограничены.
"Сейчас мы видим, что обе стороны избегают рисков. Армения крайне осторожна, испытав поражение; Азербайджан готов оказывать жесткое давление, чтобы получить желаемые результаты, но он понимает, что на его территории стоят российские войска, и это не входило в его расчеты. Ему приходится иметь дело с тем, что он вернул территории и одержал победу, но оказался в менее выгодной позиции, чем рассчитывал, и теперь ему предстоит потратить множество усилий на выстраивание отношений с Россией", — говорит эксперт.
Для Коэна один из главных вопросов с учетом сильной позиции победителя — готов ли будет Азербайджан "продемонстрировать великодушие в своей политике и риторике, чтобы показать Армении, что нынешний сценарий может иметь для нее не только унизительный исход".
"Потому что пока Армения чувствует, что ее унижают и травят, она будет противостоять даже малейшим шагам навстречу. И Азербайджану стоит задуматься, что он предложит Армении, чтобы она не чувствовала себя униженной, но пока мы не видим подобных действий", — заключает он.
