"Еще больший диссидент, чем при жизни". Сто лет со дня рождения Андрея Сахарова
(21)
Русская служба Би-би-си рассказывает о том, как Сахаров в свой юбилей остается диссидентом и в современной России.
"Идеи инакомыслия"
17 мая на Чистопрудном бульваре в Москве должна была открыться фотовыставка памяти Андрея Сахарова с его цитатами и фотографиями. Стенды на бульваре были забронированы за год, однако за две недели до начала выставки мэрия Москвы не согласовала ее проведение. В официальном ответе мэрии говорится, что контент выставки не прошел согласование, рассказывает директор "Сахаровского центра" (он сейчас внесен в России в реестр НКО, выполняющих функции иностранного агента) Сергей Лукашевский. В неофициальном, устном ответе из мэрии говорится, что стенды на Чистых прудах понадобились для другой выставки, посвященной Великой Отечественной войне, но что это за выставка и когда она будет проходить — непонятно.
"Возможно, какому-то чиновнику цитаты Сахарова о том, что партийная монополия чревата кризисом и диктатурой, показались корреспондирующими с тем, что сейчас происходит. Ну, значит, что сахаровские цитаты, сказанные 30-40 лет, назад попали в точку", — говорит Лукашевский.
В декабре 2020 года Путин поддержал идею отпраздновать столетие Сахарова и пообещал помочь с установкой памятника академику в Москве, на проспекте его имени. Однако после обещания Путина разговоры о памятнике стихли, говорит Лукашевский.
Оргкомитет празднования юбилея Сахарова три раза направлял в мэрию свои предложения о том, где бы мог располагаться памятник академику, но ни одного ответа не получил, рассказал Би-би-си сопредседатель комитета сенатор Владимир Лукин.
Памятник по инициативе Федерального ядерного центра тем не менее поставят в Сарове, где Сахаров работал на секретном объекте в 1960-е годы.Тогда Саров был закрытым городом и назывался Арзамас-16.
В Челябинске в день рождения Сахарова установят мемориальную доску, но по инициативе местных краеведов. Доска в Челябинске уже была установлена в 1993 году на месте в память о выступлении Сахарова на траурном митинге, посвященном тысячам расстрелянных и захороненных на "Золотой горе" в годы сталинского террора. Однако в 2012 году табличка пропала — сначала ее сильно испортила стройка близлежащего бизнес-центра, а затем она и вовсе исчезла.
"Доска была забрызгана раствором, грязью. В какой-то день она исчезла. Я обратилась в управление культуры города, потом в городскую администрацию. Чиновники отвечали, что деньги на восстановление доски — это нецелевые расходы", — рассказала Би-би-си местный археограф Елена Рохацевич. С того времени она добивалась восстановления доски, обращалась к властям, но безрезультатно.
К столетию академика Рохацевич решила на собственные деньги восстановить мемориальную доску, на что получила разрешение местных властей. Однако к тому моменту уже вышел указ президента о содействии празднованию столетия Сахарова. Тогда власти из-за обращений археографа наконец надавили на владельца бизнес-центра, чтобы он сделал новую мемориальную доску.
Если бы Рохацевич не обращалась к местным властям, про доску бы и не вспомнили, говорит она. "Но я-то не могла ее забыть, как не могла забыть и Сахарова. Сама была в обществе "Мемориал", у меня дед был репрессирован и расстрелян на Золотой горе", — рассказывает она. В 1989 году Рохацевич видела Сахарова на том самом митинге в Челябинске, в честь которого была установлена эта доска.
Образ Сахарова — сложный для современной российской власти, говорит Сергей Лукашевский. "Он конструктор советской водородной бомбы, а власть ни о чем так сильно не заботится, как о военной силе. С другой стороны — тот же самый человек призывал преодолеть разделение между странами, провозглашал права человека единственной основой для объединения людей. Безусловно, сахаровские идеи находятся в контрапункте с властной риторикой, которая построена на таких словах, как суверенитет и противостояние, и его идеи остаются идеями инакомыслия", — говорит директор "Сахаровского центра".
Несмотря на запрет выставки на Чистопрудном бульваре, 21 мая в Москве и еще нескольких городах России пройдут памятные встречи и конференции, посвященные сахаровскому юбилею. В библиотеках и школах России также проходят мероприятия, посвященные Сахарову; новость о юбилее размещена на сайтах администраций некоторых городов.
То, что власти все-таки содействуют памяти Сахарова, — это "хорошая мина при плохой игре", говорит сотрудник "Мемориала", историк диссидентского движения Александр Даниэль. "Сбросить Сахарова с парохода современности даже у Путина не получается, но присвоить память о Сахарове — тоже довольно сложно. Остается только формально говорить: "Ах, великий человек, чтим его память, давайте отпразднуем его столетие и забудем".
"Идеи Сахарова никогда не умирают, они живы и в России, и во всем мире. Героическое ненасилие: эта стилистика Сахарова никогда не умрет", — сказал в разговоре с Би-би-си сенатор Владимир Лукин, который 10 лет был уполномоченным по правам человека при президенте России. Он отказался отвечать дальнейшие на вопросы Би-би-си о том, как перекликаются идеи академика с современной российской политикой.
"Свобода и ненасилие"
Свои политические идеи академик Сахаров сформулировал в статье 1968 года "Размышления о прогрессе, мирном сосуществовании и интеллектуальной свободе". Изначально он хотел опубликовать ее в советской газете, но текст не прошел цензуру. Тогда Сахаров решил отдать его в самиздат. Текст публиковался во многих странах и передавался в эфире "Радио Свобода" (сейчас признано в России СМИ, выполняющим функции иностранного агента). После публикации брошюры его отстранили от ядерных работ.
"Он понимал, что это будет шаг в новую жизнь, из которой не будет возврата, и когда его отстранили, он воспринял это как то, что должно было произойти", — говорит Лукашевский.
Брошюра была написана на фоне размышлений Сахарова о Карибском кризисе — тогда он осознал свою ответственность за изобретенное оружие и опасался, что мир может стоять на пороге новой войны. "Сахаров стал размышлять о том, как эту возможность предотвратить. Он увидел, что на Западе при всей сложности политического процесса существует свободная дискуссия, благодаря которой ученые могут влиять на действия власти", — рассказывает Лукашевский.
В брошюре Сахаров высказывает две свои основные мысли, на которых строится вся его общественная позиция — идея ненасилия и необходимости свободы. Академика волновала мировая разобщенность, и в брошюре он призывал СССР и США объединиться для решения глобальных проблем: разоружения, бедности и экологии. Также он предостерегал политиков от сужения свободы: "Свобода мысли — единственная гарантия от заражения народа массовыми мифами, которые в руках коварных лицемеров-демагогов легко превращаются в кровавую диктатуру".
Александр Даниэль называет выход этой брошюры "огромным событием" для СССР, но во многом из-за статуса ее автора: "Виднейший представитель советского истеблишмента выступил с диссидентской работой, которая была опубликована за рубежом и пошла в самиздат. Работа такого человека произвела впечатление, но была ли она прочитана достаточно глубоко в советском обществе? Сомневаюсь, что была понятна вся глубина содержания".
Одновременно с выходом брошюры Сахаров стал публиковать колонки в New York Times, в которых осуждал ввод войск в Чехословакию, обличал сталинский террор, призывал СССР и США к диалогу. В 1970 году он стал одним из трех основателей "Комитета прав человека в СССР" — первой международной диссидентской организации.
В 1970-е годы Сахаров активно ездил на судебные процессы по политическим делам, например, на процесс Мустафы Джемилева, защитника крымских татар, а впоследствии — украинского депутата. В 1976 году Джемилева судили в Омске за антисоветскую деятельность, и когда Сахаров, родственники и знакомые Джемилева пришли в суд, оказалось, что судебный зал уже заполнен какими-то людьми и мест нет. Милиция стала отталкивать и выгонять пришедших в суд, и тогда Сахаров ударил одного милиционера. Академика отвели в милицию, где он письменно принес свои извинения. После этого агентство ТАСС выпустило новость о том, что Сахаров и его жена ворвались в зал суда, требовали освободить им место, а когда их призвали к порядку — ударили сотрудников правоохранительных органов.
В 1975 году Андрей Сахаров получил Нобелевскую премию мира.
Через пять лет Сахаров со страниц западных газет протестовал против ввода советских войск в Афганистан, за что его лишили всех правительственных наград и выслали в город Горький (сейчас — Нижний Новгород). Во время ссылки он трижды устраивал голодовку, протестуя против давления на других диссидентов. Михаил Горбачев вернул Сахарова из ссылки в конце 1989 года, что стало важным символом перестройки.
Социологи отмечают, что именно ссылка Сахарова и советская пропаганда, направленная на очернение его образа, сделали его имя действительно известным в СССР и превратили в символ демократической борьбы. До этого, в 1970-е годы, о Сахарове знали в основном слушатели западного радио и читатели самиздата: "Установки, спускаемые сверху, из ЦК КПСС, шли во все главные редакции Союза, начиная от АПН и ТАСС и кончая районной многотиражкой. Злобная травля, шельмование академика и клевета на него резко выделяли его имя в ряду всех прочих, придавая ему особый статус и значение", — говорится в социологическом исследовании Льва Гудкова и Алексея Левинсона от 2011 года.
В 1989 году Андрей Сахаров стал народным депутатом СССР от Академии наук, и на первом заседании Съезда народных депутатов заявил: "По действующей Конституции Председатель Верховного Совета СССР обладает абсолютной, практически ничем не ограниченной личной властью. Сосредоточение такой власти в руках одного человека крайне опасно, даже если этот человек — инициатор перестройки. При этом я отношусь к Михаилу Сергеевичу Горбачеву с величайшим уважением, но это не вопрос личный, это вопрос политический. Когда-нибудь это будет кто-то другой".
Путь Сахарова в политику — редкий путь для советского диссидента, так как большинство из них не мыслили себя политической оппозицией, говорит Александр Даниэль.
Выступление Сахарова на съезде депутатов Сергей Лукашевский называет "речью праведника перед властью". На съезде Сахаров предлагает в первую очередь принять декрет о власти, чтобы обеспечить ее легитимность, но академика не поддерживают. Из-за того что Сахаров нарушает регламент, ему выключают микрофон, и он пытается продолжить выступление без звука под смешки в зале.
В декабре 1989 года Сахаров умер от остановки сердца в возрасте 68 лет. Его здоровье было подорвано голодовками в горьковской ссылке.
"Переформулированные идеалы"
В нынешней России имя Сахарова вновь ассоциируется с оппозиционной деятельностью — в первую очередь из-за того,что проспект Сахарова в Москве стал традиционным местом проведения оппозиционных митингов и шествий.
По данным социологических опросов, в 1989-1991 годах более 50% жителей СССР поддерживали идеи Сахарова. Это говорит о том, что у России был шанс последовать заветам академика, но "только шанс, и не более", считает Сергей Лукашевский.
Нужно понимать, что тексты Сахарова — это работы ученого-естественника, "построенные на абсолютном рациональном мышлении", отмечает Александр Даниэль, называя академика "романтиком, идеалистом и рационалистом".
"Его работы — о том, как следовало бы пойти России и миру, если бы выбор пути исходил из рациональных соображений. Боюсь, что проблема в том, что Россия не была готова развиваться, исходя из рациональных соображений. Мне кажется, что все, что мы видим сейчас, — это торжество иррационального начала", — говорит Даниэль.
По его мнению, в 1990-е годы у России была возможность пойти по "рациональному" пути, но сейчас страна ушла в несвободу, "даже глубже чем до перестройки": "Что печальнее всего, сама идея несвободы поддерживается общественным мнением".
Одна из причин, почему российские власти не поддерживают идеи Сахарова — это как раз советская пропаганда, считает журналист Николай Сванидзе, который в 2020 году задавал Путину вопрос о возможности поставить памятник академику. "Наша власть — это группа под названием "выходцы из Комитета государственной безопасности". Требовать от них любви к Сахарову сложно. Они были воспитаны в 1970-е годы на ненависти к Сахарову, на том, что он предатель или слабак и бесхарактерный человек".
Сванидзе уверен, что если бы Сахаров ожил в современной России, он был бы гоним нынешней властью. "Сейчас он, может быть, еще больший диссидент, чем когда бы то ни было", — согласен Даниэль.
Сергей Лукашевский настроен более оптимистично. Он считает, что пример Сахарова — это вызов для российского общества: "Способно ли они противостоять несправедливости даже в ситуации, когда кажется, что никакого практического успеха добиться невозможно?"
"Сейчас мы находимся в важной точке, когда нам нужны переформулированные идеалы. Может быть, Сахаров — это не просто тексты, которые можно просто перенести в современную реальность, но источник вдохновения для идеалов новой России", — говорит Лукашевский.
