В воздухе пахнет войной: мнение историка о ситуации на Донбассе

Историк и академик РАН Юрий Пивоваров в блоге на Эхе Москвы рассуждает о том, "хотят ли русские войны" и к чему может привести вмешательство России в военные действия на Донбассе.

В 1962 году (Карибский кризис) я был еще несмышленым мальчишкой, но помню то напряжение, что веяло в московских дворах. Воздух как будто был подкрашен чем-то таким, чего следовало бояться. Через несколько дней он разрядился. Снова стал добрым и ясным. — Это Хрущев с Кеннеди договорились; оба они — участники войны и знали, что это такое.

Неужели на этот раз не избежать? И те ненависть, самоуверенность, бесшабашность, что уже много лет льются с экранов ТВ, конвертируются в бомбометание, снарядостреляние, массовые кровь и смерть?

Кстати, а ”хотят ли русские войны?”

Если допустят, то — хотят. Даже если и побаиваются. Но Крым и Донбасс показали: ”можно”! И никакие пиндосы и гейропейцы ничего нам не сделают. Не сунутся помогать этим ”жидобандеровцам”.

Не знаю. Ведь если ”сунутся”, то — мировая …? Да нет, как-нибудь обойдется. Все-таки люди там и здесь не сумасшедшие. И не совсем же угас инстинкт самосохранения.

Однако и предвоенная истерия, и страх войны — сами по себе важный и необходимый инструментарий в руках власти. Мобилизовать общество, сплотить общество, запугать общество, отвлечь общество от повседневных проблем. В случае же военного успеха — слава и преданность народа. Да и про дворец подзабудут. Можно будет сказать: это была новая Брестская крепость, о стены которой разбились вероломные планы агрессоров.

И окончательно заткнуть рты тем немногим, кто еще осмеливается протестовать. Решительно расправиться с ”пятой колонной”, ”иностранными агентами”, выжечь потенциальную измену в министерствах, ведомствах, комитетах, губерниях, краях и республиках. И это уже делается (у меня есть примеры).

Подготовка к войне и сама война — это как волшебная ”живая вода”. Из нее режим выйдет помолодевшим, укрепившимся, еще более готовым к новым свершениям — рвать глотки недовольным (их ведь никогда до конца не уничтожишь; одних ликвидируешь — смотришь, другие объявились), ускоренными темпами строить и строить вертикаль власти, устремленную ввысь, в небеса, вечность (вдруг действительно удастся создать ”эликсир бессмертия”? — хотя бы для одноразового приема одного лица; сумели же раньше всех сделать вакцину против ковида).

Не стоит скрывать: мы живем хоть и в грозное, но благодатное время. И обнуление, и ”государствообразующий народ”, и ”историческая правда”, и ”инагенты”, и освобождение от ига европейского права … Наконец-то мы реализовали пламенный завет Константина Леонтьева, нашего далекого предшественника: ”В России надо править бесстыже!”. — Правим. И будем повышать градус ”бесстыжести”.

”Мы — русские! Какой восторг!”, — восклицал Александр Васильевич Суворов. Это — правда (причем ”историческая”), мы — русские. Мы избраны Историей ”подморозить” мир — чтобы он не гнил (так советовал тот же пламенный Леонтьев). Иосиф Волоцкий (”Мнение есть падение”), Леонтьев, Сталин — вот что начертаем мы на наших знаменах. Не забудем и Иоанна Грозного с его славными опричниками.

… Не дай Господь, чтобы вновь актуальной стала песенка: ”… Киев бомбили, нам объявили, что началася война …”. — А разговоры о возможности применения тактического ядерного оружия?! И это всерьез обсуждается в стране Сахарова и Горбачева (в некоторых других тоже, но мы в ответе за свою). Еще недавно казалось, что это мы, русские, сыграли главную роль в примирении народов, освободили человечество от страха ядерной войны. Ныне от этой заслуженной гордости не осталось ничего. Ни-че-го! Мы вновь грозим иноплеменникам (в том числе и ”братским”, единокровным), вновь грохочут сапоги, отбивая в такт — ”но от тайги до британских морей русская армия всех сильней”, вновь вспоминаются строки погибшего на Войне молодого поэта — ”опять к границам составы тайные идут”. — Идут. По ТВ видел перемещение танков и БТР вдоль границы с Украиной, Видел также подтягивание к этой границе украинских военнослужащих. Стороны готовятся.

Скажу наивно и наивное: если одна из сторон (лучше, конечно, обе, но пусть хотя бы одна) приняла решение: не ”покупаться” на провокации, исходить из презумпции обязательности сохранения мира, не позволять себе вовлекаться в конфликт — даже при наличии, казалось бы, ”железных” причин. ”Блаженны миротворцы …”. Собственно говоря, война идет уже давно — то тлеет, то разгорается. Если же это вооруженное противостояние превратить в постоянный костер, то не сгорит ли в нем весь мир? — Вот что ныне на кону!

Когда-то в ”Капитанской дочке” (”Пропущенная глава”; в окончательную редакцию не вошла) Пушкин писал: ”Те, которые замышляют у нас невозможные перевороты, или молоды и не знают нашего народа, или уж люди жестокосердые, коим чужая головушка полушка, да и своя шейка копейка”. Обычно, кстати, цитируют предыдущее предложение: ”Не приведи Бог видеть русский бунт — бессмысленный и беспощадный”. — Конечно, под ”невозможными переворотами” Александр Сергеевич подразумевал внутрироссийские дела. Но по сути его слова относятся и ко внешним. Неужели ”жестокосердые” и безжалостные вовлекут Украину, Россию и, возможно, весь мир в ”бессмысленную и беспощадную” войну? ”Беспощадную” — потому, что между братскими, близкими народами это всегда повышенно кроваво, ”бессмысленную” — потому что кто бы ни одержал верх, проблемы решены не будут.

Если Россия закрепится на Донбассе и оторвет от Украины какие-то еще куски территории, в ”нэзалежной” поднимется волна реваншизма, и не за горами новая война. Если же Украина и ”коллективный Запад” смогут успешно противостоять российской ”инвазии”, то в бывшем Третьем Риме и бывшем ”Отечестве трудящихся всего мира”, а ныне суверенной России появятся ревизионисты, выступающие за пересмотр status quo. Исторический пример здесь — соперничество Германии и Франции из-за Эльзаса и Лотарингии. Военным путем решить его не удалось. И только европейская интеграция во второй половине XX века сняла этот вопрос с повестки дня. При этом традиционно непримиримые Франция и Германия стали ближайшими союзниками и партнерами.

Сегодня представить себе хоть какие-то шаги сближения Европы (Запада в целом) и России сложно, как никогда за последние тридцать пять лет. Чтобы этот процесс пошел, необходимо кардинальное изменение политики Кремля. Но, судя по всему, этого не произойдет. И внутри, и вовне режим привык действовать насилием и угрозами. Выросло целое поколение, привыкшее только к такой политике. Не слыхавшее об общечеловеческих (то есть попросту человеческих) ценностях. Им сумели навязать сознание участников обороны ”осажденной крепости”. И они стали не первой генерацией героически освободившейся от тоталитаризма России, а очередной исторической жертвой сторонников ”золотоордынского” пути развития страны. Культ силы (в разных его видах), понимание власти как исключительно насилия, неприятие иного мнения, безразличие к свободе, презрение к демократии — вот что (и многое другое, но подобное) было внушено им кремлевскими и околокремлевскими ”педагогами”.

И если в 1941 году приказ ”примкнуть штыки” означал ”Вставай, страна огромная …”, то сегодня — авантюру и новый позор.

Редакция может не разделять мнение автора.