Нарвское EKRE: русофобские заявления членов партии были сделаны в личных соцсетях и вырваны из контекста, а выступление президента разочаровало

В Нарвском городском собрании была создана фракция Эстонской консервативной народной партии (EKRE). Инициаторами стали Дмитрий Гусев и Александр Андреев, ныне — члены правления Нарвского отделения EKRE. Гусев в данный момент работает в одной из телекоммуникационных компаний, которая обслуживает весь Северо-Восток, Андреев — инженер по электроработам и автоматике на крупном предприятии. Оба вступили в партию 11 марта.

Какое у вас гражданство и насколько хорошо у вас со знанием эстонского?

Гусев: Естественно, если мы в партии, то не можем иметь другое гражданство, кроме эстонского. Мой эстонский паспорт довольно молодой, я получил его в прошлом году, в конце лета. Сдал экзамены по конституции и на уровень знания эстонского языка.

На сегодняшний день, конечно же, отсутствует языковая практика. По одной простой причине: в Нарве отсутствуют носители языка, отсутствуют профессиональные преподаватели, как носители языка. У нас преподаватели точно так же когда-то выучили эстонский язык, в том же университете и преподают его.

С Мартом Хельме на каком языке говорите?

Гусев: У него прекрасный русский, но мы не имеем такого прекрасного эстонского.

Андреев: У меня эстонское гражданство. Оно мне досталось по матери, которая в свое время сдала экзамены и получила его. Учился я в русской школе, но после ее окончания, спустя какое-то время сдал на категорию В2. И, в принципе, я общаюсь на эстонском языке, но, к сожалению, последние три года у меня очень мало языковой практики и по этой причине я начинаю побаиваться говорить на эстонском.

То есть, самая большая проблема — это страх говорить. Очень распространенная у местных жителей проблема, потому что чаще всего они понимают, что они умеют читать, но бояться говорить. Эстонцы в этом плане большие молодцы, потому что они говорят на русском языке. Это очень приятно, это вызывает уважение к ним. Я заметил, что большое количество эстонцев владеет русским языком на хорошем уровне.

"Мы обратились в нужное время, а для них получилось, что в нужном месте появились нужные люди"

Вступить в EKRE — это ваша инициатива или вам поступило предложение от руководства партии?

Гусев: Инициатива была со стороны нашей активной группы. Мы сами прочли устав партии, программу и решили, что эта партия, которая может нам подойти, согласно нашим взглядам. Никто нас никуда не звал, мы сами вышли на представителей партии, связались с ними, провели несколько встреч и переговоров. В итоге Март Хельме посетил Нарву. Мы обратились к руководству EKRE с конкретными предложениями — изменить жизнь в Нарве в лучшую сторону. Мы были услышаны.

Гусев: Партия EKRE была заинтересована в приходе с нашей стороны.

Получается, у EKRE и не было планов на Нарву, и благодаря вам они решили создать здесь партийную ячейку?

Гусев: Возможно, мы просто ускорили этот процесс.

Андреев: Скорее всего, все совпало: мы обратились в нужное время, а для них получилось так, что в нужном месте появились нужные люди.

Вам руководство EKRE что-то обещало или, быть может, с вашей стороны были какие-то условия?

Гусев: Так как мы вышли на них первые, то они нам обещать ничего и не могли априори. Мы вышли с предложением изменить положение дел в городе, изменить власть, соответственно, предложения были с нашей стороны. С их стороны мы нашли поддержку.

В качестве кого они вас видят в городе — руководителями, возможно, кого-то из вас мэром?

Гусев: Сейчас рано говорить об этом. Мы поставили перед собой большие цели. Мы хотим получить несколько мест в горсобрании, может быть их будет немного, может быть много. Не зависит от количества, здесь главное — качество.

Чем вас не устраивает прежняя власть?

Гусев: По сути, власть в городе не меняется с 1996 года, это одни и те же люди.

Поясните, потому что недавно в городе сменился мэр.

Гусев: Прошло 25 лет, а основной костяк состава горсобрания не изменился.
Те же лица, просто идет ротация руководства. Фракция Meie Narva сидит в горсобрании уже второй срок. И того — семь лет. За это время они тоже так же окостенели, находясь в одном зале со старой властью. Когда произошел этот переворот, по большому счету, в городе совершенно ничего не изменилось. И люди это видят. Ноябрьский переворот не принес ничего, кроме торможения каких-то процессов. Даже взять принятие бюджета. То есть, произошла только потеря времени, больше никаких положительных вещей не произошло.

Закулисные игры здесь присутствуют?

Гусев: Конечно! Я думаю, как и везде. Без этого, наверное, не бывает политики.

То есть, они могут поругаться, поспорить, а потом вечером где-то вместе сидят и пиво пьют?

Гусев: Естественно, такие вещи происходят. Город маленький и все это, как на ладони. Всех это видно, все про всех всё знают.

Какие ваши основные цели программы?

Андреев: Максимальная цель, к которой мы стремимся — собрать хороший список и выиграть выборы. Но, есть и промежуточные задачи, которые необходимо воплотить в жизнь. Они отображены в нашем манифесте, который мы представим в ближайшем будущем. Сейчас мы не готовы назвать все его пункты. Мы работаем над ним очень тщательно.

У нас есть предложение создать в Нарве, возможно во всем Ида-Вирумаа, свободную экономическую зону, чтобы привлекать сюда предпринимателей из других стран, чтобы им было здесь выгодно и удобно строить заводы, развивать свой бизнес.

Это производства — заводы, фабрики, которые будут построены на территории Ида-Вирумаа иностранными инвесторами, но произойдет это только при условии, что это будет для них выгодно. И наша задача — создать благоприятную среду для инвесторов. У нас здесь большое количество специалистов и все они постоянно находятся под угрозой потери рабочего места. Конечно, эти заявки невозможно решить в одностороннем порядке на уровне местного самоуправления, но если говорить про EKRE, то у нас есть представители в парламенте. Популярность партии растет, количество членов постоянно увеличивается и тем самым Марта и Мартина Хельме нельзя назвать бывшими министрами. Это будущие министры.

Год назад Яак Ааб, тогда еще министр госуправления говорил, что это сложно. Потому что в Эстония была втянута в скандалы с отмыванием денег. Вы это учитываете?

Андреев: Такие сложности существуют в первую очередь с банками. Мы знаем, что инвесторы уходят из Эстонии, потому что они должны отследить поток денег черт знает до какого колена. С банками тоже придется что-то решать, конечно, они понесли огромные убытки, но это не должно препятствовать бизнесу. Рано или поздно с этим придется разбираться.

Как оцениваете работу нового мэра Нарвы Катри Райк?

Гусев: Она кинула своих избирателей. После прихода к власти она совершенно не продвигает свою программу — то, что обещала.
Она всегда позиционировала себя как борец с этой системой, а теперь стала ее частью. Она всегда открыто и яростно критиковала власть, на чем собирала протестные голоса. А сейчас просто примкнула к ним. Нам, скорее всего, будет не просто сотрудничать с таким человеком.

То есть вы исключаете возможную коалицию с ней?

Гусев: В политике вообще ничего нельзя исключать, поэтому сложно сказать. Давайте посмотрим какое количество голосов мы соберем на местных выборах в 2021 году.

Андреев: Наша тактика — исключать голословные обвинения. Мы не собираемся очернять кого-то, наша цель — добиться положительных изменений для жителей Нарвы и для города в целом.

"Свою помощь предлагают даже те, кто не может вступить в партию, например серопаспортники"

Сколько человек сегодня входит в Нарвской правление EKRE?

Гусев: В правлении пять человек, а команда у нас довольно большая и с каждым днем она растет. Люди вступают в партию, они готовы работать, готовы сотрудничать. Свою помощь предлагают даже те люди, которые не имеют возможности вступить в партию, например серопаспортники.

Обращается кто-то из известных в Нарве людей?

Гусев: Конечно, есть и такие люди. Обращаются известные не только в Нарве люди. Но на сегодняшний день мы не станем говорить, кто это. Но все эти люди будут участвовать в предвыборной кампании. Это как политики, так и бизнесмены.

На сколько минимум мест в горсобрании вы рассчитываете?

Гусев: Для любой партии — чем больше мест, тем лучше. У нас нет плана по поводу определенного числа голосов.

Андреев: Нам не нужен минимум, нам нужен наш максимум.

Партия EKRE попадала в скандалы из-за высказывания некоторых членов относительно русских. Урмас Рейтельманн назвал местных русских ”паразитирующими тибламми”, Март Каллас написал в фэйсбуке: ”В России свои бунтари! У нас понаехавший человеческий сброд с советским менталитетом!” После были заявления в стиле: вы нас не так поняли. Думаете, нарвитяне забыли про это, закроют на это глаза и будут голосовать за EKRE?

Гусев: Я как нарвитянин скажу, что нарвитяне помнят совершенно все. Но нарвитяне помнят и другие вещи. Им уже 20 лет обещают какие-то изменения в городе, но все это остается только на словах. Нарвитяне помнят все эти обещания, которые не были исполнены. Если говорить про вышеупомянутые высказывания, то все они происходили на личных страницах в социальных сетях. Это не является официальной позицией партии, это личные высказывания определенных людей. И чаще всего оно было вырвано из контекста.

Если мы посмотрим на посты людей в тех же социальных сетях в нарвском сегменте, где высказываются представители партий, то там тоже есть оскорбления. Оскорблений и судебных дел нисколько не меньше, чем высказывания 2-3 политиков EKRE. Фейсбук — это некая информационная среда, но с другой стороны — это огромная помойка, где каждый высказывает все, что вздумается.

Андреев: Высказывания должны быть в рамках приличия. Это касается как EKRE, так и всех остальных.

Гусев: Естественно, все эти русофобские высказывания, которые разжигают национальную вражду, недопустимы. Я считаю, что это надо рубить на корню. Мы со своей стороны в дальнейшем будем отслеживать такие высказывания и бороться с ними. Будем реагировать на это жестко. Но если посмотреть на высказывания других политических деятелей от других партий, то картина совершенно та же. Возьмем последнее выступление президента Эстонии, которое вызвало огромный шквал негодования со стороны русскоязычного населения.
И если представители EKRE делали это на своей странице в фейсбуке, то президент заявила об этом открыто на празднование годовщины Эстонской республики.

Как вы относитесь к заявлению Керсти Кальюлайд?

Андреев: Президенту страны, в которой живут люди разных национальностей и которые имеют равные права, и многие из которых интегрированы в гражданское общество, не допустимо поднимать градус и спекулировать на подобные темы.

Я считаю, что тема национальности, истории и принадлежности людей к чему-либо — это личные темы. Относительно дней памяти. Есть семьи, чьих родственников депортировали из Эстонии. Это история конкретных семей. Они в праве вспоминать этот день и проводить его так, как они привыкли и как у них принято в этой семье. Никто не имеет права говорить, как они должны делать, а как не должны делать. Тоже самое касается 9 мая. Если история конкретной семьи была затронута Второй мировой войной, если кто-то из их близких воевал, то абсолютно нельзя спекулировать на этом. Это личное и нельзя лезть в историю ни одной семьи. Вот что такое консервативные ценности.

Вы 9 мая возлагаете венки к памятникам?

Гусев: В моей семье это происходит так: мы не участвуем в каких-то шествиях, потому что обычно это выпадает на какой-то рабочий день. Но мы всегда с детьми, с женой садимся в машину, берем цветы и возлагаем к тем памятникам, которые больше для нас значимы.

Андреев: Еще в школьные годы мы привыкли ходить к монументам, мы целыми классами всегда посещали братские могилы и возлагали цветы к ним, отдавали дань уважения. Это часть нашей культуры и, в любом случае, для нас это очень важная дата.

Политолог Пеэтер Тайм, комментируя в эфире ЭТВ+ появления EKRE в Нарве, предположил, что Март и Мартин Хельме в этом году первыми пойдут возлагать венки к Бронзовому солдату. Как вы думаете, будет ли это?

Андреев: Если они захотят, они могут сделать все что угодно.

Гусев: Да, это их личное дело. В принципе, никто им запретить не может, но и просить их тоже, соответственно, никто не может. Как сказал Март Хельме на пресс-конференции в Нарве, его отец воевал за свободную Эстонию. У него были конфронтации как с тогдашней советской армией, так и с нацисткой Германией. Одни его кинули без оружия, вторые по каким-то причинам не убили.

Андреев: Не нужно из этого делать шоу.

Гусев: Не надо на этом делать политический акцент. Этот день, эту дату каждый понимает для себя так, как у него это принято в семье.

Андреев: Пора закрыть вопрос разыгрывания русской и эстонской карты. Только вместе мы можем прийти к чему-то стоящему, работая вместе, а не топчась на месте и мусоля какие-то одни и те же вопросы, которые не могут решиться уже седьмой десяток лет.

На выборах, похоже уже не обойтись без разыгрывания русской карты.

Андреев: Будем бороться с этим.

Гусев: Русская карта разыгрывается всеми партиями абсолютно. На каждых выборах русская карта разыгрывается всеми партиями одинаково.

"Нарвитяне — сами по себе такие же консерваторы, как и партия EKRE"

Возвращаясь к высказываниям Марта Хельме. В интервью Deutsche Welle он говорил, что геев надо отправить в Швецию. Разделяют ли эту позицию нарвитяне?

Гусев: Нарвитяне — сами по себе такие же консерваторы, как и партия EKRE. Нельзя утверждать, что эти высказывания нравятся всем нарвитянам, но в них есть смысл. Скажем, если государство Швеции поддерживает геев, соответственно, по словам Марта Хельме геям будет там удобнее.

Андреев: Но это не значит, что в Эстонии нужно кого-то угнетать, кого-то загонять в какие-то рамки. Мы против пропаганды. Мы против того, чтобы пропаганда попадала в нормальную семью. Мы не готовы, чтобы чужие люди рассказывали детям в садике про нетрадиционные отношения. Родители сами могут про это рассказать, когда ребенок вырастет. Нам не нужны парады в стиле — ”Эстония — свободная страна от ЛГБТ”. Да, вы можете открывать свои заведения и ходить туда, но не нужно об этом ”кричать” на каждом шагу.

Гусев: В Европе пропаганда гомосексуализма начинается с ранних лет, с того же детского сада и с дошкольных учреждений. Я считаю, что ребенок должен до 18 лет формироваться как личность. В 18 лет пусть он делает свой выбор. До этого его надо воспитывать в духе натуральной природы. А природа распорядилась так, что ребенок не может появиться от однополых родителей. Это должны быть два разнополых родителя. Вот когда ребенка выпускают в жизнь, то он уже сам должен определить для себя дальнейший вектор развития в плане сексуального воспитания. Ребенок как губка, он впитывает все, что в него вкладывается. Если в него вкладывается гомосексуализм с малых лет, нетрудно догадаться что будет, когда он вырастет. Если ему дать нормальное воспитание, без уклона на какие-то гомосексуальные вещи, то став взрослым человеком, он сам для себя должен решить и понять в какую сторону он двигается.

Андреев: Но, опять же, мы взрослые люди, при встрече с человеком не спрашиваем с кем он спит. Это личные вопросы, не нужно нас в них посвящать и не нужно нам навязывать лишнюю информацию.

Вы говорите, что нарвитяне консерваторы. В свете их отношения к теме гомосексуалистов, можно ли их назвать гомофобами?

Гусев: Мы совершенно нормально относимся ко всем меньшинствам: нацменьшинствам, сексуальным меньшинствам. Если они не навязывают свои правила окружающим, к ним совершенно нормальное отношение.

Этот вопрос задают часто, когда заходит речь про отношения к сексуальным меньшинствам. Я тоже задам его. Если потом ваш ребенок придет и скажет, что он нетрадиционной сексуальной ориентации, как воспримете это?

Гусев: Ребенок вообще не должен подходить с такими вопросами. Пусть он сам для себя решит кем хочет быть, когда вырастет. Свои дети — есть свои дети. Против своих детей уже не пойдешь.

Март Хельме также критически высказывался про трудовых мигрантов из Украины. Он считает, что они отбирают у местных работу. Вы разделяете эту точку зрения?

Гусев: Я не побоюсь сказать, что на данный момент половина населения Нарвы работает за границей. Это значит, что в регионе не хватает работы даже для своих. Если мы впустим сюда мигрантов, это могут быть любые представители любых национальностей — украинцы, белорусы, русские, не важно кто, то, соответственно, вторая половина работающего населения должна будет покинуть свой дом и уехать на заработки туда же, где сейчас первая половина.

А это — смена жителей в регионе, тогда здесь будут одни мигранты и местное население уедет отсюда. Тем самым мы даем им право голоса и лишаем своих людей права голоса в дальнейшем развитии страны.

Андреев: С экономической точки зрения рабочие мигранты чаще всего приезжают со стран, где заработок и уровень жизни ниже, чем у нас. Тем самым они создают демпинг на зарплаты на рынке труда, оказывая медвежью услугу местным жителям. Если это квалифицированные специалисты и они не портят рынок, то это одно. Но, практика показывает абсолютно другое: некоторым работодателям это нравится, они экономят на этом деньги, но это идет против интересов местных жителей. И не нужно привязываться к конкретным национальностям, кто бы это ни был. Почему? Потому что после развала Союза это очень тонкая грань, чтобы понять, кто есть кто и откуда. Если ты родом из СНГ и приезжаешь в Европу, то для местных ты все равно русский.

Вы как нарвитяне, как считаете, дискриминируют ли в Эстонии русских?

Андреев: Лично я не сталкивался с дискриминацией. Чаще это какая-то политическая игра. Может быть это потому, что я инженер и общаюсь в таких сферах, где люди образованные и приятные. Я работал в абсолютно разных коллективах, в том числе очень плотно с эстонцами. Я был одним из немногих русских в эстонских коллективах. Я никогда не ощущал на себе какой-то особый взгляд или какое-то пренебрежение. Всегда было уважительное отношение, но я и сам старался не падать в грязь лицом. Это касается не нации, а профпригодности, квалификации. Я считаю, что это спекуляция.

В вашей команде есть кандидат в мэры Нарвы?

Гусев: Да, он есть.

Андреев: Мы будем готовы представить своего кандидата на пост мэра в ближайшей перспективе. Лично я считаю, что до этой должности нужно дорасти. Эта должность — не быть иконой, нужно разбираться, нужно работать, нужно иметь относительно профильное образование. Быть специалистом в огромном количестве дел, иметь опыт в менеджменте и в управлении коллективом и ресурсами.

Гусев: Мы готовим такого специалиста, скажем так.

EKRE выступает за то, чтобы Россия вернула старые территории. Ивангород (Яанилинн), Псков, Изборск, которые раньше входили в состав Эстонии. Вы бы хотели, чтобы эти города обратно вошли в состав Эстонской республики?

Гусев: Все эти споры с границей, с пограничной полосой, они являются частью большой политической игры. Границы, которые на сегодняшний день установлены не только в Эстонии, а по всему миру, они уже никогда не изменятся и не будут меняться. По разные стороны эстонской и российской границы живут разные люди.

"Лично мне Путин ничего плохого не сделал"

С Россией надо сотрудничать?

Гусев: С Россией обязательно надо сотрудничать по одной простой причине — это наш большой сосед. Соседей мы не выбираем. Но, так как с одной стороны у нас сосед Россия, значит соответственно, надо искать возможности сотрудничества с большим соседним государством.

Андреев: Как сказал Март Хельме в одном из интервью: ”Россия — это наша судьба”. С учетом этого, это очень глупо — не работать с соседом, который может поднять экономику нашей страны на более высокий уровень. Мы в Нарве лучше всех знаем о спросе среди россиян на эстонские розничные продукты.

Когда я общаюсь, допустим, даже с каким-то новым человеком из Санкт-Петербурга и вдруг заходит речь про Нарву, то обязательно выясняется, что хоть раз он участвовал здесь в паломничестве за сыром и остальными продуктами.

Потенциал развития в абсолютно разных сферах огромный. Есть предприятия, которые приходят из России в Эстонию. Тот же ”Аквафор”, который в ближайшее время будет расширять свое производство. У них капитал американский, но в то же время они базируются сейчас как в России так и в Эстонии.

Продолжая тему сотрудничества с Россией. Эстонии надо закупать российскую вакцину ”Спутник”?

Гусев: Надо закупать любую вакцину, которая может спасти население Эстонии. Но в последнее время это чисто политический вопрос. Все уже сыграли на нем. Позиция нашей партии — закупать и китайские, и российские, и американские вакцины для того, чтобы дать возможность привиться всем желающим и сохранить тем самым здоровье людей. В вопросе здоровья людей не должно быть никакой политики.

Наверняка вы следите за российской политикой. Как вы считаете, Навальный сидит за дело или нет?

Андреев: Мы живем в другой стране и поэтому те отголоски, которые доходят до нас, сложно считать чем-то весомым. Мы живем между двух огней и в таком инфопространстве, в котором очень много разных мнений. Лично я сформировал свою точку зрения: тот, кто хочет обсуждать политику России и участвовать в ней, должен ехать в Россию на Красную площадь и там заявлять о своих точках зрения, отстаивать свое видение. А здесь мы сконцентрированы на политике в нашем городе. Я не могу сказать, что разбираюсь в политике Российской Федерации.

Получается, на Красную площадь надо отправлять всех депутатов Рийгикогу, которые голосовали по вопросу введения санкций из-за Навального?

Андреев: Нельзя принимать какие-то решения, которые могут помешать интересам Эстонской Республики. Во всех вопросах, голосуя за подобные вещи, необходимо учитывать интересы и последствия для экономики Эстонии. На данный момент из-за политики, из-за разных геополитических событий мы практически лишились транзита. Наши порты — пустые, они не обрабатывают российские грузы в том объеме, в котором сейчас это делает построенный в Усть-Луге порт. Россияне взяли и построили там свой порт. Город Кингисепп растет как на дрожжах. Мы не должны отмахиваться от транзита от соседей. Мы должны на этом зарабатывать. Финляндия — самый лучший пример нейтралитетов в подобных вопросах, но в пользу национальных интересов. Самое главное — национальные интересы.

Задам провокационный вопрос. Путин — агрессор?

Андреев: Мне он лично ничего не говорил плохого, не знаю. Мне не угрожал.

Гусев: Сегодня, если смотреть с точки зрения Эстонии, сложно назвать кого-либо агрессором. Потому что на Эстонию в последние тридцать лет со дня восстановления независимости никто не нападал, никто не покушался. Сказать о человеке, агрессор он или нет, наверное, это стоит не у нас спрашивать, а у каких-то других людей, кто так его называет. Значит у них есть для этого какие-то основания. У нас нет оснований называть его агрессором, потому что нас, как Прибалтику, агрессия вообще никогда не касалась.

Андреев: Но в то же время партия EKRE, наши однопартийцы четко сформировали мнение относительно высказывания Байдена. Относительно того, что Путин — убийца. Это ставит Эстонию в неудобное положение. Почему? Потому что мы посередине между подобными конфликтами.

Гусев: Как и вся Прибалтика в целом.

Андреев: За поддержку такого мнения могут испортиться деловые отношения с нашим соседом. Поэтому тот, кто так говорит, пусть лично и отвечает за свои слова. А для Эстонии я сомневаюсь, что существуют какие-либо угрозы. Мы являемся членом ЕС, мы являемся членом НАТО, то есть и с точки зрения безопасности у нас нет каких-то предпосылок или каких-то звоночков. В то же время у нас есть свои интересы, которые мы должны отстаивать.