Андрус Ансип вспоминает, что в 1989 году избегал разговоров с детьми об однополой любви. «Теперь, по прошествии времени, мне неловко, что я стыдился таких тем», — говорит он.
Андрус Ансип открывает дверь и широко улыбается, на нем домашние тапочки. На календаре предпоследний день года, Ансип расслаблен и находится в праздничном настроении. Он устраивается на диване поудобнее и признается, что у него даже нет ощущения, будто он сейчас будет давать интервью. Хотя по мере развития беседы эмоции в нем порой все же вспыхивают.
Вы уже успели переболеть коронавирусом. Насколько тяжело протекала болезнь?
Слово ”тяжело” в моем случае даже как-то неуместно. История моей болезни не сможет стать ни для кого наставлением, в ней нет никакого драматизма. Все буднично — в начале декабря надо было сдать тест, и он оказался положительным. Если бы не анализ, то и не подумал бы, что заболел. Говорят, если заболеваешь коронавирусом, то непременно это как-то ощущаешь. Начал вспоминать, искать у себя симптомы и нашел. За несколько дней до сдачи теста проснулся в 2:40 ночи. Это было странно, поскольку обычно посреди ночи не просыпаюсь. Почувствовал, что не могу вдохнуть левой ноздрей. Подумал тогда, что начинается насморк, хотя это было совершенно лишним во время пандемии коронавируса. И это, по большому счету, был единственный симптом. В какой-то момент запершило в горле, на пару дней голос стал более гнусавым, и это все. Насморка или кашля в итоге не было, равно как и высокой температуры или потери обоняния. Как-то даже несправедливо — тебе ставят положительный диагноз, ждешь ухудшения самочувствия, но в итоге ничего не происходит! Зато теперь разжился антителами, совершенно бесплатно.
