Как я облажался в детском саду и сравнивал Высоцкого с де Ниро. Главный редактор RusDelfi — о печальной дате
В нашей семье был проигрыватель ”Вега”, ну знаете, такой, совмещенный с радиоприемником и двумя небольшими динамиками. В одном из отсеков серванта (стенку мы купили позже) плотным строем стояли граммпластинки. Всех сейчас, конечно, не упомню. Сколько мне тогда было? Лет пять-шесть, наверное. Особое место в этом отсеке занимал Высоцкий, две маленькие мягкие пластинки, синяя и красная, купленные, наверное, еще до моего рождения. С каждой стороны — по паре песен.
Были и другие записи Высоцкого — и диск с Мариной Влади, и пластинка с цветной обложкой и синей надписью ”Высоцкий”, и собрание ”На концертах Владимира Высоцкого”, такие, кажется, были у всех. Я хорошо помню, как эта коллекция росла (”На концертах…” стали выходить в эпоху перестройки) и как я ждал каждый новый винил.
Каждую пластинку мы с братом переслушали десятки раз. А поскольку мы, и как и всякие дети, не всегда были аккуратны, то скоро папа начал писать на обложках ”испорчена”. Впрочем, в нашей семье портили пластинки не только мы с братом. Про книги говорят — "зачитана до дыр". Мы свои пластинки заслушивали до глубоких царапин.
Как-то в детском саду читали стихи. Нет, это был не утренник, а просто какой-то ”смотр талантов” в группе. Я решил удивить всех и спел ”Пародию на плохой детектив” про мистера Джона Ланкастера Пека, который порочил советскую действительность и вербовал доверчивых граждан. Тогда я не понимал ни иронии песни, ни странного слова ”театрмхат”. К счастью, воспитательница знала о жизни больше меня и на словах ”меры в женщинах и в пиве он не знал и не хотел” мое пение было завершено. Одногруппники так и не узнали развязки.
В середине 90-х у нас появился видеомагнитофон, и я начал скопом смотреть голливудское кино. Не то, что показывали в челябинских видеосалонах, а ”Однажды в Америке”, ”Таксиста”, ”Крестного отца”… И вот как-то (кажется, на легкоатлетических сборах после отбоя — самое подходящее время) мы заспорили с приятелем, кто же круче, как актер: Владимир Высоцкий или Роберт де Ниро. Я, конечно, был за Высоцкого. Выходило довольно глупо, но я был отчаян.
Поспорить об этом можно прямо сейчас в комментариях под этой статьей, но факт остается фактом. Де Ниро — один из величайших актеров XX века известен всему миру, Высоцкий-актер был исключительно ”для внутреннего пользования”. Фильмы с его участием не ездили в Канны, а свою самую заметную роль в карьере он сыграл в телесериале, под конец жизни. Лучше всех эту местечковость понимала Марина Влади. Она пыталась сделать из своего мужа если не де Ниро, то уж точно кого-то вроде хорошо знакомого ей Сержа Генсбура. Гастроли в Америке и Европе, песни на французском языке…
Недавно в очередной раз набрел на знаменитый снимок (поскольку нет прав на использование, его можно посмотреть ЗДЕСЬ), где Высоцкий и Влади загорают в Америке в компании режиссера Милоша Формана (”Амадей”, ”Народ против Ларри Флинта”) и звезды ”Кинг Конга” и ”Почтальон всегда звонит дважды” Джессики Лэнг. Влади была вхожа в этот голливудский круг и пыталась ввести туда мужа. Что было бы, если бы Высоцкий в этом круге остался? Ждала бы его судьба Савелия Крамарова, вернувшегося на родину, или Михаила Барышникова, ставшего и в Америке суперзвездой? Кажется, спорить об этом еще глупее, чем об актерском мастерстве Высоцкого и де Ниро.
Не уверен, что повлияли эти знакомства (помимо голливудских и французских звезд среди знакомых Высоцкого был и будущий нобелевский лауреат Иосиф Бродский), но я очень люблю именно позднего Высоцкого, его ”Райские яблоки”, ”Охоту с вертолетов на волков”. Это представляется мне его творческим литературным пиком: тексты становятся сложнее и мощнее. А в том, что касается актерской работы, то Жеглов и дон Гуан — пик карьеры и вовсе бесспорный.
Та же Влади назвала книгу о своем муже ”Прерванный полет”. Удивительно точное название, взятое у песни самого Высоцкого, в которой есть рефрен ”недо…”: ”Смешно, не правда ли смешно, а он шутил — недошутил, недораспробовал вино и даже недопригубил”. У этой песни есть французский вариант. Высоцкий и сам исполнял его, хотя и не вполне был доволен текстом. Он говорил: ”На русском языке это песня трагическая, о том, что человека убили, дав ему только попробовать и чуть-чуть начать, а по-французски это получилось… Что-то с ним случилось, заболел, да умер”.
С самим Высоцким жизнь обошлась по-французски.
