Проживающий в Эстонии уроженец Лос-Анджелеса: я никогда не хотел быть ”чернокожим”. Всегда хотел быть собой

Хотя в Эстонии не нужно бояться полиции, живущие здесь чернокожие утверждают, что расизм — проблема не только Америки.

В последние дни мая весь мир стал очевидцем того, как убивали Джорджа Флойда. Ряд демонстраций против полицейского произвола в Америке через пару недель вырос в международную волну акций против расизма. 10 июня она вынесла на парковку перед таллиннским Saku Suurhall лозунг "Black lives matter” (”Жизни черных важны”) на фоне сотен демонстрантов, автомобильных гудков, плакатов, рупоров и барабанного боя.

На окне одной из машин наклеен стикер ”Расисты идиоты”. Перед машиной стоит молодой человек, держащий плакат с надписью "My name is not n***a” (”Меня зовут не н****р”). Около половины собравшихся пришли поддержать движение, другая половина борется за то, чтобы широкая общественность в конце концов увидела в них людей.

Н-слово

”Меня попросили выступить на эту тему, потому что я американец и чернокожий. У меня должно быть более глубокое понимание текущей ситуации и ее влияния. Но правда в том, что у меня его нет. Правда в том, что ни у кого нет. Сколько себя помню, я никогда не хотел быть ”чернокожим”. Всегда хотел быть собой.”

Об этом говорит в своем выступлении один из организаторов демонстрации Джин Уокер, танцор и тренер из Лос-Анджелеса. Джин переехал в Эстонию в 2007 году. Сначала он привез сюда жену-эстонку. Когда через шесть лет они развелись, Джин решил остаться жить в Эстонии.

К тому времени ему удалось утвердиться как исполнителю и хореографу, а в качестве тренера он вел большую группу танцоров. Сейчас у Джина в Эстонии есть спутница жизни и восьмимесячная дочь. Возвращаться в Америку он не планирует.

Джин хорошо помнит переезд в Эстонию. Он сразу начал замечать, что его часто разглядывали на улице из-за более темного цвета кожи. Для приезжего из Америки это было очень странное чувство, но он понял: это нечто, к чему просто нужно привыкнуть. Хотя не ожидал, что придется привыкать слышать н-слово.

”В Соединенных Штатах проблема очень завуалирована, — объясняет Джин. — Расизм не такой открытый, каким был, например, в 1950-х годах, и имеет много нюансов. Никто не зовет тебя н-словом вслух, а здесь я много его слышал. В смысле, даже не эстонское н-слово, а его английскую версию. Я сразу понял разницу.”

Джин признает, что многие эстонцы просто недостаточно подкованы в этой теме. По его словам, самое печальное в этом, что основная часть из них даже не согласна воспринимать новую информацию. Использование н-слова пытаются скрыть за устаревшим смыслом ”негритянская раса”. Утверждают, что раз это слово существует в эстонском языке, то можно свободно его использовать.

При этом не отдают себе отчет, что, если слово произносится определенным образом, оно совершенно недвусмысленно связано с привезенными в Америку рабами, которых так называли, чтобы обозначать их как собственность, а не как людей.

Дано с рождения

Певица Сисси-Нилия-Бенита родилась и выросла в Эстонии и уже в довольно юном возрасте поняла, что она не самый обычный ребенок с волосами цвета картофельной кожуры: ”К счастью, вокруг меня были знакомые, которых это не беспокоило. В юности надо мной не издевались и не говорили плохих слов из-за цвета моей кожи. Это пришло со взрослением, когда садишься в автобус, а там всякие люди постарше, которым вообще не нравится, что ты сидишь там”.

Сисси вспоминает историю, которую она слышала от своего хорошего друга, эстонца с также немного более темным цветом кожи, который носит афро-прическу: ”У него была ситуация, когда он сидел в автобусе, а рядом с ним были две пожилые женщины, они говорили: господи боже, смотри, беженцы уже здесь, ездят в наших автобусах, разве не понимают, что мы их здесь не хотим? Тут мой друг встал и сказал им по-эстонски: и с вами пусть бог пребудет. И вышел”.

Бывают и ситуации, когда люди выражаются гораздо более безобразно. Сисси вспоминает болезненный момент, когда мужчина из ее родного района Виймси вдруг ни с того ни с сего начал обзывать ее: ”Он сказал, что я должна вернуться в Африку. Почему я приехала в Эстонию обирать эстонских мужчин? У меня кожа цвета дерьма, и счастлива ли я здесь, среди белых. И разве я не понимаю, что меня тут не хотят”.

"На мой взгляд, в Эстонии нет институционального и системного расизма*. Эстония — правовое государство, и закон не делает разницы между людьми по цвету кожи. При этом в Эстонии — как и в любой другой стране (возможно, исключение составляет Ватикан) — есть люди, которые считают, что имеют право унижать других или нападать на них, чтобы за счет этого почувствовать себя лучше. Здесь годится подчеркивание любых различий, в том числе и в цвете кожи. Это заносчивое и хамское поведение является проблемой. Насилие, как психологическое, так и физическое, должно осуждаться в любой ситуации", — говорит министр народонаселения Рийна Солман.

* Институциональный расизм означает, что он представлен на уровне институтов, будучи определен юридически или административно, системность демонстрирует регулярность и внедренность в систему.

"Эстонский экспресс" — ежемесячная русскоязычная газета, которая знакомит читателей с самыми важными публикациями Eesti Päevaleht, Maaleht и других изданий холдинга Ekspress Meedia. Цена одного экземпляра — 1,49 евро.