Коронавирус и насилие. Как эстонские и финские интернет-полицейские работают в условиях пандемии
"Был случай, когда ребенок написал мне в соцсети, что хочет совершить самоубийство", — рассказывает Русской службе Би-би-си бывший веб-констебль эстонской полиции Маарья Пунак. Она уверена: сообщать о проблемах детям в принципе легче в чатах, чем по телефону — ведь большую часть времени молодежь проводит онлайн.
"Этот ребенок переслал откровенные фотографии на фейковый аккаунт, думая, что общается со сверстником. А ему ответили: не придешь по адресу, фотографии распространятся в интернете. Я сказала ребенку, что об этом нужно поговорить с родителями, а он сказал, что покончит с собой. Я переписывалась с ним в чате, в это время полиция приехала к нему домой. Он сбежал от полиции, прятался во дворе и продолжал со мной переписываться, говорить с приехавшими полицейскими ребенок не хотел. В итоге согласился. После этого педофила поймали".
Веб-полиция относится к структурам местной полиции, но стражи порядка работают преимущественно через соцсети: следят за порядком, получают жалобы и дают консультации. Риск самоубийств, насилие в семье, наркотики, кибербуллинг, домогательства — это то, о чем дети и взрослые в Финляндии и Эстонии рассказывают веб-полицейским.
Во время пандемии и карантинов чаты, как говорят веб-полицейские, для многих становятся единственным безопасным способом сообщить о преступлениях.
"Нам обычно звонили, когда муж на работе или когда сама на работе, а теперь все сидят по домам", — говорит Русской службе Би-би-си заведующая Таллиннским кризисным центром Инга Микивере. Ее центр предоставляет временное жилье жертвам домашнего насилия, однако во время кризиса спрос упал.
Эстонская полиция говорит, что роста преступлений, связанных с домашним насилием, во время карантина не было: по официальным данным, в этом году с 12 марта по 7 мая их было зарегистрировано 2 487, а в прошлом — 2 502. По данным финской полиции, с января по апрель статистика домашнего насилия упала на 10%. Количество дел о преступлениях в отношениях детей, которые расследует полиция, сократилось на 50-100 в неделю, пишет финский общественный вещатель YLE.
"Реальные цифры — хуже статистики", — считает глава эстонской Службы поддержки жертв департамента соцстрахования Эстонии Яко Салла.
"С одной стороны, странно было видеть сокращение количества жалоб, но это объясняется тем, что женщин постоянно контролируют", — говорит глава латвийского женского центра Марта Илута Лаце. Коллеги из других стран приводят похожие примеры: например, в латвийском кризисном центре рассказали, что женщины в три раза чаще обращаются за помощью в чатах, потому что боятся звонить в присутствии агрессора.
"Люди сами нас приглашают"
Эстонские и финские полицейские оказались куда более подготовленными к такому виду общения, нежели большинство их коллег из других европейских стран. В Финляндии уже более 10 лет существует интернет-полиция, а у каждого интернет-полицейского есть свой профиль в "Фейсбуке" и других социальных сетях.
Микела Содестром и Янне Корхонен — старшие констебли полиции Хельсинки, они работают с трудными подростками и эмигрантами: патрулируют улицы и дежурят в соцсетях. Полицейских с такой двойной специализацией в Хельсинки около 10.
"У меня есть и частный профиль, и профессиональный, — рассказывает Русской службе Би-би-си Янне Корхонен. — С частным профилем я участвую в разных группах, в одном только "Фейсбуке" их около 70. Люди сами меня туда приглашают, наверное, думают, что присутствие полицейского в группе снизит риски агрессивного общения и буллинга".
У Янне Корхонен около четырех тысяч друзей в "Фейсбуке", еще тысяча подписана на его профессиональный профиль. У Микелы Содестром примерно столько же друзей в "Фейсбуке", а в "Снэпчате", по ее словам, аудитория достигает семи тысяч человек.
"Возраст аудитории зависит от платформы: в "Инстаграме" и "Снэпчате" больше молодежи, а в "Фейсбуке" — больше взрослых людей и представителей нацменьшинств", — говорит она Русской службе Би-би-си.
"Люди пишут нам про сексуальное насилие, психические расстройства, буллинг, наркотики, — продолжает Микела Содестром. — Но большая часть работы проходит за кулисами, и если, например, мы видим буллинг, то можем сами написать [автору поста] и напомнить, что так нельзя".
"Иногда люди просто хотят сказать: "Привет, как дела", — говорит Янне Корхонен. — Есть и те, кому действительно нужно помочь. Например, был вопрос — как защитить себя и нового бойфренда от нападений бывшего мужа. Иногда человек получает прямые сообщения [с угрозами], в таких случаях мы можем говорить [с отправителями]. Иногда разговор помогает, иногда — нет".
Финские констебли говорят, что с началом пандемии коронавируса вопросы изменились.
"У людей больше проблем дома, они вместе работают, иногда это очень маленькие квартиры. Иногда люди слишком много пьют и дерутся, — рассказывает Янне Корхонен. — Иногда родители звонят, говорят, что дети пропадают, бывают проблемы в детских домах. Есть проблемы с ненавистническими высказываниями, потому что сомалийцы заражаются вирусом чаще, чем этнические финны. Агрессии больше как в отношении сомалийцев, так и внутри их группы".
YLE сообщает со ссылкой на представителей муниципалитета Хельсинки, что на 14 апреля на сомалийцев приходилось 200 случаев заражения из тысячи подтвержденных в городе.
"Иногда просят автограф"
Эстония позаимствовала идею и создала должность веб-констебля в 2011 году. На всю страну — трое веб-констеблей: двое общаются на эстонском, одна — на русском. "У нас есть пробел: старшее поколение русских не очень доверяет эстонской полиции", — объясняет Маарья Пунак. Она добавляет, что если эстонцы и молодые русские готовы общаться с полицейскими для того, чтобы предотвращать преступления, то старшее поколение идет на контакт только тогда, когда им уже нужна помощь.
На троих эстонских веб-констеблей — около 16 тысяч друзей и подписчиков в одном только "Фейсбуке", а у русскоязычного веб-констебля есть и профиль "ВКонтакте". В отличие от финнов, эстонские веб-полицейские не патрулируют улицы, специализируясь на работе онлайн и проведении лекций о кибербезопасности.
"Был случай, когда 12-летний мальчик постил много текстов националистического характера, говорил, что Гитлер — хороший человек. Я пошла в школу, поговорила с ребенком, позвала родителей и сказала, что его надо отвести к психиатру. Оказалось, у мальчика начиналась шизофрения. Родители этого не замечали, наверное, думали, что это переходный возраст, и ребенку просто нужно больше внимания", — вспоминает бывший веб-констебль Маарья Пунак.
По ее словам, дети предпочитают просить о помощи в чатах даже несмотря на наличие детской горячей линии. Однако около двух третей жалоб эстонские веб-констебли получают именно от взрослых, которые, как правило, узнают о веб-констеблях именно от своих детей.
"Обратилась мама девочки, — рассказывает веб-констебль Яна Фролова. — Она нашла у дочки переписку, оказалось, девочка встречалась со взрослым мужчиной в гостинице, а он снимал все на камеру. Я сказала, что есть состав преступления: взрослый человек склоняет к сексуальным отношениям, спаивает. Я предложила отправить информацию следователям, в итоге был суд, человека приговорили к заключению".
Маарья Пунак говорит, что в случае с педофилией преступники часто начинают общение с фразы "не говори родителям". И задача веб-констебля, раз ребенок к нему обратился, объяснить, что родителям рассказать нужно.
"Если ребенок обратился, значит, он нуждается в помощи, мы спрашиваем фамилию, я спрашиваю, могу ли я передать данные, иногда соглашаются, иногда удаляют аккаунт", — рассказывает Яна Фролова.
Веб-констеблям, по словам Маарьи Пунак, дети доверяют: "Иногда они просят автограф, хотят со мной фотографироваться, как будто я звезда. Было исследование, согласно которому оказалось, что веб-констеблей дети знают лучше, чем обычных полицейских".
И финские, и эстонские веб-полицейские говорят, что успешно работать онлайн им помогает высокий уровень доверия к полиции. Согласно рейтингу Gallup "Закон и порядок 2019", Финляндия в нем набрала 91 пункт из 100.
Авторы оценивали, насколько безопасно люди чувствуют себя в своей стране, и вопрос доверия полиции был первым из четырех показателей. Эстония набрала 83 пункта. Для сравнения: у Великобритании в этом рейтинге 86 пунктов, у России — 72.
