Владимир Свет: я вижу мало сходства между Кылвартом и Сависааром

Новый старейшина Ласнамяэ Владимир Свет считает, что ему зря досталось за строительство Рейди теэ и улицы Гонсиори, потому что эти проекты были утверждены до него. Из Ласнамяэ он хотел бы сделать огромный парк.

Осенью 2017 года советник канцлера права Владимир Свет уехал в отпуск, где его настиг звонок: ”С Владимиром хочет поговорить премьер-министр!”. Партия искала молодого энергичного человека, который мог бы общаться и с эстонцами, и с русскими, и при этом что-то знал про районную управу центра города. Из отпуска чиновник вернулся уже будущим старейшиной, а в середине марта 2020 года Владимир Свет стал руководить районом Ласнамяэ.

Каким ты оставляешь центр города? На каком он этапе?

На этапе, когда буквально за углом нас ждут очень серьезные изменения, к которым мы долго готовились. Какие-то изменения будут заметны прямо сейчас. Весной начнется несколько больших реконструкций — улицы Поска и Пикк, велосипедно-пешеходные дорожки от Фильтри до Кадриорга, а также от Маяка до Кадриорга.

Планируется начать полное ”переформатирование” центра города в том виде, в котором мы привыкли его воспринимать. Перспектива ближайших лет связана с трамвайным движением. В частности, мы наконец-то свяжем портовую зону с центром города. А уже в ближайшие месяцы в порту начнут строить разводной мост и пешеходную дорожку.

В свое время тебя ругали за строительство Рейди теэ, в том числе за то, что было уничтожено много деревьев, и за то, что место возле Русалки кардинально изменилось.

Надо признать, что мне незаслуженно досталось в этом отношении, потому что, когда я пришел в управу, проект Рейди теэ по большей части был утвержден в самых разных инстанциях. Как мне кажется, и в том, что было сделано на месте прибрежной зоны, и в том, что касается оформления общественного пространства, город нашел компромисс, который устроил даже организацию защитников моря, изначально выступавшую против улицы Рейди. Когда установится хорошая погода и пройдет коронавирус, мы увидим — променад станет самым популярным местом в этом городе.

Что может стать популярным местом в Ласнамяэ? Какие изменения там запланированы?

Жителей Ласнамяэ ждет несколько таких же, как Рейди теэ, а может быть, даже более масштабных изменений. Первое из них — это парк Тондираба. Сейчас это такой непонятный лес-пустырь, который превратится в привлекательное городское пространство и станет магнитом для всего Таллинна.

Мы привыкли считать Ласнамяэ спальным районом с панельными домами. Но если посмотреть на план, то через него потенциально проходит самый большой парк нашего города, причем, гораздо большего размера, чем Кадриорг. В плане Ласнамяэ заложена зеленая зона между улицей Лаагна и, условно говоря, Нарвским шоссе.

Второе изменение — это приведение в порядок пустыря Паэвялья. Я привык называть его пустырем, но в будущем он может стать парком. Вообще, тенденция по превращению Ласнамяэ, не побоюсь этого слова, в самый зеленый район, заметна уже давно, и я надеюсь, что смогу внести свой вклад в этот процесс.

Но в Ласнамяэ есть еще одна проблема, с которой не смогли справиться твои предшественники, — это карьер Вяо. Что будет с ним?

Насколько я знаю, разрешение на работу на карьере Вяо выдано до 2037 года. И в этот срок заложена также рекультивация. К концу 20-х годов на карьере планируется закончить активную добычу как таковую, и, честно говоря, я даже не могу представить, что именно там будет.

Как ты относишься к мнению одной из твоих предшественниц, что тебя специально утвердили на эту должность с целью привлечения русскоязычных голосов на выборах?

Кто это сказал?

Ольга Иванова.

Ольга Иванова, как человек, который долго был в политике, а теперь наблюдает за политикой со стороны, имеет право на свой взгляд. Назвать этот взгляд объективным мне сложно, однако я не вижу себя человеком, который работает только для русскоязычных людей. В Ласнамяэ живет очень много эстонцев, и они такие же, как и те, кто говорит на русском. Может быть, это больше показывает, как Ольга Иванова видела свое предназначение (улыбается).

За тобой довольно любопытно наблюдать, потому что в классическом понимании ты — политический бройлер, который пришел в политику совсем юным, а сегодня уже старейшина самого крупного района. Как ты к этому относишься?

Я вообще не очень понимаю критику по отношению к людям, которые пришли в политику молодыми. Гораздо больше критики у меня вызывают телезвезды, ведущие, актеры, поэты, певцы, которые славятся на всю страну и часто на выборах попадают в парламент. И сколько из них потом уходит из политики, потому что для них это скучно.

Меня расстраивает, что человек в современной Эстонии может сказать: ”Знаете, это как-то не мое, сидеть, на кнопки нажимать, как-то мне это неинтересно”. Особенно учитывая, сколько денег они за это получают. Я не понимаю, откуда такая наглость у людей.

Ты состоишь в Центристской партии, которая людям точно не безразлична. Ты вступил в нее, когда все было по-другому. Как ты видишь развитие партии?

Я бы сказал, что в партии поменялось то, что и должно в партии меняться, — это поколения. Но базовые ценности были теми же, что и сейчас. Я решил вступить в Центристскую партию, потому что она говорит: от раскола в обществе проигрывают все. Может быть, потому что я русскоязычный, может потому, что я так чувствовал эту проблему. Мне казалось, что это важная тема и что другие партии не так рельефно и конкретно к этому вопросу подходят.

Ты сказал, что в партии сменились поколения. Кылварт — это новый Сависаар?

Нет. Может быть Сависаар — это старый Кылварт? (Смеется). Я думаю, что их нельзя сравнивать. Вообще, людей очень сложно сравнивать. Глядя на то, как Михаил и его команда выстраивают политику, я вижу очень мало сходства с Сависааром. Если ты про радикальные увольнения, — это, скорее, пример того, что нынешняя мэрия делает не так, как делала мэрия времен господина Сависаара. Михаил Кылварт возглавляет мэрию меньше одного года. Хотя такое чувство, как будто немного подольше, правда? (Смеется) Я надеюсь, у него будет возможность осуществить планы партии, которые он обозначил.

В таком случае, повлияла ли на развитие партии коалиция с EKRE?

Повлияла. С идеологической точки зрения, мы видим самый правый парламент за все время существования страны. Это плохие новости для нашего избирателя и партии. То, что при таком плохом (задумывается)… При таком консервативном составе парламента смогло появиться правительство, которое возглавляет левоцентристская партия, отчасти навязавшая ту повестку, которая неприемлемую для большей части этого парламента. Это показатель того, что руководство партии пытается бороться за своего избирателя. Вопрос в том, какой ценой. Здесь каждый сам дает оценку.

Какова твоя оценка?

Я скажу прямо: на внутрипартийном совете я голосовал против создания этой коалиции, однако я понимаю логику, почему большинство поддержало этот вариант. Может быть, история покажет, что я неправ.

Как ты думаешь, коалиция просуществует до конца?

Я не вижу причин, почему коалиция должна развалиться. Математика не поменяется в случае развала. Скорее возникнет вопрос — какая будет следующая.

Идеальным раскладом для нас было бы, если бы партия Eesti 200 прошла в парламент, соцдемы набрали бы больше голосов и мы бы на троих сделали левоцентристскую коалицию. Но мы все знаем, что случилось, и партия оказалась в той ситуации, в которой оказалась. Это сложный выбор, и то, как мы оцениваем решения Юри Ратаса, и как будем делать это через четыре года — две разные истории.

Что самое нелепое ты слышал о себе как о старейшине?

Нелепое не могу вспомнить, но могу то, что меня больше всего задело. У нас был случай на железнодорожном переезде Луйте, когда погиб эстонский актер Юри Аарма. И несколько местных жителей написали мне, что я — убийца и виноват в том, что человек погиб, потому что я не сделал переезд более безопасным. А они об этом нам писали, потому что там и раньше были происшествия. И хотя я не считал себя убийцей, все равно очень серьезно задумался над этими словами, потому что политика политикой, а речь идет о человеческой жизни.

И когда в течение следующего дня появилась информация, что Аарма говорил по телефону, когда пересекал ж/д переезд, не слез с велосипеда и закрыл себе рукой обзор, а кроме того, что на этом месте не было происшествий, после этого кто-то из этих людей даже извинился и написал, что эмоционально среагировал. Это то, что заставило серьезно задуматься. И хотя обвинения не имели под собой оснований, осадок остался.

Есть ли у тебя ощущение, что нужно соответствовать должности?

В силу того, что по работе я сталкиваюсь с очень большим количеством людей, с которыми в жизни вне работы я бы не пересекся, в личной жизни я стараюсь проводить время с теми людьми, с кем мне хочется общаться, с кем мне комфортно. До этой работы такого не было. Раньше было ощущение, что у меня очень много друзей, а сейчас я понимаю, что у меня мало времени на общение с теми, кто действительно дорог, и я стал это время больше ценить.