Украинские рабочие в Эстонии: для кого они угроза, а для кого — благодать?
Более половины живущих в Эстонии и считающих себя украинцами людей здесь уже с советского времени, и они не являются трудовыми мигрантами последнего времени, пишет в Eesti Ekspress этнолог Тартуского университета Аймар Венцель.
Среди русских национальных интеллектуалов уже сотни лет существует концепция триединого русского народа. Согласно ей, русский народ состоит из великороссов (то есть русских), малороссов (украинцев) и белорусов. Сами русские в своем национальном нарративе до последнего времени считали своим самым близким народом, даже своими славянскими братьями именно украинцев. И на это есть причины. Как в России, так и на Украине я редко встречал людей, у которых не было бы родственников "на другой стороне". Два народа очень близки как в культурном и религиозном плане, так в определенном смысле и в языковом плане. Это изменилось в 2014 году, когда большая часть русских как в России, так и за ее пределами стали (по причинам, анализ которых здесь затянулся бы) относиться к украинцам, мягко говоря, негативно. У самих украинцев вера в непоколебимое славянское братство начала рассыпаться еще на десяток лет раньше.
Это также причина, почему я скептически отношусь к бьющим тревогу статьям русских авторов об "украинской угрозе" для Эстонии. Несмотря на это, опубликованная на портале мнений ERR статья Юрия Николаева "Украинские иммигранты меняют эстонское общество" — интересное чтиво, потому что она поднимает вопросы, на которые трудно найти однозначный ответ. Начнем с цифровых данных. Согласно Департаменту статистики, украинцы являются третьей по величине национальной группой в Эстонии, в январе этого года их было 23 665 (эстонцев 907 608 и русских 328 299). В то же время в Эстонии живет примерно 10 000 граждан Украины. Как и со многими простыми вещами, распутать эти цифры тоже сложно.
Более половины живущих в Эстонии и считающих себя украинцами людей здесь уже с советского времени, и они не являются трудовыми мигрантами последнего времени. Остальные — это те люди, которые получили вид на жительство главным образом начиная с 1992 года. Украина — преимущественно двуязычная, а также многонациональная страна, приезжающих из которой в Эстонию у нас, как правило, называют просто украинцами (для простоты в этой статье тоже так). В 2018 году 15 524 гражданина Украины получили краткосрочный вид на жительство в Эстонии, сюда прибавляется арендная рабочая сила, которая, насколько я знаю, в статистике не отражается. Вдобавок работающие в Эстонии нелегально украинцы. Все они не находятся все время здесь, а часто один человек сменяет другого в течение нескольких месяцев. Округленно через Эстонию проходит примерно 20 000 украинцев в год. По данным прессы можно считать, что главным образом они работают в строительстве, сельском хозяйстве и низкооплачиваемыми работниками в гостиничном бизнесе. Есть также маленькая и устойчивая ниша для украинских врачей, которые работают в основном с русскоязычными пациентами в медицинских учреждениях, и часть украинцев также работают на железной дороге. В год 50-60 украинцев получают эстонское гражданство, что показывает, что какая-то часть из них хочет поселиться здесь постоянно.
Можно утверждать, что примерно 2% населения Эстонии составляют украинцы и в их число входят также оставшиеся в Эстонии с советского времени люди. Это не большое количество, но достаточное, чтобы могло начать потихоньку создавать панику. Об украинских мигрантах говорят три стороны — эстонцы, местные русские и украинцы. В отношении эстонцев здесь действует типичное миграционное правило — трудовые мигранты занимают те ниши рынка труда, в заполнении которых доминантная нация не заинтересована. Так, украинские агрономы работают на сельскохозяйственных предприятиях и их соотечественники делают низкооплачиваемую работу в том же секторе. В связи с отъездом строителей-эстонцев в Финляндию оставшееся от них пустое место заполнили украинцы. По словам Райво Варе и Тийта Пруули, украинцы заполняют те места, где исходя из сезонной работы в Эстонии нет смысла обучать работников. На основании множества статей Äripäev, нужда в украинцах ощущается именно в сельском хозяйстве. Средний эстонец особо не замечает украинцев, и у него в основном отсутствует с ними и непосредственный контакт. В отличие от среднего эстонца средний же русский замечает украинцев. Если эстонец, как правило, не понимает, что например, в очереди в магазине люди говорят по-русски с украинским акцентом, то русский всегда понимает.
Вторая причина также в том, что украинские иностранные рабочие, как и все приехавшие зарабатывать деньги иностранные рабочие по всему миру, стараются держать свои расходы на жилье на максимально низком уровне. Поэтому живут по несколько человек на максимально дешевых арендных площадях, и такими районами в Эстонии являются места, где живет много русских. В Таллинне Ласнамяэ, Маарду и т.д. Другое дело, что украинцы вытесняют местных русских с их привычного места на рынке труда. Это подтверждает и Николаев, утверждая, что "пока местные предприниматели ждут клиентов в офисах, украинцы ходят по квартирам, предлагая ту же услугу за полцены". На самом деле это абсолютно понятная стратегия и портит кровь во многих местах в мире. Трудовой мигрант приезжает в чужую страну не смотреть местные достопримечательности, а зарабатывать деньги. Местный житель идет после работы домой, открывает пиво и собирается провести уикенд на даче. Мигрант старается и после рабочего дня найти какую-нибудь приносящую деньги халтуру и при возможности работает и на уикенд, зачастую нелегально и, следовательно, за более низкую плату. Такая же проблема, например, с таджиками и узбеками в России, которые после окончания рабочего дня согласны хотя бы разгрузить машину с товаром какого-нибудь лавочника за полцены, главное, что можно получить хоть немного денег дополнительно. Такая "самодеятельность" портит кровь местным, и Эстония здесь правило, а не исключение.
Если министр внутренних дел Март Хельме утверждает, что опасность украинцев состоит в том, что они увеличивают русскоязычную общину в Эстонии, то Николаев утверждает обратное — беда якобы в том, что украинцы не стремятся интегрироваться с русскими. Что, однако, не означает, что они вообще не стремятся интегрироваться. Уже какое-то ходатайство об эстонском гражданстве что-то значит, и по меньшей мере часть из них пытаются как можно быстрее выучить эстонский язык. Что опять может в определенных нишах рынка труда наступать на хвост русским. Нерепрезентативный опрос среди знакомых дал знать, что за последние пять лет в эстоноязычных школах появились украинские ученики, они быстро выучивают эстонский язык и, видимо, в детских садах тоже похожая ситуация. Безусловно, есть и те украинские родители, которые отправляют своих детей в русскую школу. Так или иначе, сейчас невозможно утверждать, что "новые украинцы" не способны интегрироваться.
Скорее, в статье Николаева усматривается тянущаяся проблема интеграции русской общины, которую украинцы грозят сделать еще более критической. Если для решения этой проблемы нужно, чтобы 98% населения встали спина к спине, чтобы "защитить" себя от менее 2%, то как будто и не могу ничего сказать…
Кажется очевидным, что большая часть "новых украинцев" не хочет иметь дело в той частью эстонско-русской общины, которая свою основную информацию получает с российских телеканалов. Дальнейший же ход "украинской проблемы" на самом деле зависит от эстонцев, то есть от того, как они станут относиться к украинцам. Но сейчас мы этого еще не знаем.
