Обозреватель: Почему любой следующий президент РФ сможет вернуть Крым и помириться с Западом

Кремлевская социологическая служба ВЦИОМ на днях опубликовала один за другим два опроса. Один вполне стандартный — еженедельные ”Рейтинги доверия политикам, одобрения работы государственных институтов, рейтинги партий”. Другой чуть менее стандартный, ”геополитический” (даже, судя по названию, ”геопоэтический”) — ”Россия — священная наша держава”. Если сопоставить итоги двух этих опросов, с осторожным оптимизмом можно сказать, что идеология реванша и ресентимента, попыток переиграть историю и отомстить миру за распад СССР, которая господствует в России в последние годы, в сознании обывателей постепенно начинает уступать место здравому смыслу, пишет обозреватель издания "Спектр" Семен Новопрудский.

В первом из этих двух опросов главная цифра — 31,7%. Таков текущий рейтинг доверия россиян Владимиру Путину. Это самый низкий показатель за все 13 лет соответствующих замеров по данной методике. Проще говоря, повышение пенсионного возраста, вопреки прежним публичным обещаниям Путина не делать этого, а также продолжающееся пять лет подряд падение реальных доходов населения практически уничтожило ”посткрымский консенсус”. Аннексия Крыма и перманентная холодная война с Западом как способ отвлечения россиян от нарастающих внутренних проблем страны больше не обеспечивают президенту России не то что северокорейский или туркменский, но даже трамповский доверия (президенту США доверяет около 35% американцев).

Разумеется, о том, что большинство россиян больше не хочет видеть Путина президентом, речи пока не идет. Рейтинг одобрения деятельности президента все еще составляет 65,8%. Это не 86, конечно, как было сразу после ”крымской весны”, но вполне достаточно, чтобы не чувствовать угрозы. Однако эффект милитаризации массового сознания и гибридных войн как способа управления государством практически исчерпан.

Во втором опросе главная цифра — 19%. Именно столько считают, что место России среди ведущих мировых держав может быть обеспечено прежде всего за счет сильной армии. Для сравнения, пять лет назад — на пике обывательского милитаризма после начала войны с Украиной — сильную армию важнейшим фактором превращения России в великую мировую державу называли 42% россиян. Вдвое больше, чем сейчас.

Что не менее важно, глобальной целью России, по мнению 45% россиян является вхождение страны в число 10−15 наиболее преуспевающих государств мира. И только для 34% главное — вернуть статус супердержавы. Именно этой абстрактной цели, в отличие от уровня жизни, который можно посчитать, подчинена вся путинская политика с 2014 года. 43% россиян полагают, что в число ведущих стран мира Россия может войти прежде всего за счет высокого уровня благосостояния граждан, и еще 33% — за счет развитой экономики. Собственно, эти проценты можно смело плюсовать: без развитой экономики нет шансов на высокий уровень благосостояния большинства граждан, а не кучки олигархов, как сейчас.

Большинство россиян полагают, что высокий уровень жизни населения важнее статуса супердержавы. Что мощная армия сама по себе не приводит страну к величию. Так что лучше кормить нас едой, а не мультфильмами и страшилками про новое суперсовременное оружие, которое всех уничтожит, как это делает российская власть и лично президент.
При этом 72% россиян положительно оценивают нынешние позиции страны на международной арене. Иными словами, они полагают, что Россия уже выиграла свою войну. Положением страны в мире люди довольны. Своим финансовым и социальным положением в стране — нет.

Что означают все эти цифры? Что любая новая российская власть без угрозы нарваться на сколько-нибудь осязаемые протесты может свернуть свое участие в войне на востоке Украины, которого она не признает, и поддержку самопровозглашенного Донбасса, который лишь она и признает, а также исключить украинскую тему из российской информационной повестки. Что в обществе нет никакого массового запроса на конфронтацию с Западом, но есть запрос на улучшение уровня жизни. А это невозможно в условиях санкций и политического противостояния России с ведущими мировыми экономическими державами, к тому же еще и технологическими лидерами.

О реальных настроениях людей не меньше ВЦИОМовских опросов про ”геополитику” говорят обнародованные 28 мая данные доклада Росстата о финансовом положении российских домохозяйств за четвертый квартал 2018 года.

Почти половине российских семей (48,2%) хватает денег только на еду и одежду. Еще 15% могут позволить себе тратить деньги только на еду — им нечем платить за одежду и обувь, а также за коммунальные услуги. Части этих людей, возможно, приятно смотреть по телевизору постоянные ругательства в адрес Украины или слушать рассказы о наших суперсовременных ракетах. Но величие державы точно не приоритет их жизни.

Вряд ли можно говорить о том, что великодержавный шовинизм и тяга к империи полностью выветриваются из российского массового обывательского сознания. Но если благодаря налаживанию отношений с миром, отказу от конфронтации, постепенному выходу из тупика санкционной войны любая следующая власть сумеет повысить уровень жизни людей, создать рабочие места с достойной зарплатой (сейчас, по данным Росстата, из 19 миллионов россиян, живущих ниже черты бедности, треть имеют работу, но получают за свой труд нищенские деньги), преемникам Путина явно простят этот радикальный поворот во внешней политике.

К тому же увеличение экономической мощи явно не приведет к умалению внешнеполитической роли России в мире. Просто для того, чтобы оставаться важной мировой державой, не обязательно быть всемирным пугалом, в которое стремительно превращает Россию путинская политика.

Война больше не обеспечивает рейтинг власти. Не гарантирует победу ее кандидатов на региональных и муниципальных выборах даже при всех давно и хорошо отработанных технологиях фальсификации подсчетов и процедуры голосования.

Россияне, по крайней мере, подавляющее большинство, вряд ли сильно тоскуют по демократическим институтам и правам человека. Но то, что уровень жизни для них важнее абстрактного статуса великой державы и то, что они не будут сопротивляться демилитаризации российской политики при любой следующей власти и ”повороту к Западу” — совершенно очевидно.