МНЕНИЕ | Откровения Анонима, или Дорога ложка к обеду
Этот анекдотец вспомнился мне при чтении опубликованного в ”Дельфи” под рубрикой ”Я-журналист” письма: ”Читатель Delfi — Юри Ратасу: коалиция с ЕКРЕ — это еще хуже, чем перенос Ансипом солдата”.
Сразу скажу: я не питаю никаких теплых чувств к национал-консерваторам и думаю, что когда на коалиционных переговорах от вещей самих собой разумеющихся перейдут к принципиальным, то либо ЕКRE, а заодно и довольно близкие к ним по мировоззрению, просто заметно более респектабельные, представители ”Исамаа” вынуждены будут пойти на уступки — в первую очередь относительно судеб русского школьного образования, либо переговоры так и останутся переговорами. Когда-то в Советской Армии аббревиатуру ППР (партийно-политическая работа) остроумцы в погонах расшифровывали: ”Посидели. Поговорили (вместо ”поговорили” ставилось более выразительное словцо). Разошлись”.
Но сейчас речь о другом. О том, как ловко письмо анонима, подписавшегося ”Простой гражданин, которому страшно” из жанра ”ума (?) холодных наблюдений и сердца (?) горестных замет” переходит в жанр откровенной (и сделанной с неожиданным для ”простого гражданина” умением) агитки вполне узкой направленности.
Любые такие агитки направлены на читателя простодушного и легко воспламеняющегося.
Словосочетание ”Перенос Ансипом солдата” вызывает в воображении такую картину. Экс-премьер, суливший, что Эстония войдет в пятерку самых зажиточных стран, сгибаясь под непосильным грузом, лично волочит на горбу бронзовую статую.
Но ведь переноса как такового не было. Он был бы, если бы правительство предварительно объяснило цель такого перемещения праха павших бойцов.
Дело прошлое, но в апреле 1945 года замнаркома обороны СССР распорядился: ”Места для братских могил выбирать рядом с существующими кладбищами, не допускать захоронения на площадях, улицах и скверах населенных пунктов”.
Я узнал об этом, когда летом 2007 года по заказу тогдашнего худрука Русского театра Михаила Чумаченко работал над одной инсценировкой о последних днях войны. И ввел такой диалог между генералом Смирновым, чей сын, лейтенант, погиб в самом конце войны, и майором-интендантом:
”СМИРНОВ: Так! А если погибших похоронили, как вы сказали, на площадях, улицах и скверах?
МАЙОР: Не могу знать, товарищ генерал. Специального указания о переносе могил не поступало.
СМИРНОВ: Неужели же и после смерти им не будет покоя?
МАЙОР: А это смотря какое указание поступит. Может, и придется переносить.
СМИРНОВ: Слушай, майор, ты в Бога веришь?
МАЙОР: Никак нет, товарищ генерал, я член Всесоюзной коммунистической партии большевиков, под руководством которой и лично товарища Сталина…
СМИРНОВ: Отставить! А если придет приказ: верить в Бога и регулярно посещать церковные службы? Тогда как?
МАЙОР: Приказ с самого верху?
СМИРНОВ: Допустим.
МАЙОР: Тогда, конечно. Согласно приказу.
СМИРНОВ: Так вот, майор, слушай и запоминай. Есть приказ верить в Бога или нет, а о душе своей человек обязан помнить. И не совершать подлостей. А тревожить прах усопших, какой бы приказ на то ни отдан, помимо воли их родных, есть подлость и кощунство. А за кощунство Бог накажет… даже если тебе еще не приказали верить в него!”
Спектакль не состоялся. По независящим ни от меня, ни от Чумаченко причинам.
Как бы то ни было, вспомни тогда, до ”Бронзовой ночи”, кто-нибудь этот приказ и опубликуй его, а потом если бы перенос памятника и тех, кто лежал в братской могиле, осуществлялся публично, с воинскими почестями, с салютом над прежним и потом над новым местом захоронения, это как-то смягчило бы боль.
Но людям элементарно плюнули в лицо. А потом — спонтанный протест (а может и не совсем спонтанный, а спровоцированный?), переросший в акты вандализма, так и не расследованное до сих пор убийство 20-летнего Дмитрия Ганина.
И как последствие: взрывной рост межнациональной напряженности, переходящий в потасовки, опасность вечером выходить на улицу, полный крах того, что удалось кое-как сделать за предыдущие полтора десятилетия для того, чтобы между двумя национально-языковыми общинами начало устанавливаться доверие.
А с точки зрения международной политики и экономики Эстония лишилась транзита, который приносил очень большой доход. В России на Эстонию стали смотреть едва ли не хуже, чем на любую другую страну бывшего СССР — и это сказывается во всем.
То напряжение в обществе, которое сейчас, после выборов, не только не пошло на убыль, но продолжает нарастать, тоже следствие апрельских событий 2007 года. Просто многие этого не хотят замечать. То ли память коротка, то ли намеренно.
Испуганный ”простой гражданин” с редким для состояния испуга искусством передергивает карты. ”Вы думаете, что сможете и дальше им врать через свои пропагандистские каналы и газеты и через газету ”Столица” говорить, как много чудес нам принесло это правительство?”, — обращается он к Юри Ратасу. Чтобы сказать это, отнюдь не обязательно было читать ”Столицу” (которая насчет чудес ничего не сообщала), да и еще какие каналы имеет в виду темпераментный аноним, непонятно. Но простодушный читатель проглотит и это. И то, что аноним вдруг прозрел в одночасье, тоже как-то сомнительно.
Легко предположить, что эти 4,5% , не участвуй новообразованная партия в выборах, поделились бы между центристами и соцдемами, прибавив им 5, а то и 6 мест в парламенте. И тогда 29 мест центристов, 13 соцдемов и 12 ”Исамаа” хватило бы для сохранения коалиции.
Если бы она прошла в парламент, можно было бы говорить о коалиции из 4 членов: причем три из них имели бы близкие позиции по ряду вопросов, Но после драки кулаками не машут.
Можно, конечно, попенять соцдемам на крайне неудачную телерекламу. Сюжет первый.
Сидит старушка с газетой ”Столица” в руках и сетует: ”Сависаара нет, голосовать не за кого”. Тут некий ангел возвещает ей: ”Зато есть Женя!”. Ага, сравнили! Другой навязчивый сюжет: девица на мотоцикле, тоже вовсе не аттрактивен.
Но наверно дело не в рекламе.
Postimees опубликовал цифры, над которыми стоит задуматься. После выборов больше всех кадровых потерь понесла ”Исамаа”: 48 человек вышли из партии, 4 вступили. У рефористиов это показатель: -30 /+5, у центристов -27/+7, у соцдемов: -16/+9. А у EKRE — -22 /+53.
И это всего за две недели, начиная с 3 марта. А отсчитывая с 1 января 2018 года у реформистов минус 296, У ”Исамаа” минус 525, у соцдемов минус 326, у центристов плюс 3, зато у EKRE плюс 476.
Вот это тревожно. Радикальные идеи становятся все популярнее.
На этот процесс работают, кстати сказать, все те, кто выплескивают в социальные сети свою злобу и ненависть. Авторы русофобских комментариев на одной стороне и эстонофобских на другой. Антисемитских на обеих сторонах. ”Пожелавший остаться неизвестным простой гражданин”, возможно, хотел сработать в пользу реформистов. А сработал на увеличение взаимного недоверия и фрустрации. В отличие от тех, кто не побоялся подписаться под своими тревожными высказываниями.
