По следам деда: леса рубили и 70 лет назад
Я счастливый человек: два дедушки и две бабушки щедро делились со мной своей любовью, строгостью, добротой и жизненной мудростью и в моем детстве, и в более поздние годы. Больше всего на меня повлиял дед по отцовской линии Пауль Эрик, который после окончания Освободительной войны в порядке ротации более 30 лет заведовал лесничествами Аудру, Алатскиви, Вяэтса и Кастре.
70 лет назад
Я нашел в архиве аэрофотоснимок 1948 года, как и положено по тому временам, — секретный. На нем запечатлен нынешний лесной массив лесничества RMK Кастре; съемка проходила, когда заведовал им Пауль Эрик. Я сравнил фото с двух разных ракурсов с современными ортофотоснимками, и мы сфотографировали этот же лес ровно 70 лет спустя.
Речь идет о хозяйственном лесе, или ”лесном поле”, как сейчас принято неодобрительно называть леса такого типа. К сожалению, многие не осознают, что основная часть принадлежащих RMK лесов посажены и выращены людьми. А вот большинство частных лесов естественным образом возникли на заросших территориях бывших пашен, сенокосов или пастбищ.
Я анализировал таксационное описание запечатленных на фото земель — изучал главным образом возраст лесоотводов. Термин ”лесоотвод” следовало бы знать человеку, так или иначе высказывающемуся на тему сплошных рубок или рьяно под чем-то подписывающемуся.
Лесоотвод — это единица описания леса, его целостная часть, способ образования, состав, возраст и т. п. которой на всей протяженности достаточно однородный, чтобы при управлении им можно было использовать одни и те же приемы.
Сравнив старый аэрофотоснимок с высотной моделью растительного покрова трехлетней давности, я обнаружил, что в этом массиве самые высокие и старые леса растут именно там, где 70 лет назад простиралась голая земля.
Здесь будет к месту отрывок из дедушкиных воспоминаний:
”Оглядываясь на свою работу в лесничестве Кастре, нельзя не упомянуть прежде всего то, что попал я туда в то время, когда элитные леса уже были ликвидированы. До Второй мировой войны в этом лесничестве рядом с Эмайыги была лесопилка, главным поставщиком сырья для которой, разумеется, было местное лесничество”.
Выражаясь языком Пауля Эрика, современные элитные леса находятся именно на той голой земле, запечатленной на аэрофоснимке 1948 года, когда там начальником был мой дед.
Проанализировав этот регион, мы видим, что в последние 70 лет в этом лесном массиве была всего пара лесоотводов, деревья на которых за это время не вырубались. Причем на некоторых тогдашних делянках снова прошли рубки, и жизненный цикл леса возобновился.
44 года назад
В 1974 году проходил популярный песенный конкурс ”Tallinn–Tartu 74”, на котором песня Андреса Валконена и Леэло Тунгал ”Las jääda ükski mets” в исполнении Тыниса Мяги завоевала несколько премий: учрежденную тремя годами ранее Лахемааским национальным парком спецпремию за лучшую песню на тему ”Природа и человек” и премию ”Премию юности” Тартуского Исполнительного комитета Совета народных депутатов. Об этом тогда 4 января писала газета Sirp ja vasar (”Серп и молот”).
Весной того же года мы, студенты третьего курса факультета лесного хозяйства, во время практики по лесоводству сажали ели на большой лесосеке сплошной рубки в Ярвселья. День стоял солнечный.
Моя такса Наки то и дело забиралась в прохладную свежевыкопанную лунку. Поэтому работу нам пришлось организовать таким образом, что в первую лунку сажалось дерево, вторая была для Наки, а третью как раз копали. Как только была готова новая лунка, пес тут же занимал ее.
Сейчас на этой территории, в посадке деревьев на которой участвовал Наки, растет прекрасный 45-летний ельник вперемежку с березами.
А в Кастреском лесничестве шумят посаженные в тот же период великолепные ельники, а также обновлявшиеся естественным образом березовые леса (в них, несомненно, проводились рубки осветления, а недавно — и прореживания), в которых нынче было полно срезанных шляпок грибов — червивых. Ведь после летней засухи грибов осенью было много, поэтому люди и шли за ними в лес.
Но вернемся в 1970-е годы и посмотрим данные лесного фонда ЭССР по состоянию на 1 января 1973 года.
Переданный в официальное пользование тогдашнему Министерству лесного хозяйства и охраны природы ЭССР (т. е. полузасекреченный) и составленный Робертом Сейном экземпляр номер 00473 свидетельствет, что суммарная площадь лесных земель, покрытых лесами (лесные земли без вырубленных территорий), составляет в Эстонии 1,6 миллиона гектаров, а суммарный резерв лесов — 183 миллиона фестметров. По результатам статистической инвентаризации лесов (SMI) 2017 года, открытым для всех, соответствующие цифры равняются 2,2 миллиона гектаров и 486 миллионам фестметров.
Лесных земель без лесов (после вырубок) 45 лет назад в Эстонии было в общей сложности 133 000 гектаров, в 2017 году — 173 000 гектаров.
В процентном соотношении это 7,5% и 7,4% от всей площади лесных земель. Эти цифры говорят о том, что ситуация практически не изменилась.
Наше время
Здесь я задумался о том, что если бы данные SMI были засекречены, им, вероятно, доверяли бы. В статьях-мнениях запугивают, на улицах и даже в кабинете министра кричат о том, что все наши леса вырублены и ситуация прямо-таки катастрофическая.
Опасения звучали и 45 лет назад. Но обратите внимание на то, что по сравнению с теми временами сейчас площадь покрытых лесами лесных земель увеличилась на треть, а резерв — в 2,6 раза. Не говоря уже о находящихся под охраной лесах, которых теперь в несколько раз больше.
В заключение хочу сказать — несмотря на то, что в те времена люди жили в ”империи зла”, они были куда дружелюбнее друг к другу. Взаимоотношения, царящие сейчас в свободной стране, зачастую характеризуют злоба, ненависть, издевки и стремление заклевать друг друга.
К сожалению, проявляется это чаще всего именно в тех сферах, в которых критиканы совершенно не разбираются. Лесоводство как наука — это все-таки не математика для пятого класса, как у нас, похоже, принято считать.
Памятник труду всей жизни моего деда Пауля Эрика сейчас могут увидеть все: это лес и его трансформация.
Эстония — не разоренная земля, а создатель лесного биоразнообразия и новых жизненных циклов леса.
Старые леса, как и прародители, снова и снова передают свои ”владения” молоднякам, словно своим детям и внукам.
А это и есть ресурсосберегающее лесоводство.
