"Государь вернется". В Екатеринбурге отметили столетие убийства царской семьи

Главное событие "Царских дней" в Екатеринбурге, дней памяти царской семьи — это ежегодный крестный ход от места убийства Романовых, где теперь стоит Храм на Крови, до Ганиной ямы, куда убийцы отвезли их останки. В этот раз повод особый — с ночи убийства царской семьи большевиками прошло сто лет. Русская служба Би-би-си выясняла, кто эти люди, которые готовы пешком днем и ночью идти много километров по местам, связанным с гибелью семьи Романовых.

- Хоругвеносцы, сюда! — командует батюшка.

- Священники, все идем ко кресту!

- Отойдите с дороги, — строит верующих полицейский.

Так начинается первый, ранний крестный ход "Царских дней" в Екатеринбурге — от станции Шарташ, куда привезли царскую семью из Тобольска, до Храма на Крови. На месте, где теперь построен храм, сто лет назад стоял дом купца Ипатьева. В нем арестованный Николай II с семьей и провел последние месяцы жизни.

Верующие подтягиваются к станции к часу дня. Станция Шарташ — маленькая, захолустная, в спальном районе Екатеринбурга, так что примерно восемьсот человек с иконами и хоругвями движутся мимо советских панелек, палаток с фруктами и магазинчиков.

Продавцы высыпают на крыльцо поглазеть на процессию. "Была праведность в стране, страна же была с царем всегда, это в любом случае для сердца приятно", — рассуждает продавщица из обувного.

Только-только закончился чемпионат мира по футболу, и в Екатеринбурге до сих пор всюду видны билборды с приветствиями болельщикам. Сегодня в городе снова много гостей, но они сильно отличаются от футбольных фанатов. По крайней мере, их женская часть: в городе стало заметно больше повязанных на голову платков и длинных юбок. Многие паломники еще и ходят всюду с походными рюкзаками и свернутыми в рулоны ковриками.

- Откуда приехали? — спрашиваю я женщину с маленьким сыном. Мальчик держит самодельный плакат с портретом царя.

- Мы не приехали, мы пришли! — говорит Елена. — Шли от Тюмени четыре дня, потом в Алапаевске присоединились и шли неделю. А наши сопутчики 700 километров пешком шли. Папа наш на работе не смог отпроситься, так что мы вдвоем шли от нашей семьи.

Идти пешком тяжело, не скрывает Елена: "Иногда болеем, но это искушение преодолевать нужно".

Ее попутчица, женщина постарше, с размаху бьет по лицу другого мальчика — ребенка лет восьми. Тот отшатывается, с писком зажимает рукой глаз, но другой рукой тут же снова цепляется за сумку матери.

Елена смотрит на это с удивленной улыбкой. "Ты хулиганишь, что ли?" — весело интересуется она у мальчишки.

"Ноги стерты в пыль!"

Этот первый — малый — крестный ход еще называют детским: его проще одолеть маленьким. Отправляться в двадцатикилометровый ночной поход с детьми обычно "не благословляют", объясняет мне Юлия, завуч екатеринбургской воскресной школы. Во многом поэтому и родилась традиция дополнительного шествия — на небольшое расстояние и днем. Юлия здесь с учениками и своими сыновьями.

"Я в воскресной школе учусь, а еще я алтарник", — не без гордости сообщает мне старший из них, 12-летний Арсений. У Арсения на плечах рюкзак с надписью "Гарри Поттер".

- Я даже не знаю, кто это, и мне все равно, это не мой рюкзак, — тараторит мальчик, когда я спрашиваю его о надписи. В православной среде книги про колдовство не приветствуются.

- Как жалко, а я люблю "Гарри Поттера", я все книги читала в детстве, — говорю я.

- А я фильмы по "Гарри Поттеру" люблю, — сбавив тон, доверительно признается Арсений.

На подходе к Храму на Крови дети начинают ныть.

- Мама, ноги стерты в пыль! — жалуются оба брата.

- Смотрите, как много мы прошли. Сейчас придем, мороженого купим, — уговаривает сыновей Юлия. Мне она объясняет: "Молитвенное шествие — это физические трудности, преодоление себя ради Христа, ради царской семьи. Через себя перешагиваешь, делаешь волевое усилие, чтобы что-то понять".

"Все такие распоясанные, невоспитанные"

А мороженое у Храма на Крови действительно едят многие паломники. Пока в храме не началась вечерня, утомленные жарой люди садятся прямо на траву.

Один из них — Павел. Длинные седоватые волосы, кудлатая борода, льняная косоворотка.

- Традиции надо возобновлять, это разве плохо? — объясняет он свой наряд. — Знаете выражение "совсем распоясался"? Поэтому сейчас все такие распоясанные, невоспитанные. Кругом растление, сами видите. А я вот, наоборот, подпоясался.

Он демонстрирует тесьму, которой подвязал рубаху.

- Вы-то крещеная? И где же ваше оружие? Крест наденьте и никогда не снимайте, даже в бане — он стольким людям жизнь спас, — наставляет меня Павел. — И одежду женскую постарайтесь всегда носить.

В храм на вечерню все желающие не поместились — крестятся у входа, на коленях стоят на траве, повернувшись лицом к храму. Для тех, кто снаружи, из динамиков доносится молитва, а затем — проповедь.

"Современный мир полон искушений, он пытается под видом удобства отклонить нас от веры, — звучит над лужайкой перед храмом. — Царская семья жила особой жизнью, они не предавались тем увеселениям, удовольствиям, как аристократии в те времена".

Голос из динамиков тоже рассуждает на тему того, как все "распоясались".

"Часто говорят — почему я должен быть в этом мире белой вороной? Но они были белой вороной, они стояли на традиции верности Богу. Поэтому они были гонимы и нелюбимы. Потому многие люди гневно на них восставали. А мы должны на примере царственных страстотерпцев не впадать в искушение".

Патриарх приехал

В ожидании большой ночной службы парк у Храма на Крови становится хорошо обжитым. Под деревьями мест нет. Люди пытаются немного поспать, свернувшись на ковриках, чтобы выдержать ночной марш-бросок. Детей — а их тут немало — заворачивают в пледы и материнские платки.

На этот раз богослужение происходит не в храме — на специально выстроенной сцене. По бокам от нее установлены экраны для тех, кто стоит далеко — совсем как на рок-концерте.

Верующие снимают происходящее на телефоны: дождались приезда в Екатеринбург патриарха Кирилла.

"Самые кровавые перевороты всегда происходили от стремления людей к лучшей жизни, — говорит предстоятель РПЦ. — Первый и самый важный урок, который мы сегодня должны вынести из трагедии столетней давности: никакие посулы лучшей жизни, никакие надежды на помощь извне не должны соблазнять наш народ".

"Мне приятно подчиняться государю"

"Никто не хочет исполнять заповеди, — сетует Катя из Челябинска. — Куда приходить православному царю, если сами люди не хотят духовно исправиться? Они его распнут, и все".

Катя приехала сюда с мужем и тремя детьми. До Екатеринбурга они добирались на попутках, потому что билеты на пятерых очень дороги. "Раз помолились, два помолились, на третий раз нас подобрал человек на большой машине", — рассказывает Катя.

Сейчас они вместе со всеми шагают по шоссе — младший едет в коляске, старшие — дошкольники — идут уже много километров, держась за коляску.

Катя верит, что у России еще появится новый, православный царь. И не только она. На вопрос о Путине старичок в ветхой казацкой форме говорит: "Я молюсь за него так, чтобы он был предтечей царя православного".

Олег — с Кубани, у него даже на футболке изображен юный царевич Николай в казацкой одежде.

- Я крайне правый ультрамонархист. Это, если скажут — шашки наголо, то никого не пожалею, — признается он с улыбкой.

- А скажут? — уточняю я.

- А как же. Государь вернётся. По предсказаниям Серафима Саровского, у России будет православный царь. Так что если что, все вопросы — к Саровскому.

"Мы никогда не ходим на выборы", — признается многодетная мать Катя. Она тоже монархистка, в демократических процедурах смысла не видит — тем более что не очень в них верит: "И все говорят, что голосовать-то не за кого".

"Я Иисуса не выбираю. Так же и русский народ: он уже выбрал форму правления — монархизм, где царь — не какой-то президент, а помазанник Божий на земле", — втолковывает мне Георгий из Харькова. Он попал в Екатеринбург по другим делам, но на церемонию пошел. В Харькове, пожаловался Георгий, у верующего будут проблемы, даже если он наденет маленький значок с портретом царя: "Такие вещи объединяют империю, а Украина, сами понимаете, от нее отпала".

Крайне правый ультрамонархист Олег с Кубани объясняет: монархия — это копия того, что на небе, значит, единственно правильная форма правления.

"Конечно, мне приятно беспрекословно подчиняться государю, — пожимает он плечами. — Я же Богу подчиняюсь! А ваши выборы кончаются там, когда вы закидываете бюллетень в урну. А дальше что происходит? Ведь выборы сфальсифицировать можно".

"Глобальный праздник для всего мира"

Шествие движется мимо дорогих гостиниц центра города, мимо монструозного памятника Ленину, мимо светящегося стадиона чемпионата мира по футболу.

Начинаются спальные районы, а постепенно и дома становятся ниже, превращаясь, наконец, в советские дачи с покатыми крышами. Отсюда к Ганиной яме уставших паломников везут на бесплатных автобусах. Но многие все-таки упрямо продолжают путь пешком.

"Он для меня пример стойкости, любви к Родине, внутри семьи, к своим подданным, — печально говорит Екатерина, паломница из Москвы. — Что мы можем сделать, чтобы признаться в любви царственным страстотерпцам? Только быть здесь и вместе пройти этим путем".

"Конечно, нам легче идти, чем им, Царствие им небесное", — заключает Екатерина, вероятно, отождествляя маршрут останков царской семьи по Екатеринбургу с крестным путем Иисуса Христа на Голгофу.

А Наталья, юная паломница из Иркутска, радостно поздравляет окружающих с "глобальным праздником для всего мира", ведь эмигранты, которые уехали после революции, сегодня тоже здесь и радуются.

- Чему же радоваться? Людей убили, — не понимаю я.

- У христиан нет грустных праздников, у нас все веселое, — объясняет она. — Даже если мученики пролили кровь, они пострадали во имя Христа, а это великий подвиг.