Политик — это такой диагноз?
Свен Миксер и Мартин Репинский: что общего между ними? Один возглавляет внешнеполитическое ведомство республики, второй недавно стал волостным старейшиной Йыхви. Как говорится, где имение, а где наводнение…
И всё-таки каким-то почти мистическим образом они коррелируют между собой, органично дополняя друг друга. Хотя для постороннего взгляда взаимосвязь эта, пожалуй, не столько очевидна. Но я постараюсь убедить скептиков, что она на самом деле существует.
”Министр его странных дел”
Так иронично окрестили бывшего партийного руководителя Грузинской ССР Эдуарда Шеварднадзе его земляки, когда он возглавил Министерство иностранных дел СССР. Некоторые высказывания нынешнего главы МИД Эстонии убеждают, что такой ”титул” подходит и ему. В принципе из его цитат уже можно составить небольшую брошюрку. Но не станем углубляться слишком далеко во времени. Ограничимся парой-тройкой месяцев.
Так, в мае, давая интервью австралийской газете Sidney Morning Herald, наш главный дипломат совсем не дипломатично объяснил далёким от реальности антиподам (употребляю это слово исключительно в смысле географической принадлежности), что Россия понимает только и исключительно язык силы, и именно на этом принципе следует сроить с ней отношения.
Июнь прошёл относительно спокойно, но едва начался июль, как господин Миксер спохватился — и выступил в немецкой газете Die Welt c суровым требованием остановить строительство газопровода ”Северный поток-2”. Потому что (цитата) ”это лишь рычаг, с помощью которого Россия проникнет в европейскую политику”.
Когда-то Михаил Задорнов (мир праху его!) любил повторять фразу ”Ну, эти американцы и тупые!”, чем заслужил горячую любовь невзыскательной публики.
Нынче, похоже, эстафету от покойного сатирика перенимает наш ”министр его странных дел”, который разве что не произносит вслух ”ну, европейцы и тупые!”. Однако вполне прозрачно намекает, что они ни фига (пардон!) не понимают ни в экономике, ни в политике, и должны слушать, что им говорит умный эстонский партнёр и коллега. А то где уж им, убогим, догадаться, что этот газопровод есть не что иное, как длинная рука коварного Кремля…
Вообще-то, чисто по-человечески, досаду главы эстонского МИД вполне можно понять. В своё время Эстония не разрешила концерну Nord Stream проводить исследовательские работы в экономических водах страны. В результате трубы прошли по дну Балтийского моря вблизи от берегов Финляндии. Эстония потеряла на этом (а финны, соответственно, приобрели) десятки миллионов евро. Теперь вот снова ложка будет пронесена мимо нашего рта…
Старейшина подчиняется воле собрания
Мартин Репинский ничего такого ни про коварство Кремля, ни про силовые методы обуздания российской экспансии не говорит. В недавнем интервью порталу Delfi он так прямо и заявил: ”Я честно скажу: я не какой-то дипломат…”. Он вообще предпочитает ограничиваться в высказываниях темами исключительно внутренними. Настолько внутренними, что в какой-то момент они начинают производить впечатление сугубо личных.
После удачного старта на парламентских выборах этот молодой симпатичный бизнесмен в какой-то момент стал вызывать в аудитории некоторое огорчение: мол, так хорошо начинал…
Вокруг его имени перманентно возникают скандалы. То история с продажей в Эстонии импортированного из Голландии сыра под маркой продукта собственного изготовления (в Ида-Вирумаа у него имеется ферма Конью, специализирующаяся на экологически чистых молочных изделиях). То сообщение в СМИ, что принадлежащий Репинскому магазин в Таллинне постоянно задерживает платежи поставщикам. То обнаруженный недалеко от его фермы незаконный могильник для павшего скота. То обвинения в ненадлежащем содержании и забое животных, а также претензии к условиям и оплате труда на его ферме…
От всех этих нападок фермер-парламентарий более-менее успешно отбивается, хотя, как в том анекдоте, осадок остаётся.
В уже упоминавшемся интервью нашему порталу журналист Роман Старапопов спрашивает: ”Более трех лет назад, когда ты стал депутатом Рийгикогу, то мы с тобой говорили о твоих планах в парламенте. Тогда ты сказал, что хочешь перевести регистры, в том числе коммерческий, на русский язык, поскольку в них информация только на эстонском и английском языках. Почему ты этого так и не сделал?”.
Ответ своей непосредственностью вызывает неподдельный восторг: ”Я изучал этот вопрос. Оказалось, нет спроса для того, чтобы переводить регистры на русский”.
Вспоминается анекдот из советских времён. Приходит человек в рыбный магазин и просит взвесить сто граммов красной икры. Ему говорят: ”Икры нет!”. — А почему нет? ”Постойте возле прилавка — сами поймёте”. Стоит он пять минут, десять, полчаса… час… Продавец к нему обращается: ”Ну что, кто-нибудь, кроме вас, спросил про икру?” — Нет, никто не спрашивал. — ”Ну, вот видите: нет спроса, так зачем нам её держать?!”…
Вообще непосредственность, граничащая с наивностью, свойственна этому политику-коммерсанту. Вот и по поводу зарплаты на новом месте, которая больше его депутатской, а также на треть превышает оклад его предшественника на посту йыхвиского старейшины, он на голубом глазу объясняет: ”Решение по своей зарплате я не принимал. О её назначении голосовало волостное собрание. Когда меня спросили про пожелание или требование по зарплате, то я ответил, что нет никаких пожеланий: ”Я иду сюда не за зарплатой. Сколько поставите, столько поставите”…”. (А вот интересно: если бы ему ”поставили” 50 евро — согласился бы?)
Смиренно принимать решение коллегиального органа — что может быть более демократично?! Хотя вообще-то среди успешных бизнесменов принято, баллотируясь на престижный общественно-политический пост, отказываться от должностного оклада, даже если он назначен коллегиально. Так, к примеру, поступил известный предприниматель Урмас Сыырумаа, когда его избрали председателем Олимпийского комитета Эстонии. Может, конечно, масштабы не те…
А теперь — о том, что объединяет Миксера и Репинского. Попав в политику (раньше говорили ”в обойму”), такие люди начисто теряют чувство реальности. Точнее — изобретают собственную реальность, в которой располагаются надолго и с комфортом. Начинают ощущать себя центром мироздания. И ведут себя соответственно. Не только эти двое, к слову. Просто они оказались ближе — и по времени, и по яркости мысли…
