Костры, которые ведут к празднику
Погода — ледяной ветер и мороз (22 градуса ниже нуля) — усугубляла это ощущение трудного пути: машины останавливались довольно далеко от входа, и длинную синюю дорожку предстояло преодолевать, не обращая внимания на пронизывающий холод — под зоркими взглядами телевизионных камер.
Эта небольшая снежная увертюра, как оказалось, теснейшим образом связана с идеей представления, созданного Эне-Лийз Семпер и Тийтом Ояасоо и актерами Театра NO99: с камерами они вышли из здания музея, сели в демократический автобус (в которых странствуют обычные съемочные группы) и к концу концерта объехали всю Эстонию, показав, как в разных ее частях празднуют и поют, чтят традиции, берегут музыкальное прошлое и думают о музыкальном будущем.
Звучала божественная музыка Арво Пярта ("Püha Patriku Palve") — самого исполняемого из ныне живущих композиторов мира. (Однажды я рассказала молодому петербургскому композитору Петру Тучкову, что видела, как выдающийся испанский хореограф Начо Дуато почтительно и восторженно поцеловал руку Арво Пярту. Тучков ответил: ”Большая честь для Начо Дуато. Я был бы счастлив сделать то же самое”).
Звучали произведения композиторов самых разных жанров и направлений — Вельо Тормиса, Лаури Ыунапуу, Эрки-Свена Тюйра, Свена Грюнберга и других. Они естественно сочетались с фольклором. Исполняли народные песни фольклорные ансамбли: в национальных костюмах своих регионов сидели люди за столами в сельских домах среди снежных лесов, пели, танцевали, а участники съемочной группы подпевали и пританцовывали вместе с ними.
Временами на экране появлялось очертание кладбища, покрытого туманом, — отсылка к поверьям и страшным сказкам, которые у всех народов связаны с воскресшими покойниками и прочими кладбищенскими страстями (такие сказки украшали детство всего человечества и до сих пор сопутствуют детству любого ребенка: дети любят, чтобы им на ночь рассказали страшную сказку).
Снята была и современная сказка о чудовище, пожирающем деревья. Лесами навеяны многие фольклорные мотивы, леса во многом обусловливали образ жизни народа, их уничтожение — больная проблема. Она была затронута в представлении именно потому, что связана с духом музыкальной гармонии, с тем, что влияет на композиторов и певцов, сообщая их произведениям неповторимое своеобразие.
В финале представления съемочная группа вернулась в национальный музей, и Тынис Мяги исполнял песню "Palve" на свои слова уже вживую, на эстраде.
Таким образом, Театр NO99, пробираясь лесами, шел и ехал не только к гостям президента Керсти Кальюлайд, но и к самым обычным простым людям, для которых сочиняется музыка, пишутся стихи и из среды которых рождаются новые сочинители.
Эпиграфом ко всему происходящему было взято стихотворение Юхана Лийва "Sinuga ja sinuta". Оно заканчивается строчками:
Sinuga olen õnnetu ma,
õnnetum ilma sinuta!
Эти строки понимает любой человек, даже совершенно равнодушный к стихам.
Если бы жизнь состояла из одних только радостей, то мы бы умерли, вероятно, от скуки; если бы жизнь состояла из одних только горестей, то мы бы от нее отказались. Важно, чтобы не укачивало на волнах, постоянно несущих тебя от радости к горести, от горести к радости, от прошлого к будущему, от будущего к памяти о прошлом.
Во время концерта журналисты различных каналов и порталов спрашивали у гостей праздника: с чем для вас ассоциируется Эстония?
Для меня — с поэтическим строками и музыкой. Авторы представления выбрали тексты Кристьяна Яака Петерсона, Бетти Альвер, Матса Траата, Лаури Соммера. Может быть, я бы выбрала другие любимые мною стихи эстонских поэтов. Тех, кого я переводила и, как мне кажется, понимаю до каждой буквы.
Для меня символом свободы всегда была и будет поэзия, которая не умеет лгать, потому что ни один поэт не может написать хорошие стихи через силу, через несвободу, по приказу или из страха. Он либо замолкает, либо вынужденно пишет… плохие стихи. И музыка не рождается по принуждению, она нисходит с небес к тем, у кого не забиты уши ложью.
Свобода творчества — это единственная в мире свобода, которая не нуждается ни в уточнениях, ни в поправках, ни в сносках, ни в оговорках. (Все остальные свободы зависят от исторических обстоятельств, стратегических целей государства, ужаса перед анархией и так далее).
Для меня прошедший праздник, кроме всех его объективных достоинств, был и субъективным праздником пишущего человека, который живет и сочиняет — свободно и свободно.
Ночью возвращались в Таллинн, и вот о чем я подумала мимоходом: встречные фары слепят, дорога становится опасной; костры, оставшиеся возле музея, — греют и помогают добраться до места назначения.
