Почему права человека в России отличаются от европейских?

В декабре в Таллинне состоялась седьмая ежегодная конференция по правам человека. Это не только национальное, но европейское событие, и в текущем году оно получило еще большее значение, поскольку Эстония сейчас председательствует в ЕС. На конференцию собралось более 300 экспертов и участников из разных стран.

Однако российской теме на этой международной конференции не было посвящено специальной дискуссионной панели. Многие участники лишь с сожалением констатировали, что нынешняя ситуация с правами человека в России находится в глубоком кризисе. Хотя спикерами предыдущих конференций были известные российские деятели (Михаил Ходорковский), которые заостряли внимание публики на происходящем в своей стране. Но сегодня подчеркнутого интереса к России у международных экспертов нет.

Мои коллеги из одного московского либерального издания сначала попросили написать им о Таллиннской конференции, но, заметив, что тема России на ней не является главной, отказались от публикации. Однако затем мне самому стало интересно — почему конференция не обращает на эту тему особого внимания?

Плоды отчуждения

Европейские участники конференции наверняка обсуждали бы российскую ситуацию с правами человека активнее, если бы продолжали считать Россию частью европейского правового пространства. Однако за последние годы российская власть приложила немало усилий для ментального отчуждения России от Европы, телепропаганда даже стала изображать ЕС ”врагом”. И это вызвало ответную реакцию — Россия также стала восприниматься в Европе несколько отстраненно.

Показательно, что многие эксперты в своих выступлениях упоминали Россию наряду с Турцией — обе эти страны в конце ХХ века стремились к евроинтеграции, но затем их власти перешли к репрессивной политике по отношению к собственным гражданам и антиевропейским заявлениям. Они часто любят оправдывать нарушения прав человека заботой о ”стабильности”. Но на самом деле, тем самым российские и турецкие власти сами подрывают стабильность в собственных странах, потому что их современные и свободомыслящие граждане не будут долго мириться с нарушением своих прав.

А в маленькой Эстонии, тем временем, проблема прав человека обсуждалась в общеевропейском и даже в глобальном контексте. Основными дискуссионными темами были вопросы миграции и роста правопопулистских настроений, соотношение гражданских свобод и государственного контроля в информационном пространстве, права коренных малочисленных народов в современной Европе. Кстати, интересно, что президент Эстонии Керсти Кальюлайд выступала на конференции в том же регламенте, что и остальные спикеры, и так же, как и они, по очереди отвечала на вопросы из зала. Представить, чтобы президент Путин выступал в таком же формате — совершенно невозможно. ”Великая держава” требует к себе особого отношения.

Но можно было отметить такой парадокс, наверное, обидный для кремлевских пропагандистов — чем больше нынешняя Россия заявляет о своем ”величии”, тем меньше европейские эксперты придают ему значения.

Всеобщая Декларация прав человека была принята ООН в 1948 году. Понятно, что окружающий мир тогда и не рассчитывал на то, что советский режим будет ее полностью исполнять — точно так же, как он не исполнял и собственную ”самую свободную” Конституцию. Однако сегодня стратегия изменилась. Путинская Россия не просто нарушает права человека, как СССР, но пытается дать этому глобальному принципу свою, ”альтернативную” трактовку.

Государство как правозащитник?

В отличие от международной трактовки, где права человека — это инструмент защиты граждан от государственного произвола, в нынешней России само государство объявило себя ”правозащитником”. Это стало особенно наглядным с назначением на пост российского омбудсмена генерал-майора полиции Татьяны Москальковой.

В своей программной речи при вступлении в должность она сразу же указала, против чего именно намеревается бороться: ”Правозащитная тема стала активно использоваться западными и американскими структурами в качестве орудия шантажа, спекуляции, угроз, попыток дестабилизировать и оказать давление на Россию. У уполномоченного по правам человека есть достаточно инструментария, чтобы противодействовать этим явлениям”.

Таким образом, в специфическом российском понимании прав человека главными противниками становятся ”вражеские” правозащитники, от которых надо защищать родное государство! Тема прав человека в таких условиях сводится исключительно к социально-экономической сфере. Как заявила госпожа Москалькова, ее приоритетами являются трудовые права, медицина, образование и ЖКХ. Она намерена наводить в них порядок ”государственными методами”, и, похоже, действительно всерьез понимает под ”правозащитой” какие-то чиновничьи указания.

Что же касается гражданско-политических прав — эта рискованная сфера российским генерал-омбудсменом практически не замечается. По ее изящной логике, политических заключенных в РФ нет вовсе — просто потому, что в законодательстве РФ отсутствует определение данного термина. Это не помешало Москальковой в уходящем году выступить за сохранение в российском УК статьи 212.1, предусматривающей уголовную ответственность за нарушение порядка проведения митингов.

”Альтернативная” трактовка прав человека в России представляет граждан собственностью государства, которое защищает их ”право” подавать начальству жалобы. Если же граждане начинают требовать каких-то свобод — это уже антигосударственный ”экстремизм”.

Сварившаяся лягушка

Российская ситуация с правами человека напоминает известную притчу о лягушке. Если ее бросить в кипяток — она сразу выпрыгнет, но если медленно нагревать воду — она не заметит этого и сварится.

Статья 55.2 Конституции гласит: ”В Российской Федерации не должны издаваться законы, отменяющие или умаляющие права и свободы человека и гражданина”. Однако за последние годы Госдума напрочь опровергла эту статью, приняв множество законов, ограничивающих права граждан. Но надо признать, что эти ограничения нарастали во многом из-за того, что само общество их частично одобряло. Власть это замечала — и закручивала гайки дальше…

Например, лет 10 назад в России многим не нравилась ”чрезмерная” свобода интернета, и либералы одобрили появление в 2008 году в структуре МВД центра ”по борьбе с экстремизмом”. Но к сегодняшнему дню эта ”борьба” дошла до того, что в России стали сажать людей в тюрьму за картинки и ”лайки” в соцсетях, которые по каким-то причинам вдруг показались этим цензорам ”экстремистскими”. Поскольку Эстония (в рейтинге Freedom House) сегодня делит с Исландией первое место в мире по свободе слова в интернете, мне было трудно объяснить коллегам на Таллиннской конференции эту ситуацию. Она просто выходит за европейские рамки понимания прав человека…

Так же и закон о выборах президента РФ, не позволяющий Алексею Навальному участвовать в них по причине его судимости, с очевидностью противоречит Конституции, которая не устанавливает этого ограничения. Однако кто в нынешней России возьмется защищать Конституцию, если даже председатель Конституционного суда Валерий Зорькин из всех прав человека наиболее симпатизирует… крепостному, называя его ”главной скрепой, удерживающей внутреннее единство нации”.

Может быть, современная Россия действительно вернулась в те времена, если ”царская” несменяемость президента перестала считаться абсурдом?