Гармаш сыграл императора Александра III в фильме Алексея Учителя ”Матильда”, который в России задолго до выхода в прокат стал самой скандальной премьерой последних лет, оброс мифами, легендами и исками в суды. Мы спросили у актера, какой же на самом деле получился фильм, но Гармаш ответил, что сам еще этого не знает, так как его не видел.

В начале нашего разговора наш собеседник попросил обойтись без вопросов, "на которые заранее знаем ответ". Надеемся, что читатель получит здесь некоторые ответы на свои вопросы.

Сергей Леонидович, в октябре вы приезжаете к нам в Таллинн со спектаклем ”Пять вечеров”. Существует мнение, что эта постановка вызывает ностальгию по ”старому” ”Современнику”. Вы в нем служите 30 лет. ”Современник” ”старый” и ”новый” — в чем разница?

Для меня — ни в чем. Только во времени, в людях, которые покинули этот театр, покинули эту жизнь. Но, на мой взгляд, основная ценность нашего театра в том, что нам каким-то образом удалось сохранить свои наилучшие традиции, те, с чего начинался ”Современник”. Разрушать, чтобы разрушить — это надо начинать с традиций. Знаете, когда мы собираемся и празднуем, например, день рождения или устраиваем какой-то капустник, нам неважно: актер ли это или рабочий сцены, или это электрик.

Что касается каких-то концептуальных вещей… То, что мы пытаемся создавать, то, о чем рассказываем, обязательно должно быть сопряжено с сегодняшним временем.

Я не успел увидеть тот спектакль ”Пять вечеров” (постановку 1959 года Олега Ефремова — прим. ред.) но, когда во время поклонов я вижу в зале огромное количество молодежи, то, наверное, это как-то отвечает моим словам выше.

В этой пьесе главные роли исполняете вы и Евгения Симонова. Как вам работается вместе?

Банальный вопрос! Симонова — уникальная актриса нашего времени. Безусловно: работать с Симоновой — идеально. Я счастлив, что у меня такая партнерша.

В ”Пяти вечерах” говорится о постепенном сближении судеб. Сегодняшняя реальность — она как-то не располагает к сентиментальности, много говорится о колоссальном дефиците искренних чувств.

К сентиментальности я отношусь аккуратно и осторожно. Сентиментальность — это вещь, которая должна проявляться, когда ты наедине с подушкой. Это не лучшее качество для драматургии. И, мне думается, в нашем спектакле мы как раз лишены сентиментальности в плохом смысле. Нет, ее там нет. Там есть драматургия. Там есть правда непростых взаимоотношений. Там есть принципиальность.

В рамках своего визита в Таллинн вы встретитесь со зрителями и покажите спектакль о себе самом ”Всякому безобразию есть свое приличие”. Почему он назван именно так?

Я выступал с творческими вечерами и всегда подписывался просто: ”Творческий вечер Сергея Гармаша”. И однажды какой-то организатор сказал, мол, им обязательно надо название на афишу. Я не знал, что придумать, а потом вдруг вспомнил одну из своих любимых фраз из своей же роли в спектакле ”Вишневый сад”. Это роль Лопахина, второй акт: ”Всякому безобразию есть свое приличие”. Что такое безобразие? Нахождение без образа! Я ни к тому, что я — все время в образе. Человек всегда должен находиться в каком-либо образе приличия, интеллекта. Поэтому не ищите тут какого-то моего кредо или концепции. Это на самом деле просто любимая фраза из Чехова.

А на своем творческом вечере я не читаю, не пою, не танцую. Я рассказываю небольшой монолог о том, каким образом я оказался на сцене и на экране, и дальше я разговариваю со зрителем.

В спектакле ”Пять вечеров” вы играете роль Ильина. И он говорит там такие слова: ”Запомните: я свободный, веселый и счастливый человек. И еще буду счастлив разнообразно и по разным поводам”. Насколько вы схожи с этим персонажем?

Я очень совпадаю… хочу совпадать с этими словами. Потому что жизнь моя сложилась таким образом, что только идиот стал бы жаловаться на что-то. И вообще мне нравится такая фраза, которую сказал великий русский философ Ильин: ”Никогда не жалуйся на время, ибо ты для того и рожден, чтобы сделать его лучше”.

А какие роли в принципе вам даются легче: тех героев, что похожи на вас, или противоположностей?

У меня не так много в жизни ролей, которые на меня не похожи. Меня видят человеком жестким, волевым. Поэтому моя мечта: я очень мало играл слабых людей, и почти не играл маленьких людей, потерянных. Ролей жестких, военных, криминальных я играл много. Я это как бы умею. Сыграть Башмачкина для меня было бы очень непросто, но невероятно интересно. И вообще: я очень жду такой роли!

Зоя в пьесе Володина говорит такую фразу: ”Имейте в виду: неинтересная женщина — все равно что глупый мужчина”. Интересная женщина, по вашему, — это как?

Ну вы даете! Это, допустим, как Анна Каренина. Как… Софья Ковалевская. Как Галина Борисовна Волчек. Как Наталья Бехтерева. Это безусловное единение интеллекта, красоты и женственности.

Но лучше сказать, кто такая неинтерсная женщина. Это красивая, но необразованная, которая не любит себя, не умеет за собой следить. Или женщина, для которой уклад дома и семьи — это конечные границы.

Я не говорю о том, что эмансипация — всегда на пользу. Для меня иногда эмансипация заканчивается на курении и ношении брюк. Когда женщины начинают быть немножечко похожими на мужчин — даже в своей деятельности — из-за этого теряется женственность. Наверное, это было бы мне менее интересно.

А все же: можно ли утверждать, что для женщины важнее: быть умной или быть красивой?

Это неразъединимо. Нет ума без красоты и красоты без ума.

В одном своем интервью вы сказали: ”Вне театра и кино я живу простой жизнью. Иногда даже неловко, когда люди узнают на улицах”. В Таллинне вас узнают?

Узнают. Может быть, не так интенсивно, но узнают безусловно: как русскоговорящие, так и эстонцы. Мне бывает иногда смешно. Пару раз, например, бывало в Риге и в Вильнюсе на съемках: я видел, как люди меня узнают, но делают вид, что не узнают. Сразу понимаешь, что этот человек — каких-то таких политических взглядов… И это было забавно.

Но я не вижу интереса в этом вопросе. Не ради этого же я живу и работаю, чтобы меня узнавали!

А ради чего?

Потому что я получаю удовольствие от того, что я вхожу в кадр и выхожу на сцену. А вы знаете, какое огромное количество молодых людей, артистов — а, может быть, и немолодых — на территории России, Эстонии, Латвии, которых ваши же местные соотечественники не узнают, но при этом они являются замечательнейшими артистами? Я не хочу вам говорить словами Пастернака, что ”быть знаменитым — некрасиво”, но сегодня так устроен медийным мир, что зачастую люди могут увидеть какую-то пошлую певичку, и возрадоваться и заорать на всю улицу, и не заметить рядом с ней прекрасного актера, который проработал в вашем, в таллиннском, театре много-много лет. Поэтому это (узнаваемость — прим. авт.) не есть показатель какого-то художественного уровня.

Сейчас среди российских актеров, певцов стало модно скупать недвижимость в Латвии и отдыхать там. Потому что спокойно: море-дюны.

Я впервые слышу про такую моду. Сейчас недвижимость можно купить в таких странах мира, где и море, и сервис лучше. Я тут был на съемках в прекрасном городе — в Клайпеде. И говорю: ”Сегодня выходной?” А мне говорят: ”Какой выходной? Сегодня вторник”. Я спрашиваю: ”А почему так мало народу?” Мне отвечают: ”Потому что народ уехал! Его здесь нет!” Хотя я не исключаю, что и в Литве, и в Латвии, и в Эстонии есть безусловно красивые места.

Вы приезжаете к нам в конце октября, погода будет непрогулочная. Что вы будете помимо работы делать?

Не знаю! Это очень зависит от стороны, что приглашает на гастроли. Обычно эти люди и придумывают для нас какую-то программу. Но если этого не будет, я буду в номере читать книгу.

Если бы у вас выдалось пять абсолютно свободных вечеров — что бы вы делали?

Я бы общался со своими детьми, с внуком, с собаками, отключил бы мобильный телефон, сидел бы у себя на даче, парился бы в бане, смотрел кино и читал бы книги.

Поделиться
Комментарии