Почему россияне не празднуют День России?
О празднике напоминают лишь официальные мероприятия — вроде вручения государственных премий. Впрочем, и сама российская власть не стремится как-то расширять масштабы этого праздника. Например, День победы 9 мая празднуется гораздо более грандиозно, хотя живых участников Второй мировой войны уже почти не осталось. А принятие Декларации о суверенитете РФ состоялось на памяти ныне действующего поколения — но эта дата не вызывает особых эмоций.
В этом можно отметить колоссальное отличие России от множества других стран. Практически повсюду свой день независимости (или обретения суверенитета) считается главным государственным праздником. А в Российской Федерации эту дату, по опросу Левада-центра (2016), смогли правильно назвать лишь 44 процента граждан. В чем же причина забвения этого праздника?
Для ответа на этот вопрос нам придется совершить исторический экскурс в тот самый 1990 год, когда Россия провозгласила свой суверенитет. Тогда Борис Ельцин еще даже не был президентом, но лишь возглавлял первый свободно избранный российский парламент (съезд народных депутатов).
Необходимость принятия этой Декларации заключалась в том, что Россия (тогда еще под названием РСФСР) стремилась проводить реформаторскую политику и менее зависеть от ”союзных” чиновников, которые в своем большинстве придерживались консервативных взглядов. Декларация утвердила приоритет законов РСФСР над СССР.
Декларация о российском суверенитете означала небывалое прежде политическое раздвоение. Известно, что за пределами СССР ”Россией” часто называли весь Союз. А тут вдруг Россия возникла как новый политический субъект, и при этом во многом оппозиционный к политике кремлевской империи.
Новой российской властью суверенитет понимался, если угодно, в ”американском” смысле — как избавление от статуса имперской колонии. Однако массовое сознание россиян все еще сохраняло имперскую ментальность.
В первые годы день принятия Декларации о суверенитете получил неофициальное, народное название ”День независимости России”. И многие при этом добавляли ироничный вопрос: ”От кого мы стали независимы? Сами от себя?”
За этой иронией скрывалась очень серьезная мировоззренческая проблема, которая с тех пор так и не разрешена. И более того — нежелание ее решать как раз и привело к неоимперской эволюции постсоветской России.
Примерно в одно время с Россией свои Декларации о суверенитете провозгласили и все остальные республики СССР. Но существенная разница была в том, что они действительно стремились построить новые независимые государства. Даже если они заявляли о ”восстановлении независимости” как страны Балтии, они все равно создавали принципиально новую государственность, совместимую с возникавшим тогда Евросоюзом.
Ельцинская власть также любила заявлять о ”новой России”. Однако уже в первые постсоветские годы ”новая Россия” все более напоминала старую, дореволюционную империю. Ключевым моментом стал силовой роспуск в 1993 году того самого съезда народных депутатов, который тремя годами раньше принял Декларацию о российском суверенитете. После этого была принята новая Конституция, которая наделяла президента максимальными, едва ли не царскими полномочиями.
Если в 1990 году Ельцин обещал суверенитет всем российским регионам, и в этом можно было увидеть желание построить новую федерацию, то уже в 1994-м он развязал типично имперскую, колониальную войну против Чечни. Возрождались многие характерные черты Российской империи, вплоть до символических. В качестве герба был восстановлен двуглавый орел с коронами, парламент стал называться как при царе — ”Государственная дума”. Несмотря на провозглашенное в Конституции ”светское государство”, православная церковь фактически обрела официальный статус и стала активно формировать государственную идеологию.
Путинская эпоха довела эту реставрацию до логического завершения. Сегодняшняя РФ уже официально считается прямым продолжением Российской империи и Советского союза — только в несколько урезанных границах. В этих условиях сам смысл Декларации о суверенитете 1990 года совершенно утрачен. ”Новую страну” построить не удалось…
В 2015 году министр культуры России Владимир Мединский сформулировал официальную доктрину российской истории. В ней провозглашалось ”историческое примирение” дореволюционной и советской империй. Жертвы веков царской истории и советского тоталитаризма также признаются, но по значимости далеко уступают воспеванию всевозможных имперских ”побед”.
Поэтому, кстати, неудивительно, что чем дальше уходит в историю Вторая мировая война, тем громче и помпезнее в России отмечается победа в ней. Причем особенно активно подчеркивается ведущая роль россиян в разгроме нацизма, а вклад других народов принижается. Особенно это касается западных союзников (США и Великобритании), которые в новейшей российской идеологии предстают ”геополитическими противниками”.
Этот ”культ Победы” весьма показателен. Современная Россия так настойчиво держится за нее, потому что в своей постсоветской истории ей особо гордиться нечем. Грандиозные сверхприбыли, которые пришли в Россию в 2000-е годы, вместе с резким ростом мировых цен на нефть, были инвестированы не в современную модернизацию страны, но оказались присвоены близкими к Кремлю ”олигархами”.
А также эти доходы были направлены на реставрацию имперских амбиций Кремля. Вторжения в Грузию и Украину, аннексия Крыма, пропагандистская война против Европы — все это решительно расходилось со смыслом Декларации о суверенитете 1990 года, когда Россия, напротив, заявляла о расставании с имперским прошлым и своем стремлении к интеграции в современный демократический мир.
В 1990-91 годах российский флаг (бело-сине-красный триколор) воспринимался как демократический символ, противоположный красному флагу советской империи. Но с тех пор можно наблюдать печальный парадокс. Когда российские оппозиционеры выходят с этим флагом на протестные демонстрации, их разгоняет полиция, у которой на шевронах изображен тот же самый флаг!
Известный оппозиционер Алексей Навальный назначил массовую демонстрацию в этом году именно на День России 12 июня. Но удастся ли вернуть российским символам их прежние — демократические, неимперские смыслы — пока неясно…
