Что тормозит работу скорой помощи и отделений экстренной медицины?
Но те же СМИ практически не обсуждают обильное финансирование обороны страны (больше требуемых НАТО 2% ВВП). Разве это — не финансовый ресурс для той же ”Скорой помощи” и ЕМО, которые реально гарантируют национальную безопасность, к коему относится здоровье нации! А с ним в Эстонии проблемы растут, как снежный ком. Немыслимые очереди к врачам не смущают депутатов, министров, Президента ЭР, пишет "Здоровье для всех".
Взаимные упреки и подозрения
Rus.Delfi.ee сообщает: в Тарту в местное ЕМО с подозрением на перелом руки обратился мужчина. Через два с половиной часа он попал к врачу. Тот отправил пациента на рентген.
После этого пришлось ждать еще два с половиной часа. Вот его впечатления: ”Гипсов становилось все больше, а я все сидел и ждал. Дети сходили с ума от усталости, другим надоело ждать, третьи теряли терпение и уходили. Я устал, и нервы стали сдавать, а припухлость руки спустя четыре часа немного спала”. И тут его вызвали: ”Врач показалась угрюмой женщиной. Она стала ругаться, что я пришел из-за такого пустяка и помешал им.
Мол, нормально, когда рука опухает и болит после падения. То есть больной сам должен знать, что перелома нет. Так зачем вообще нужно отделение экстренной медицины, если туда нельзя обращаться?” Это типичная для EMO картина, причем не всегда приглядная.
О бедах ”Скорой помощи” пишет Eesti Päevaleht: ”Ее зачастую вызывают из-за незначительных недомоганий.Экстренная помощь превратилась в наклеивание пластырей и услугу такси с мигалками. Работники скорой боятся, что из-за ”мелких” вызовов помощь может прибыть к серьезно больным слишком поздно”.
В Эстонии работники ”Скорой помощи” создали в Facebook свою закрытую группу. Выдержки с их портала: ”Женщина звонит в 112 и просит прислать ”скорую”, так как ее поцарапала кошка”, ”26-летний мужчина звонит из-за раны на пальце, кровь не остановить”, ”24-летний мужчина чувствует, что у него температура, градусника нет, очень болит горло”, ”28-летний мужчина, уже час болит ухо”…
Выезд ”неотложки” возможен только по сигналу Центра тревоги, куда поступают звонки по телефону 112. Именно в этом Центре председатель правления Эстонского Союза скорой помощи Аго Кыргвеэ и видит одну из причин проблемы. Парамедик Тармо Суси детализирует этот упрек: за многие годы сильно изменился характер вызовов — мол, в Центре работают не медики, сами люди стали более беспомощными, и, наконец, это семейные врачи, которые ”прячутся” за медиков ”неотложки” и EMO.
Маргит Каллас, руководитель Службы мониторинга оперативной работы Центра тревоги поясняет, что рабочая смена оператора Центра равна 12 часам (включая ночные смены), обучают его год, а месячная зарплата — 530-745 евро! Далее, закон не позволяет не отправлять ”скорую” даже в случаях с минимальным приоритетом вызова. Регламентом работы оператора Центра предусмотрено, что при самом низком приоритете А просящего о помощи можно направить к семейному врачу или посоветовать связаться с дежурным консультационного телефона семейных врачей (номер 1220), по которому советы дают врачи первичного уровня. Но если звонивший настаивает на ”скорой”, регламент не позволяет отказать ему в этом. Маргит Каллас: ”В прошлом году по этой линии связи мы направили около 25 000 позвонивших в Центр тревоги, состояние здоровья которых не требовало выезда скорой. Мы призываем сначала проконсультироваться по дежурной линии семейного врача 1220, откуда при необходимости для выезда скорой помощи звонок перенаправят на 112”.
Но принять решение не просто: а может, человек на самом деле болен и жизнь его в опасности, но он не умеет объяснить? Подтверждений тому много.
Руководитель консультационной службы семейных врачей Кларика Калликорм подтверждает, что в основном консультации даются в связи с небольшими проблемами со здоровьем, однако бывают ситуации, которые предполагают вмешательство экстренной медицины. Советы круглосуточно дают опытные медработники как на эстонском, так и на русском языках, в том числе и имеющие навыки оказания экстренной медицинской помощи.
Эта служба — эффективный фильтр при определении необходимости вызова ”неотложки” или отказа в ней. В 2016 году по телефону 1220 звонили без малого 250 тысяч раз (240 464). То есть за день, в среднем, 657 звонков. Только одного из двухсот звонивших перенаправляли для получения неотложной помощи в Центр тревоги.
Не ”Кто виноват?”, а ”Что делать?”
Сегодня в Эстонии работает 102 бригады скорой помощи, которые в прошлом году по сигналу Центра тревоги выезжали на 278 тысяч вызовов, каждый из которых обходится бюджету в 130 евро.
Информационная передача ЭТВ ”Актуальная камера” выносит вердикт: ”Вместо спасения жизней бригады медиков вынуждены сбивать температуру, выписывать больничный и заниматься другой ежедневной работой семейных врачей”. Жару поддают и сами медики ”скорой”: ”У нас в сутки 15-16 вызовов, и я бы сказал, что до 90% случаев такие, где скорая помощь на самом деле не нужна. Из них только 1-2 вызова такие, для которых мы на самом деле обучены”. Главврач столичной ”Скорой помощи” Рауль Адлас говорит, что проведенный несколько лет назад анализ показал: около 30% вызовов такие, когда нужды в ”скорой” не было.
Вопрос: откуда больной может знать, насколько опасны его болячки и травма?
Бригадир медсестер ”Скорой помощи” Елена Коэль ссылается на практику Финляндии, где за неоправданный вызов штрафуют и считает, что надо усилить разъяснительную работу среди населения. Фактически ее уже проводит консультационная служба семейных врачей.
По мнению министра Евгения Осиновского, проблему неоправданных с точки зрения ”Скорой помощи” и ЕМО вызовов решит план сосредоточения в будущем году семейных врачей в так называемых Центрах здоровья, где вместе с семейными врачами будут работать несколько специалистов. ”Актуальная Камера” ЭТВ сообщает, что они смогут призводить первичный осмотр в вечернее время и по выходным. Но почему не круглосуточно? И как оперативно, а не за день-два заказать инватакси, чтобы попасть в этот Центр, если нуждающийся в помощи нетранспортабелен? Председатель правления Эстонского Союза скорой помощи Арго Кыргвеэ прав: ”Люди вызывают скорую помощь, так как не могут попасть к семейному доктору в нужное им время”.
Он же затрагивает другую проблему: ”Необходимо изменить инструкцию обработки вызовов, на основании которой диспетчеры Центра тревоги принимают свои решения о вызове ”скорой”. Больницы, ”Скорая помощь” и семейные врачи в Таллинне составляют список состояний больного, оправдывающих его обращение в EMO или ”неотложку”.
Мнение того же Аго Кыргвеэ: "Центр тревоги должен подчиняться помимо МВД еще и Министерству социальных дел, чтобы специалисты центра владели медицинской тематикой". Правда, газета Postimees предупреждает, что внедрять отдельные предложения следует только комплексно — во взаимосвязи с реформированием всего здравоохранения страны.
Реально ли всё из предлагаемого?
В том и дело, что сердцевина проблемы находится менее всего в системе ”Скорой помощи”, Центра тревоги и ЕМО, которые вкупе с семейными врачами образуют первичное звено врачебной помощи. ”Эпицентр” потрясений высветил главврач столичной ”Скорой помощи” Рауль Адлас: ”По-моему, руководство эстонским здравоохранением немного хромает. У нас нет четкого представления, кто организует здравоохранение — Больничная касса, Министерство социальных дел или Департамент здравоохранения. Эти сферы управления конфликтуют между собой”.
Итак, первое. Остро стоит вопрос целевого финансирования ”Скорой помощи”. На сегодня она получает деньги непосредственно из госбюджета, а не от Больничной кассы (БК). Министр Осиновский предлагает перенести все госфинансирование как раз в бюджет БК. Но тут свои подводные камни. Финансирование из госбюджета объясняется тем, что ”Скорая помощь” оказывает медуслуги всем на территории страны, а Касса — только застрахованным. Но учитывая серьезные ныне проблемы с наполненностью бюджета БК, возникает риск с финансированием ею ”Скорой помощи”.
Второе — реорганизация системы нашего здравоохранения и, прежде всего, первичного уровня врачебной помощи. Замечательно объяснил ситуацию семейный врач, заведующий Эстонским фондом здоровья Ээро Мерилинд. Принимать решения о финансировании здравоохранения облегчает четкое определение целей реорганизации. Если сегодня требуется что-то изменить (например, снижение нагрузки ”Скорой помощи” за счет избавления от т.н. ”пустых” вызовов), то и задачу такую нужно четко обозначить. Например, создать в системе семейного врачевания новую специальность — консультант по здоровью (health coach) и профинансировать эту идею. Они бы не только занялись первичным осмотром и фильтрацией больных по их жалобам и симптомам, но и выслушивали бы пациентов, особенно престарелых, для которых общение с доктором — тоже лечение. Правы те, кто считает, что если больной остался после приема у врача недовольным, то это — плохой лекарь.
Надо разработать принципы, согласно которым семейный врач сам ставил бы пациента в очередь к врачу-специалисту. Стоит подумать и об объединении в одну структуру ”Скорой помощи”, дежурной консультации семейных врачей и сестринской патронажной службы и увязать все с запланированными в стране Центрами здоровья. Удвоить расходы на профилактику болезней, содействие здоровому образу жизни.
Как видно, здравый подход подтверждает напраслину, которую возводят работники ”скорой” и EMO на обращающихся к ним за помощью жителей. В конце концов: кто для кого — врачи для пациентов или пациенты для врачей? Досадно, что в развернувшейся дискуссии медики делят тех, кто обращается в неотложку и ЕМО на ”нуждающихся в экстренной помощи” и ”хитрецов”.
Заместитель гендиректора Центра тревоги Эва Ринне считает, что, если семейный врач заканчивает работу после обеда или вечером, то в остальное время суток ”скорая” и ЕМО выполняют и работу семейного врача. Но в Эстонии нет места, куда Центр тревоги мог бы отправить человека, а для поездки туда был организован и транспорт. Как попасть в EMO бабушке с лесного хутора? Заключение Эвы Ринне: пока государство не создало достаточно возможностей, нельзя оставлять человека без медицинской помощи.
Меньше всего ”философии” и оптимизма в словах члена правления Союза пациентов Эстонии Кадри Таммепуу. Она убеждена, что ужесточение условий для вызова ”Скорой помощи” и обращений в ЕМО проблему не решит. Не стоит забывать и о 80 тысячах жителей, у которых вообще нет медицинской страховки, а, следовательно, зачастую и семейного врача. Тем досаднее слова руководителя ЕМО Ида-Таллинской центральной больницы Мярта Пыллувеэра: ”Но мы просим, чтобы люди не обижались, когда им скажут, что их состояние не является тяжелым или опасным для жизни, и попросят покинуть отделение и обратиться к семейному врачу”.
Можно понять недовольство защитницы пациентов Кадри Таммепуу: ”Они надеются, что проблему решат центры здоровья первичного уровня, но их строительство даже не началось”. И еще: ”В то время те люди, которые в результате обновления не осмелятся обратиться в ЕМО, хотя их состояние будет этого требовать, выпадут из орбиты внимания здравоохранения и попадут в нее снова, когда уже будут нуждаться в более существенных расходах на лечение…”.
