Мир в 2017: битва идей
Со времен Второй мировой войны, или даже с более ранних, в мире существовал консенсус по поводу того, что торговля значит значительно больше, нежели просто экономика.
Торговля была инструментом мира. Устранение торговых барьеров способствовало процветанию и экономическому росту. И этот консенсус дал трещину.
Глобальная торговля может стать инструментом стимулирования экономики, при этом она может убить производство.
Одним из победителей года политических потрясений стал протекционизм.
Знаковые транснациональные соглашения о свободной торговле оказались под ударом.
Дональд Трамп дал понять, что США могут выйти из Транстихоокеанского партнерства. Нынешний тренд — подписание двусторонних соглашений.
Даже на левом фланге — в частности, во Франции — слышатся призывы к созданию сильного государства для защиты национальных интересов, для защиты от глобализации.
Национализм возвращается — не в своей старой форме, однако экономический национализм снова поднял голову.
Дональд Трамп вновь провозгласил изоляционистский лозунг "Америка прежде всего".
В торговых сделках, в международных соглашениях решающим фактором станет не поддержка существующего миропорядка, но служение американским интересам.
В Британии сторонники выхода страны из состава ЕС предлагали избирателям "возможность вновь обрести контроль над страной".
Британия была первой. Во Франции правоцентристский политик Франсуа Фийон — человек, который с большой долей вероятности станет следующим хозяином Елисейского дворца -заявил, что "французская внешняя политика должна служить французским интересам".
"Давайте оставим в стороне мечту о федеральной Европе", — заявил Фийон.
Бывший министр финансов США Ларри Саммерс говорил об "ответственном национализме".
"Он начинается с идеи о том, что первейшая обязанность любого правительства — заботиться о благосостоянии своих граждан, а не обслуживать некую концепцию мирового порядка", — считает Саммерс.
В политику также возвращается властный правитель, сильный лидер. Приближенные Дональда Трампа восхищаются "силой" Путина. На наших глазах происходит подъем нелиберальных демократий.
Новые авторитарные правители лелеют надежду увидеть однажды, как в нашем непростом мире воцарится "порядок".
В одном ряду с Владимиром Путиным — президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган и, в меньшей степени, венгерский премьер Виктор Орбан. Во Франции ждет своего часа Марин Ле Пен. Некоторые склонны включать в этот список и Дональда Трампа.
Новых авторитарных правителей объединяет их пренебрежение к международным организациям.
Трамп отозвался о НАТО как об организации, "отжившей свое", однако затем сдал назад.
Путин игнорирует договоры, ограничивающие его. Позиции международных послевоенных структур, таким образом, ослабляются.
Вернулся изоляционизм. Большого желания принимать участие в военных кампаниях не наблюдается как в США, так и в Европе.
В Сирии ситуацию определяют русские и, в меньшей степени, турки. Запад же все больше озабочен собственными внутренними проблемами.
Евросоюз оставил в силе санкции, введенные против России в связи с ее действиями на Украине, однако новые лидеры рассчитывают на восстановление отношений с Москвой.
Европейцы, как бы это ни противоречило их ценностям, жаждали заключить сделку с президентом Турции Эрдоганом лишь при условии, что он ограничит приток беженцев в Европу.
Это не означает, что отвергнуты базовые ценности, связывающие Европу и Северную Америку, однако западная либеральная демократия выглядит обороняющейся и неуверенной в себе.
Недавно бывший госсекретарь США Генри Киссинджер заявил, что "впервые с момента окончания Второй мировой войны будущие отношения Америки с остальным миром определены не полностью".
Национальное самосознание вновь имеет значение. Как провозгласил во Франции правоцентристский кандидат в президенты Франсуа Фийон, "нет, Франция не мультикультурная страна".
В Германии Ангела Меркель настаивает, что "мы не хотим никаких параллельных обществ. Наш закон имеет верховенство над племенными обычаями, кодексом чести и шариатом ".
В Европе и Северной Америке обостряются дебаты по поводу интеграции.
Новая точка зрения состоит в том, чтобы поощрять ассимиляцию, дабы новые мигранты приняли существующие либеральные ценности.
"Одежда, полностью закрывающая лицо и тело, неприемлема. Она должна быть запрещена везде, где это только возможно с точки зрения закона", — заявила Ангела Меркель.
В Германии стремительно угасает энтузиазм относительно гостеприимства в отношении мигрантов. Говорят, что мы вряд ли еще увидим очереди из мигрантов, направляющихся в Германию, как это было в 2015 году.
В США центральной мыслью предвыборной кампанией Трампа было обещание бороться с иммигрантами, находящимися в стране без разрешительных документов. Трамп так же обещал построить огромную стену на границе с Мексикой.
По мере того, как Трамп готовится занять Белый дом, его риторика может смягчаться.
Но обсуждение миграционных вопросов, которые стали решающим фактором во время дебатов по "брекситу", продолжит нагнетать обстановку.
Идеи важности государственного невмешательства в экономику возвращаются. В США ожидается снижение налоговой ставки для всех, включая самых богатых. Есть надежда, что это разогреет экономику.
Администрация Трампа планирует провести фискальную стимуляцию, вливая деньги в модернизацию американской инфраструктуры. Трамп также обещает целый каскад регулирующих документов.
В Европе ожидается череда важных выборов в различных странах, и попытки ввести новые меры по сокращению дефицита будут ослабевать.
Считалось, что серьезные споры о глобальном потеплении улеглись. Но они снова с нами.
Парижское соглашение об изменении климата предписывает международному сообществу приостановить действия, вызывающие глобальное потепление.
Дональд Трамп выдвинул на должность главы Агентства по охране окружающей среды США Скотта Прюитта — человека, который вообще сомневается в том, что глобальное потепление имеет место.
Скорее всего, Прюитту не составит труда убедить Трампа в целесообразности выхода из Парижского соглашения.
Все западные страны будут озадачены следующим вопросом: может ли государство обеспечить защиту от глобализации?
Миллионы людей в Европе и Северной Америке разочаровались в давно устоявшихся политических партиях, потому что они сомневаются в том, что эти партии могут выполнить свои обещания. Пока социал-демократы, иными словами левоцентристы, не смогли сделать своим коньком проблемы неравенства и недостатка безопасности.
Борьба на политической арене развернется за тех, кого позитивная волна глобализации обошла стороной.
Битва за сердца и умы избирателей будет проходит в эпоху политики пост-правды, приправленную новостными фейками и теориями заговора.
И в Великобритании, и в США журналисты пытаются не утонуть в море фальсификаций. Мнения экспертов уже зачастую не слышны.
В США некоторые приближенные к избирательной кампании Трампа пытались дать новое определение понятию правды. Они утверждают, что последовательность фактов в поиске объективной правды не имеет значения. Что-то становится правдивым, если многие люди верят в него, пусть это даже будет теория заговора.
И СМИ будут в эпицентре этой борьбы идей.
Активисты, противопоставляющие себя истеблишменту, считают, что они побеждают. Человек, входящий в верхушку ультра-правой французской партии Национальный фронт, заявил мне, что мир истеблишмента разваливается.
Бывший лидер партии ЮКИП Найджел Фаррадж говорил о "демократической революции", которая, по его словам, только начинается.
Основатель протестного движения "Пять звезд" в Италии Беппе Грилло говорит, что двигать мир вперед будут "упрямые и рисковые варвары". Многие другие видят варваров, стоящих у дверей либеральной демократии.
В 2017 году противостояние этих абсолютно противоположных взглядов на мир продолжится.
С одной стороны мы видим тех, кто хочет защитить национальное государство. Их инстинкт — отгородиться стеной от остального мира, полного опасностей и нестабильности.
С другой стороны — те, кто верит в либеральный интернационализм, в открытость границ, свободу торговли и международные институты.
