Март Лаар: Керсти Кальюлайд — ”зеленый” президент
Керсти Кальюлайд является ”зеленым” президентом не в том смысле, что она не имеет опыта на своей должности, а потому что ценит живую природу намного выше неживой.
Когда Матти Маазикас, познакомившийся с Керсти во время организации летних дней Filiae Patriae, посоветовал мне ее в качестве советника по экономике, я не мог вначале сложить какого-то мнения о ней. Гораздо больше опыта в экономической сфере мне импонировали ее опыт естествознания и подход к проблемам, четко ищущий решения.
В нашем прошлом есть кое-что общее. Я тоже ходил в дом юных натуралистов и с рюкзаком ”Ермак” за плечами испытывал на прочность свои отношения с природой. В жизни Керсти было несколько резких поворотов, например, когда она переметнулась из науки в бизнес и стала там великолепно со всем справляться. Или же потом — в Европейскую счетную палату. Во всяком случае, я сразу понял, что Керсти хочет выйти за свои границы возможного. И я позволил ей вдоволь заняться этим.
Другая характерная черта Керсти — верность своим убеждениям. Керсти никому не станет говорить что-то другое, а только то, во что верит. На собеседовании я спросил ее, как она поведет себя в роли советника, если увидит, что по ее мнению премьер-министр неправ. Ответ Керсти был лаконичен: она скажет то, что думает. После этого я мог встать и поздравить Керсти с приемом на работу, потому что мне был нужен не просто советник из совершенно другой сферы жизни, чем я, а советник, который бы осмелился высказать свое мнение. А прилежных и вежливых советников я мог бы найти и в детском саду. Со своей стороны я рад, что, как сказала сама Керсти, во времена Маазикаса в бюро премьер-министра она никогда не слышала, чтобы что-либо нужно было сделать потому, что это нужно премьер-министру или партии.
Вот так Керсти стала членом моей команды. Кому-то она могла вначале показаться безвредной серой мышкой, другие же не верили, что она сможет справиться с настолько сложными задачами. А это как раз одна из характерных особенностей Керсти. Стоит поставить перед ней задачу, которую все считают невыполнимой, и Керсти примет вызов. Или предложить ей заняться чем-то совершенно новым и неизвестным, и Керсти сделает это.
Вскоре Керсти как-то естественно стала заниматься вопросами, которые ее прямые рабочие обязанности никак не предусматривали. Советник премьер-министра по экономике обычно не участвует в запуске генного проекта с перспективой на будущее, как это делала Керсти. Никто тогда не слышал, чтобы она сокрушалась или жаловалась, что она этого не умеет. Керсти была отличным представителем активного подхода к работе.
Керсти свойственно при виде проблемы сначала разобрать ее на исходные составляющие, а затем снова аккуратно собрать. Когда после предательства Партии реформ, падения правительства и принятия Сависаара в правительство ей предложили работу в Eesti Energia, Керсти сообщила, что прежде чем начать работу на какой-либо ответственной должности, она должна начать с низов и изучить энергоэкономику, попросив вначале должность при Ируской теплоэлектростанции. К всеобщему удивлению, там она и освоила энергоэкономику, при этом в основном на русском языке. То же самое повторилось и в счетной палате. Поэтому Керсти настолько влиятельна. Кажется, что теперь у нее есть план хотя бы для себя разобрать Эстонское государство и народ на составляющие, а затем все снова собрать вместе. Насколько хорошо у нее это получится, покажет время.
Конечно же, Керсти была не единственным ”зеленым” членом моей команды. Стоит отметить только Линнара Вийка и Каарела Таранда. Но она была среди них самой ”зеленой”. Она соблазняла команду премьер-министра и иногда правительство на имеющие сомнительную выгоду начинания и походы, а один раз завела нас, честно говоря, прямо в болото. Такие советники должны быть в команде каждого премьер-министра.
Керсти более широко внедряла свое ”зеленое” мировоззрение в деятельность правительства. На этом основывался экономный бюджет, вызванный вначале просто суровой необходимостью, который позже сам стал очень значимым для экономии ресурсов. Керсти утверждала, что по сравнению с развитыми странами конкурентоспособность Эстонии состоит в исходящей из широкого внедрения технологий способности предложить столько же или даже больше услуг гораздо эффективнее и экономнее, чем в развитых странах.
После переезда в дом Стенбока Керсти рьяно хотела ходатайствовать о зеленом знаке для канцелярии премьер-министра, что подразумевало значительное уменьшение используемого объема бумаги. Из этого выросла идея заседаний без бумаги, а оттуда, в свою очередь, многие начинания э-государства, а позже — ID-карта, э-выборы, э-резидентство и другие принесшие Эстонии известность начинания.
Логичная и практичная — одновременно сильная и слабая сторона
Многие отмечали, что Керсти очень логичная и практичная. Действительно, это ее сильная сторона. Но при определенных обстоятельствах это может оказаться и ее слабостью. Например, при соприкосновении с чем-то неопределенным или нелогичным, что невозможно разложить по полочкам и разобрать на части — начиная с религии и заканчивая Дональдом Трампом.
Но я сильно не беспокоюсь. Половину своей жизни Керсти пришлось основательно соприкасаться с такой неопределенностью как Евросоюз, где логики особо не наблюдается. Во всяком случае, пережив изначальный испуг в коридорах Брюсселя и Страсбурга, она научилась со всем отлично справляться.
В результате таких изменений в жизни Керсти стала мягче по своей природе и это лишь пошло ей на пользу. Верю, что ее новая должность подействует так же, потому что в роли президента ей придется столкнуться с различными находящимися вне пределов логики явлениями и при этом остаться самой собой.
Что касается способности оставаться самим собой, для поиска моментов для сравнения нужно обратить внимание на предыдущих президентов. Именно способность оставаться самими собой дала нам сильных президентов. Иногда про них могут сказать, естественно, что они слегка с приветом. Одна из главнейших обязанностей президента — сделать себя запоминающимся. Смог бы Леннарт Мери этого добиться, если бы он не нанес на глобус Белого дома рыбные места на Камчатке? (Книга Мери "Tulemägede Maale" (1964) рассказывает о его путешествии на Камчатку в 1960-х — прим.ред.) Или же Тоомас Хендрик Ильвес, если бы он в полтретьего ночи не прочирикал в ответ лауреату Нобелевской премии Полу Кругману? (Как это было — читайте здесь.)
Попытка быть слишком благоразумным никогда не заканчивалась для Эстонии особо хорошо. Ведь разве не здорово, если бы в мире был президент, который ходил бы с другими главами государств искать места гнездования дрозда-белобровика?
