8 мая 2015 года в России против Ирины Калмыковой, участницы акций протеста и ”Марша мира” за Украину, было возбуждено уголовное дело по статье "Неоднократное нарушение установленного порядка проведения массовых мероприятий". Правозащитный центр "Мемориал" признал, что Ирину Калмыкову преследуют по политическим мотивам.

В настоящее время по данной статье проходят четверо активистов: Ильдар Дадин, Владимир Ионов, Марк Гальперин и Ирина Калмыкова. Ионов также покинул Россию, уехав в Украину.

Женщина не раз выражала опасения, что на нее могут завести второе уголовное дело по статье о неоднократном нарушении установленного порядка проведения публичных мероприятий. Она отметила, что за последние полгода ее три раза немотивированно задерживали. Согласно последним данным, Калмыкова объявлена в международный розыск, соответствующие документы уже направлены в Интерпол.

">"И вот — я в Литве"

”Когда я села в самолет из Киева, то наконец почувствовала большое освобождение и радость. На Украине я месяца два была под домашним арестом, так можно сказать. И в Беларуси мы сидели три месяца и никуда не выходили. И вот — я в Литве”, — рассказывает в интервью Delfi женщина.

Кто ей помог перебраться через российско-украинскую границу, женщина не говорит: ”Не хочу, чтобы эти люди пострадали”.

В Литву Калмыкова прилетела около месяца назад. В полицейском участке она написала заявление, в котором указала свои мотивы и обратилась за статусом беженца.

”В полицейском участке женщина сразу поняла мою ситуацию и сказала, что отметит в документах, что вопрос нужно решить как можно скорее, потому что я одна с ребенком. Ну а в миграционной службе работают обыкновенные чиновники, особой помощи нет… Хотя нам, наверное, нужен психолог, особенно сыну, ведь мы пережили большой стресс и начинается депрессия”, — говорит россиянка.

Женщину особенно смущает, что до получения статуса беженца, а это может занять около полугода, ей нельзя работать.

”Так человек привыкает к тому, что ему все обязаны. Во-вторых, человек, который находится в этой ситуации, остается дома один. Мало того, что надо постоянно думать о том, что как-то надо жить, мешает и эмоциональное давление. Ведь есть же работа для инвалидов, они работают на дому и что-то зарабатывают. А мы же не инвалиды, но но пока нет статуса, ни копейки не дают. Слава богу, друзья нам с сыном помогают. Но если бы у меня не было этой помощи, как мне жить?”, — задается вопросом Ирина.

”Нам предлагали поселиться в поселке в Рукле, но я отказалась. Там я себя чувствую, как в концлагере. Так что я не знаю, как мне благодарить людей, которые нам помогают. Они спасли мне жизнь и спасли жизнь моему ребенку. Но я не люблю свою зависимость. Руслан должен учиться в 7 классе. В школу Руслан пока не ходит, но он хочет наверстать упущенное и позаниматься дома. Хочет выучить английский, потому что не знает ни английского, ни литовского”, — констатирует Ирина.

"Дышать не дают России"

">По словам Калмыковой, до 2003 года, а она тогда проживала в Ханты-Мансийском автономном округе, и в Когалыме у нее был свой бизнес — магазин и оптовый склад. Кстати, с 1991 по 1993 год главой администрации Когалыма был теперешний мэр Москвы Сергей Собянин.

”На складе я принимала госзаказы и обеспечивала школы и детсады моющими, чистящими средствами. Плюс канцелярия. Город у нас маленький, я там жила 20 лет… Но когда нефть начала развиваться, в город пришел ”Лукойл”. В 2003 году по городу прошел слух, что москвичи будут все забирать. Эта система, которую выстроила преступная власть, потихоньку брала все и всех себе в кормушку. Я сначала думала, что меня это не тронет, потому что у меня не было такой серьезной государственной собственности. Но тронули меня очень хорошо: против меня возбудили уголовное дело, начались налоговые проверки, сделали из меня экономического преступника и мой бизнес прикрыли”, — рассказывает Ирина.

">

Этим дело не закончилось — в 2004 году женщина лишилась и жилья (”дом спалили”). Она пошла по судам: один раз судилась с местной налоговой службой, второй раз, по ее словам, ”хватило ума” написать президенту Путину и пожаловаться на местные власти.

">
”Просто я тогда не соображала, что такая тут система. Потом я собрала документы и приехала в Москву, обивала пороги правительства, президента, прокуратуры. У меня был ящик отписок. А система построена так, что я пишу жалобу прокурору, а генеральный прокурор отправляет жалобу нарушителю, и нарушитель дает ответ. На этом все заканчивается. Я и голодовки устраивала, а потом началась волна протестов за свободные выборы и я, естественно, вышла туда со своим протестом. И тогда я уже поняла, что это система, и тут смена одного Путина ничего не даст. Это система, которую они построили сверху донизу. Это как с деревом — его посадишь, и оно корни пускает. Так и тут — сидит один преступник, он пустил корни, которые связались до самого низу — братья, сестры, родственники — и весь бизнес под себя поджали. Дышать не дают России”, — сетует Ирина. ">

”Полицейские обходят всю эту толпу и забирают меня”

По словам Ирины, после убийства российского оппозиционного политического и общественного деятеля Бориса Немцова в обществе посеян страх.

">
”В настоящее время по данной статье проходят четверо активистов: Ильдар Дадин, пенсионер Владимир Ионов, я и Марк Гальперин. Дадину дали три года, Ионов — на Украине. И вот — я в Литве. Больше пока по этой статье никого не привлекали. Теперь мы несем уголовную ответственность за митинги и пикеты, которые позволены 31 статьей Конституции, а это до 5 лет лишения свободы. И, мало того, наши власти умудрились подать на меня в розыск в Интерпол, сейчас еще ужесточили все тем, что ввели Нацгвардию, то есть им разрешили стрелять в толпу!”, — говорит активистка. "> ">”15 января меня задержали за то, что куча провокаторов в шапочках расцветки колорадского жука кричали: ”Майдан не пройдет”. Ну и я за ними вслед, мимо Манежки. И вот они идут за мной вслед агрессивной толпой, а в лицах такая злоба. Полицейские же обходят всю эту толпу и забирают меня. Это так смешно и настолько же больно”, — рассказывает Калмыкова.

Активистка говорит, что в отношении нее хотели завести второе уголовное, ”потому что уже хватало эпизодов, чтобы сменить мне подписку о невыезде и арестовать”. После чего она уже решила бежать.

”Это было 25 октября 2015 года. Я доехала до Беларуси, попыталась проехать в Украину, но моему ребенку на тот момент исполнилось 14 лет, а паспорта у него не было. И поэтому я выехать через Беларусь не смогла. Я сидела там три месяца, подала в посольство, думала получить паспорт, но потом мне уже сообщили, что меня засекли и из Беларуси могут депортировать. Я вернулась в Россию, и 25 января этого года мы с сыном перешли границу нелегально. По морозу, по сугробам перешли в Украину. А 26 января было вынесено решение объявить меня в федеральный розыск”, — вспоминает недавние события Ирина.

Известие о смерти дочери

Долгое время женщина приходила в себя от того ужаса, которого натерпелась в России. Она подумывала о том, чтобы вывезти и дочь Алесю из России. Неделю женщина жила с надеждой на то, что самое страшное позади. Однако в Киеве с ней связались ее коллеги по протесту и сообщили, что ее дочери больше нет.

">”Причины смерти дочери не установлены. Кто там их будем устанавливать? Пока что ничего не ясно. Была одна очень большая и больная проблема для меня — моя дочь употребляла наркотики. Тяжелые. Многие оппозиционеры считают, что если она употребляла наркотики, то и смерть наступила из-за этого. Но никого не беспокоит, что ее забрали из реанимации, а это уже убийство. Продержали два дня и выпустили. Потом у нее руки синие, и даже батюшка, который ее отпевал, обратил внимание на рот — губы то ли прикусаны, то ли пришиты. У меня очень много претензий. Я сейчас обратилась в ”Новую газету” с просьбой провести расследование. Пока не ответили. И умерла она 25 числа, как раз тогда, когда я переходила границу”, — едва сдерживая слезы, рассказывает Калмыкова. "> ">Она говорит, что в Украине чувствовала поддержку людей, ее историей также активно интересовалась украинская пресса.

”Но я не подавала там на убежище, потому что ни одному российскому оппозиционеру не дали убежище в Украине. Причина в том, что там сразу подозревают, что человек может быть ФСБшный, во-вторых, причина в том, что в миграционных службах работают люди, которые работали и раньше. И они отвечают: ”Россия — демократическая страна”. У нас был суд над Пашей Шехтманом, так миграционная служба сказала: ”А зачем вы выходили? Вы же знали, что вас могут преследовать”.

">"Меня хотели сделать городской сумасшедшей"

В словах гражданской активистки звучит упрек в адрес представителей российской оппозиции, которые призывают протестовать, но когда увидят, что кто-то выходит и не боится, то сами же называют такого человека городским сумасшедшим.

”Нет такого человека, который хочет в тюрьму, нет, просто выхода нет! Ну так что, давайте будем сидеть и в интернете воевать или на общих словах? Или на общих праздниках, на которые нам разрешат с шариками приходить? Надо что-то делать. Если бы все поступали, как Марк, как Ильдар, Как Володя Ионов, не тянулось бы эта ниточка бесконечности, не шли бы мы по этому марафону. Уже Нацгвардия появилась, все только хуже и хуже. Я понимаю, бывают разные ситуации… У меня есть знакомая, у которой лежит больная мать, она не может себе этого позволить, акции протеста, но она приходит на суды… Но есть же большинство, которое просто ничего не делает. И самое обидное, что даже людей, которые этот страх переступили, их еще и долбят. Нас начали называть городскими сумасшедшими, больными, мол, ”в тюрьму хотят”, — возмущается Ирина.

Женщина рассказывает, что когда на нее завели уголовное дело, ей дали хорошего адвоката.

">"Мне сказали: адвокат платный, делай, как он говорит. А тут еще один знакомый адвокат, который узнал, что я в такой ситуации, сказал: Калмыкова, ты за меня выходила, мой долг сейчас тебя защитить. Приходим мы все на следствие и тот платный адвокат на мои слова о том, что у меня был инсульт, мне говорит: ”Так может мы так сделаем, что вы не совсем здоровы”? Я говорю: ”Я против”.

">"Так вы что хотите быть жертвой режима?", — спросили меня. "Да лучше я буду жертвой, чем сумасшедшей. Ведь в таком случае будут говорить: на улицы выходят сумасшедшие, это не оппозиция, это больные", — сетует Ирина. По ее словам, от платного адвоката пришлось отказаться, потому что он все-таки предложил следователям обследовать женщину у психиатра.

">"Я была в шоке, и на следующем заседании я от него отказалась. И оппозиция пошла на меня: вот, Калмыкова, ей адвоката дали, а она отказывается! Нет у нас единства", — с сожалением разводит руками Калмыкова.

Вор в доме, поймите!

На вопрос о том, не сожалеет о своем выборе, женщина отвечает:

”А разве выход был? Выхода не было. Если каждый из нас будет думать: я поживу сегодня, у меня ребенок, я его покормлю, это не значит, что ты любишь своего ребенка, потому что ты не думаешь, что с ним будет в будущем. Куда мы катимся? Что с нами будет? Когда приходит вор, мы же не прячем ребенка и не говорим: берите что хотите и уходите? Вор в доме, поймите! Мы должны что-то делать с этим”, — говорит Калмыкова.

”Когда в доме убивают, то ждать пока по очереди убьют всех, нельзя… Вот сейчас протестуют дальнобойщики, протестуют учителя, медики, кредитные ипотечники, но никто не может связать, что это система. Как и я шла по этому пути, пока я не набила себе шишек, пока я не поняла, что это система. Это все надо как-то пояснять людям. А мне уже негде было сидеть и бояться… Где бояться? На улице?”, — разводит руками активистка.

Ирина говорит, что бегство в Литву — вынужденная мера, а в душе она ощущает вину перед своими соратниками, оставшимися в России.

Поделиться
Комментарии