Россиянка просит политическое убежище в Литве: вор в доме, поймите!
Гражданская активистка из России Ирина Калмыкова уже месяц живет в Литве. Сюда она вместе с сыном приехала из Украины и ожидает получения статуса беженца. Пока же пытается наладить жизнь в литовской столице. ”Меня смущает то, что пока нет статуса, нельзя работать. Так человек привыкает, что ему все обязаны”, — сетует в интервью Delfi Ирина.
8 мая 2015 года в России против Ирины Калмыковой, участницы акций протеста и ”Марша мира” за Украину, было возбуждено уголовное дело по статье "Неоднократное нарушение установленного порядка проведения массовых мероприятий". Правозащитный центр "Мемориал" признал, что Ирину Калмыкову преследуют по политическим мотивам.
В настоящее время по данной статье проходят четверо активистов: Ильдар Дадин, Владимир Ионов, Марк Гальперин и Ирина Калмыкова. Ионов также покинул Россию, уехав в Украину.
Женщина не раз выражала опасения, что на нее могут завести второе уголовное дело по статье о неоднократном нарушении установленного порядка проведения публичных мероприятий. Она отметила, что за последние полгода ее три раза немотивированно задерживали. Согласно последним данным, Калмыкова объявлена в международный розыск, соответствующие документы уже направлены в Интерпол.
Этим дело не закончилось — в 2004 году женщина лишилась и жилья (”дом спалили”). Она пошла по судам: один раз судилась с местной налоговой службой, второй раз, по ее словам, ”хватило ума” написать президенту Путину и пожаловаться на местные власти.
”Просто я тогда не соображала, что такая тут система. Потом я собрала документы и приехала в Москву, обивала пороги правительства, президента, прокуратуры. У меня был ящик отписок. А система построена так, что я пишу жалобу прокурору, а генеральный прокурор отправляет жалобу нарушителю, и нарушитель дает ответ. На этом все заканчивается. Я и голодовки устраивала, а потом началась волна протестов за свободные выборы и я, естественно, вышла туда со своим протестом. И тогда я уже поняла, что это система, и тут смена одного Путина ничего не даст. Это система, которую они построили сверху донизу. Это как с деревом — его посадишь, и оно корни пускает. Так и тут — сидит один преступник, он пустил корни, которые связались до самого низу — братья, сестры, родственники — и весь бизнес под себя поджали. Дышать не дают России”, — сетует Ирина.
”Полицейские обходят всю эту толпу и забирают меня”
По словам Ирины, после убийства российского оппозиционного политического и общественного деятеля Бориса Немцова в обществе посеян страх.
”В настоящее время по данной статье проходят четверо активистов: Ильдар Дадин, пенсионер Владимир Ионов, я и Марк Гальперин. Дадину дали три года, Ионов — на Украине. И вот — я в Литве. Больше пока по этой статье никого не привлекали. Теперь мы несем уголовную ответственность за митинги и пикеты, которые позволены 31 статьей Конституции, а это до 5 лет лишения свободы. И, мало того, наши власти умудрились подать на меня в розыск в Интерпол, сейчас еще ужесточили все тем, что ввели Нацгвардию, то есть им разрешили стрелять в толпу!”, — говорит активистка.
Активистка говорит, что в отношении нее хотели завести второе уголовное, ”потому что уже хватало эпизодов, чтобы сменить мне подписку о невыезде и арестовать”. После чего она уже решила бежать.
”Это было 25 октября 2015 года. Я доехала до Беларуси, попыталась проехать в Украину, но моему ребенку на тот момент исполнилось 14 лет, а паспорта у него не было. И поэтому я выехать через Беларусь не смогла. Я сидела там три месяца, подала в посольство, думала получить паспорт, но потом мне уже сообщили, что меня засекли и из Беларуси могут депортировать. Я вернулась в Россию, и 25 января этого года мы с сыном перешли границу нелегально. По морозу, по сугробам перешли в Украину. А 26 января было вынесено решение объявить меня в федеральный розыск”, — вспоминает недавние события Ирина.
Известие о смерти дочери
Долгое время женщина приходила в себя от того ужаса, которого натерпелась в России. Она подумывала о том, чтобы вывезти и дочь Алесю из России. Неделю женщина жила с надеждой на то, что самое страшное позади. Однако в Киеве с ней связались ее коллеги по протесту и сообщили, что ее дочери больше нет.
”Но я не подавала там на убежище, потому что ни одному российскому оппозиционеру не дали убежище в Украине. Причина в том, что там сразу подозревают, что человек может быть ФСБшный, во-вторых, причина в том, что в миграционных службах работают люди, которые работали и раньше. И они отвечают: ”Россия — демократическая страна”. У нас был суд над Пашей Шехтманом, так миграционная служба сказала: ”А зачем вы выходили? Вы же знали, что вас могут преследовать”.
В словах гражданской активистки звучит упрек в адрес представителей российской оппозиции, которые призывают протестовать, но когда увидят, что кто-то выходит и не боится, то сами же называют такого человека городским сумасшедшим.
”Нет такого человека, который хочет в тюрьму, нет, просто выхода нет! Ну так что, давайте будем сидеть и в интернете воевать или на общих словах? Или на общих праздниках, на которые нам разрешат с шариками приходить? Надо что-то делать. Если бы все поступали, как Марк, как Ильдар, Как Володя Ионов, не тянулось бы эта ниточка бесконечности, не шли бы мы по этому марафону. Уже Нацгвардия появилась, все только хуже и хуже. Я понимаю, бывают разные ситуации… У меня есть знакомая, у которой лежит больная мать, она не может себе этого позволить, акции протеста, но она приходит на суды… Но есть же большинство, которое просто ничего не делает. И самое обидное, что даже людей, которые этот страх переступили, их еще и долбят. Нас начали называть городскими сумасшедшими, больными, мол, ”в тюрьму хотят”, — возмущается Ирина.
Женщина рассказывает, что когда на нее завели уголовное дело, ей дали хорошего адвоката.
Вор в доме, поймите!
На вопрос о том, не сожалеет о своем выборе, женщина отвечает:
”А разве выход был? Выхода не было. Если каждый из нас будет думать: я поживу сегодня, у меня ребенок, я его покормлю, это не значит, что ты любишь своего ребенка, потому что ты не думаешь, что с ним будет в будущем. Куда мы катимся? Что с нами будет? Когда приходит вор, мы же не прячем ребенка и не говорим: берите что хотите и уходите? Вор в доме, поймите! Мы должны что-то делать с этим”, — говорит Калмыкова.
”Когда в доме убивают, то ждать пока по очереди убьют всех, нельзя… Вот сейчас протестуют дальнобойщики, протестуют учителя, медики, кредитные ипотечники, но никто не может связать, что это система. Как и я шла по этому пути, пока я не набила себе шишек, пока я не поняла, что это система. Это все надо как-то пояснять людям. А мне уже негде было сидеть и бояться… Где бояться? На улице?”, — разводит руками активистка.
Ирина говорит, что бегство в Литву — вынужденная мера, а в душе она ощущает вину перед своими соратниками, оставшимися в России.