Молодой предприниматель: хватит пугать эстонцев Россией!
На церемонию вручения премии Мартин приехал в Таллинн вместе с символом своего хозяйства и наступившего 2015 года — пятимесячной козочкой Конни. И на вопросы портала Delfi он отвечал, держа на руках Конни, которая мужественно выдержала вместе с хозяином и дорогу в столицу, и свет праздничных прожекторов, и ”медные трубы”, звучавшие в честь Мартина.
- Ферме, на которой вы обосновались, уже 300 лет. Вашему делу всего 8 лет. За это время козья ферма стала крупнейшей в Эстонии. Легко было начинать бизнес?
- Когда я приобрел эту ферму, здесь были развалины. Постепенно все привели в порядок. Удалось получить частичное европейское финансирование, кредит, провести реконструкцию. В конце февраля будет три года, как наша ферма начала давать продукцию.
Когда я все это задумал, более полугода ушли на походы по банкам с готовым бизнес-планом в руках, в котором все было досконально прописано. Но, видимо, в силу моего юного, 19-летнего возраста, мне никто не спешил дать кредит. И только благодаря моему знакомству с солидным местным бизнесменом, у которого, в свою очередь, есть знакомство в банке, удалось получить кредит.
- Мартин, сейчас вам 28 лет. Премьер-министр и некоторые министры, можно сказать, почти ваши ровесники. Молодые во власти — это должно быть хорошо, ведь это новое, свежее, неординарное. Представим себе, что вы встали во главе эстонского государства. Что бы вы сделали в первую очередь?
- Первое, что бы я сделал, прекратил бездумную вырубку лесов. Понятно, что надо казну пополнять, но ведь не за счет здоровья людей и природы. Я очень люблю природу, землю, животных. И тут проблему вижу вот в чем. Я, общаясь с Министерством сельского хозяйства, понял, что проблема землепользования и экологии поделена между несколькими ведомствами, которые не могут договориться между собой. Есть Минсельхоз, который должен поддерживать фермеров, а земли распродает Министерство окружающей среды. Я иду в Министерство сельского хозяйства и говорю: мол, земля продается сейчас иностранцам, а кто будет поддерживать местного фермера? А мне говорят: иди в Министерство окружающей среды и там решай вопросы. Земли скупают китайцы, голландцы, а с чем останемся мы через несколько лет?
- Вы — производитель козьего и коровьего молока, причем, никак не завязаны на молокозаводы. Вы сами производите продукцию, сами продаете. Но в стране сложилась интересная ситуация со сбытом молочной продукции. Министр Падар носится по миру в поисках рынка сбыта, который обрушился после симметричного ответа России на европейские санкции. Что вы думаете по поводу этого ”санкционного пинг-понга”?
- Могу согласиться с теми, кто говорит, что нельзя запрягать телегу политики впереди лошади — экономики. В стране достаточно политиков, которые набирают голоса за счет национального вопроса. По большому счету, они начинают пугать население, особенно эстонцев, Россией: говорят, что нас хотят захватить. Эстонцы меня спрашивают со страхом: мол, правда, что Ида-Вирумаа проголосовало за присоединение к России? Я не утрирую: многие мои знакомые эстонцы, с которыми мы очень хорошо общаемся, особенно в Южной Эстонии, спрашивают, правда или нет то, как нам постоянно показывают по телевизору, что буквально все в Ида-Вирумаа — за присоединение к России? Местные эстонцы просят совета: куда деваться, когда Ида-Вирумаа войдет в состав России? Надо же так запугать собственный народ! Я им объясняю, что не надо верить в страшные сказки, которыми нас пугают политики, стараясь поссорить друг с другом, чтобы набрать голоса у легковерной части эстонского населения. Потому что ничего другого у этих политиков за душой просто нет.
- Так, все-таки, как насчет санкций?
- Я не буду поддерживать ни ту, ни другую сторону, не буду говорить, что Россия во всем права. Но есть ведь и иные меры, а объявление экономической войны — это не продуктивно. В результате страдают все: и Россия, и мы. Самое обидное, что страдают простые люди. Я вхожу в правление Союза молодых хуторян Эстонии, и слышу, что говорят мои коллеги. Буквально вчера говорили, что себестоимость молока на большой ферме составляет 35 — 36 центов. До санкций заводы принимали молоко по 40 центов. Сейчас же цена — 25 центов. То есть, ниже себестоимости.
- Вы — молодой человек, решивший баллотироваться в парламент. Вы всерьез верите в то, что, став законодателем, лично сможете что-то изменить в стране в лучшую сторону?
- Конечно, верю. Когда мы затевали эту ферму, многие тоже говорили, что это все романтика, ничего не получится. А, как видите, все получилось. Когда я пошел на контакт с Минсельхзом, тоже мне говорили: не лезь, там все бесполезно. Однако удалось добиться, что и для коз теперь будут выплачивать дотации. Надо только правильно расставить приоритеты.
