А, может, Эстония и хотела, чтобы Паэта ”прослушали” и услышали на весь мир?
Во всей этой истории важно не только то, что говорили собеседники, но и то, как повел себя в дальнейшем Паэт. Ведь, в принципе, что ему мешало после предания огласке его слов о ”понимании, что за снайперами стоял не Янукович, а кто-то из этой новой коалиции” заявить, что вовсе не он это произнес? Памятная история с видеозаписью амурных похождений российского генпрокурора Скуратова ввела в политический лексикон идиому ”человек, похожий на прокурора”. И на этом фоне вполне уместной была бы формула ”человек с голосом, похожим на голос эстонского министра иностранных дел”.
Но Урмас Паэт открыто признал подлинность записи. На брифинге 5 марта он подчеркнул: ”Я говорил о том, какие версии ходили о произошедшем на Украине. Я не давал оценок. Я только выразил обеспокоенность, что если эти слухи начнут жить своей жизнью, это может навредить ситуации на Украине”. Так он прокомментировал сказанное им ранее в телефонном разговоре с Эштон: ”…Уже вызывает беспокойство, что новая коалиция не хочет расследовать, что именно произошло”. Учитывая особенности дипломатического языка, эти слова Паэта можно расценивать, как прямые указания на необходимость расследовать версию о причастности лидеров Майдана к убийствам.
Как получилось, что столь деликатная тема обсуждалась двумя высокопоставленными политиками Евросоюза по обычной телефонной сети? Ведь, как сообщил позднее журналистам бывший ответственный чиновник криминальной полиции, а ныне депутат Рийгикогу Андрес Анвельт, ”Эстония потратила на создание правительственных систем связи миллионы”, и ”совершенно ясно, что для передачи чувствительной информации следует пользоваться именно этими системами, а не общедоступными средствами связи”. Мог ли руководитель внешнеполитического ведомства страны — члена Евросоюза и НАТО — не знать таких азбучных истин? Не мог, однако, вполне вероятно, просто не видел ничего страшного в том, что его может услышать и широкая общественность.
…В середине 60-х президент Франции де Голль, несмотря на жесткое противодействие, заставил партнеров по Североатлантическому альянсу считаться со своей страной, выведя Францию из военной структуры НАТО и вынудив перенести штаб-квартиру блока в Брюссель. Конечно, Урмас Паэт — не Шарль де Голль, а Эстония — не Франция. Но кто сказал, что проявлять твердость характера позволено только лидерам ядерных держав?
Телефонный разговор Паэта показывает, что у Эстонии сегодня есть шанс занять достойное место среди европейских стран в качестве зрелого государства, с развитым чувством собственного достоинства, вызывающего уважение не только строгим следованием нормам международного стандарта, но и умением отстаивать и аргументировать свою независимую позицию.
