Работа заключенных Вируской тюрьмы нацелена больше на воспитательные выгоды
Производственные помещения в Вируской тюрьме очень большие. По данным отвечающего за пенитенциарную систему министерства юстиции, сейчас вся предназначенная для производственной деятельности площадь в тюрьме, используется.
Если после открытия тюрьмы производство там организовали арендаторы, то с 2011 года дело полностью взяло в свои руки принадлежащее государству предприятие ”Ээсти Ванглатеэстус” (”Тюремная промышленность Эстонии”). Сегодня у ”ЭВТ” в Вируской тюрьме действуют прачечная, цех металло- и деревообработки, а последние пару лет также сортировочно-комплектующий цех. Продукция идет как розничным потребителям — например, печки для бань или будки для собак, так и другим предприятиям — конструкции из дерева, металла, услуги стирки и комплектации.
Ни у ”Ванглатеэстус”, ни у минюста в данное время планов расширять или менять в Вируской тюрьме палитру производственной деятельности нет.
Помимо того, что ”ЭВТ” занимает осужденных на своем производстве, ”сидельцев” привлекает к хозяйственным работам и тюремная администрация. В последнем случае речь идет об уборке, помощи на кухне, сборе отходов, а также парикмахерских услугах и работе в библиотеке. Иными словами, понятие ”работа осужденного в тюрьме” включает в себя два разных вида занятий. Вдобавок, содержащиеся за решеткой могут быть охвачены обучением, в том числе языковым, или социальными программами.
Работают не все
По данным официального сайта тюремной системы vangla.ee, по состоянию на 3 февраля, в Вируской тюрьме сидели 776 осужденных. С другой стороны, примерно в это же время, по данным министерства юстиции, в тюремном учреждении были заняты на производстве и внутрихозяйственных работах в общей сложности 320 человек. Руководитель ”Ванглатеэстус” Вольдемар Неллис добавил ”ИП”, что в их вируском производственном цехе трудятся 70-80 заключенных и предприятие стремится довести это число до ста.
Почему же из обитателей тюремных нар работает менее половины?
- Согласно закону о тюремном заключении, все признанные виновными (а не просто арестованные) лица в возрасте до 64 лет обязаны работать. От работы освобождаются заключенные, которые учатся или не могут работать по состоянию здоровья, — пояснила представитель министерства юстиции Мария-Элиза Туулик.
Министерство отмечает, что даже и существующая работа по хозяйству разделена так, что в основном преступники трудятся с частичной нагрузкой. Просто количество подходящих хозяйственных работ в тюрьме ограничено, а занять администрация должна, по возможности, больше народу. Трудотерапию ограничивает и то, что во многих случаях осужденного сначала надо еще пропустить через социальную программу, направленную на борьбу с пагубными зависимостями и отклонениями в поведении.
- Главная цель — сформировать в заключенном привычку к труду, чтобы у него лучше шли дела на свободе и он не совершил бы нового преступления, — напоминает о смысле тюремного труда Мария-Элиза Туулик.
Привычка привычкой, но все же за это и деньги платят. Зарплата работающего осужденного зависит от характера работы, но не может быть меньше 10 процентов от минималки. В ”Ванглатеэстус” заработки, по словам Неллиса, преимущественно сдельные. Если к осужденному есть какие-то денежные требования, то из всех поступающих на его счет сумм на эти цели уходит половина. 20 процентов заработанного сохраняются в качестве т.н. пособия на освобождение — зэк получит их, покидая тюрьму.
На вопрос ”ИП” — были ли в практике Вируской тюрьмы случаи, когда осужденный благодаря своему труду погашал причиненный им ущерб полностью, — минюст не ответил.
Не прибыльно
Тюремная система содержится на деньги порядочного налогоплательщика. И хотя понятно, что прежде всего она оправдывает себя исполнением пенитенциарных функций, хотелось бы, чтобы наряду с этим ”места не столь отдаленные” окупались бы и экономически. Иными словами, чтобы преступники не только ели-спали-учились за счет общества в евроусловиях, но и реально отдавали ему свой долг своим трудом, а не играли в работу…
- В экономическом смысле работа заключенных не прибыльна ни в Эстонии, ни в других государствах с рыночной системой, за это следует в той или иной форме доплачивать, — констатировала представитель минюста.
По ее данным, в 2012 году работа заключенных принесла прибыль в размере 6245 евро, зато в 2011-м и 2010-м был убыток — соответственно, 31094 и 266,6 тысячи евро.
- Полезность этой работы для общества может проявиться при освобождении заключенного, если он сможет в обществе жить законопослушно и содержать себя своим трудом, — подчеркнула Туулик.
Министерство назвало и ряд факторов, которые делают труд осужденных сравнительно дорогим процессом. Там, где работают заключенные, нужны дополнительные надзиратели. Окупаемость инвестиций в тюрьмы меньше, поскольку желание работать и выучка осужденных обычно низкие — для предпринимательства все-таки лучше работники свободные и мотивированные.
В тюрьме не всегда найдется достаточное количество рабочей силы даже с минимальными навыками. А это означает также затраты на профессиональное обучение, и они тем выше, чем ниже у тюремного контингента интерес к такой учебе. Наконец, сроки наказания у многих невелики: освоив какие-то рабочие навыки, зэки, как правило, приносят отдачу на производстве короткое время, а там приходят новые и их надо обучать заново.
В свою очередь, Вольдемар Неллис опроверг предположение, будто тюремное производство благодаря небольшим зарплатам и своей закрытости является ”золотым дном”. Арендаторы несколько лет назад ушли из цехов Вируской тюрьмы именно потому, что производственные затраты здесь оказались больше, чем на свободе, подчеркнул он.
Расходы государства на содержание одного заключенного в эстонских тюрьмах сейчас составляют 1035,58 евро в месяц.
