Эстонская актриса: каждый житель, в том числе русскоязычный, должен чувствовать себя необходимым
Эстонская театральная актриса Мари-Лийс Лилль своей речи в честь 25 годовщины пленума творческих союзов в Рийгикогу сказала, что все проживающие в Эстонии люди должны ощущать, что они нужны, и что без них дела шли бы хуже, и что для создания такого чувства нужны не только деньги. Она среди прочего напомнила, что против перевода русских школ на эстонский язык высказалось больше людей, чем подписало Хартию-12, но это осталось незамеченным. Приводим выдержки из речи Лилль.
"Если посмотреть на речи 25-летней давности, то кажется, что если отложить вопрос независимости (о которой тогда еще только говорилось - прим. ред.), то эти речи можно слово в слово зачитать и сегодня. Тогда выражали беспокойство по поводу того, что страна занимает ведущую позицию в Европе по числу самоубийств, уровню наркомании и алкоголизма, а также по поводу того, что все, в том числе человеческие ценности измеряются лишь цифрами, что к культуре и природе относятся наплевательски, что усугубляется кризис доверия между государством и народом. Звучит как-то знакомо", - сказала Лилль.
"На содержание суповой кухни денег не хватает. Количество тех, кто там ест, растет, так как бедность растет, но управа части города решает продолжить распечатывать календарики с фотографиями политиков, потому что бедный человек тоже хочет знать, какой сейчас день недели. Что не так на этой картинке? Почти два десятка тысяч человек подписывается под обращением, которое критикует отдаление власти от народа, но многие ведущие политики отвечают на это с высокомерной ухмылкой, что обращение является не содержательным, и что люди могли бы сначала подумать, прежде чем писать. Что не так на этой картинке? Мы живем в демократическом государстве, тем не менее в народе при описании действий мэрии Таллинна все чаще используют слово "оккупация" и ждут, чтобы она закончилась. Что не так на этой картинке?
35 000 жителей Эстонии, почти в два раза больше, чем количество согласившихся с хартией, подписывают обращение, в котором предлагается остановить переход русских школ на эстонский язык. За этим не следует по сути никакой дискуссии. Образно выражаясь, в jääkelder (ледяной погреб, так по-эстонски иногда называют встречу президента с общественными деятелями, которая прошла в помещении, называвшемся "Ледяной погреб" - прим. ред.) зовут только тех, кто может сказать это слово без акцента. Что не так на этой картинке? Эстонская конституция предписывает, что одной из наших основных целей является сохранение эстонского народа, языка и культуры, но пособие на ребенка - 19 евро в месяц, а среднестатистический работник сферы культуры зарабатывает в Эстонии на треть меньше средней эстонской зарплаты. Что не так на этой картинке?" - сказала Лилль и подчеркнула, что, как сказал в пьесе Тома Стоппарда "Берег Утопии" Александр Герцен, "Вы тоже на этой картинке". - Это означает, что и я на этой картинке. Со стороны легко смотреть и критиковать, находиться на картинке значит что-то предпринимать".
"Да, мы можем говорить о том, что положение художника изменилось, что в условиях авторитарного режима у слова творческого человека гораздо больший вес, так как искусство позволяет говорить о том, о чем обычно в публичной сфере пришлось бы молчать, а когда слово становится свободным, то ответственность рассеивается. Создается впечатление, что если все могут говорить обо всем, то уж наверное это кто-то и сделает. Зачем же мне это делать! И никто и не начинает. Или же, если начинает, то он получает такое количество анонимной обратной связи, которое он за всю свою жизнь не получал по отношению к своему творчеству. Обратную связь, в которой говорится, что вместо того, чтобы жаловаться, он мог бы поискать себе нормальную работу, что писать стихи и паясничать он может по вечерам в свободное время, и что брать за это деньги - это верх высокомерия. Тогда хочешь не хочешь возникает одно чувство, чувство, что я не нужен", - продолжает Лилль.
"У нас такое государство, сами ведь хотели, и вот оно, мы ничего менять не будем, кому не нравится, пусть уезжают. И они уезжают, но в отличие от театральных школ, в Эстонском государстве не происходит перепроизводства людей, очередь за дверью совсем не длинная. Детей рождается все меньше, эмиграция увеличивается. Я не компетентна делать предложения о том, как следовало бы лучше перераспределять ресурсы, но перераспределить их надо, чтобы у всех детей, которые рождаются, каждый из которых является исключительным, было, что поесть, где спать и что делать после школы. Но в первую очередь важно, чтобы эти дети чувствовали себя необходимыми, в том числе и те дети, которые не дождались вхождения в пятерку самых богатых стран и между делом выросли.
Для этого не всегда нужны денежные средства, которых никогда недостаточно, но должно быть достаточно умения слушать, способности вести диалог, доброго слова и таких решений, при которых никто не почувствовал бы себя проигравшим. Чтобы каждый гражданин Эстонской Республики чувствовал, что без него дела будут идти хуже, что он нужен, даже если его родным языком является русский, даже, если он живет в сельской местности, даже, если он потерял работу, даже если он решил родить более трех детей, даже если кто-то из членов его семьи тяжело болен, даже если он хочет жить с человеком того же пола, даже если он работает в сфере культуры", - завершает Лилль.
