Гендиректор ВЦИОМ — Delfi: мы тесно работаем с властью, но рейтинги Путину не пририсовываем
”Ну, в чем нас прежде всего подозревают? В том, что мы пририсовываем рейтинги. Условно говоря — реальный рейтинг Путина низкий, а мы прибавляем. Но у нас есть очень хорошая страховка от такого рода фальсификаций”, — сказал в интервью Delfi гость Международного медиаклуба ”Импрессум” генеральный директор Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) Валерий Федоров.
Центр, которому в конце прошлого года исполнилось 25 лет, он возглавляет без малого десять.
"В штате порядка 60 сотрудников, которые работают в московском офисе и нескольких региональных филиалах, — пояснил Федоров. — Когда-то центр был единственным в СССР социологическим агентством, поэтому практически все нынешние руководители независимых социологических агентств, к примеру, ваш Андрес Саар, пришли в индустрию изучения общественного мнения именно через ВЦИОМ.
В начале 2000-х годов, когда период ”лихих 90-х” завершился, государство более-менее сбалансировалось и предъявило права на свои активы, которые считались государственными лишь формально. Так ВЦИОМ не только по названию и форме, но и по содержанию стал единственным в стране государственным социологическим агентством. При этом мы существуем в рыночном поле и по обороту — даже не в первой пятерке. Дело в том, что главные деньги в исследовательской индустрии зарабатываются не на политике, а на маркетинговых исследованиях в интересах крупнейших компаний розничного рынка. А рейтинги — это относительно небольшой сегмент исследовательского рынка. В России его занимают на федеральном уровне в основном три компании — мы, государственная компания, а также независимые Фонд общественного мнения и Левада-Центр. Благодаря конкуренции появляется возможность сравнения результатов рейтингов и исключается вероятность, когда одно из агентств начинает рисовать цифры".
Кто задает темы для опросов, мониторинга, заказывает исследования?
Все исследования мы делим на две части. Первая — заказные, и в данном случае заказчик диктует тему. Вторая — это то, на чем отдыхает душа, это наши т.н. инициативные исследования, вопросы, которые мы задаем сами. Самые важные из них — омнибусы, или регулярные социологические опросы, которые проводим каждые выходные. У нас каждую неделю проходят совещания по составлению анкеты для омнибуса. Там есть постоянные вопросы, вроде рейтингов, но две трети анкеты — это условно свободная емкость.
Какой вопрос в последнее время вам запомнился?
Наша работа связана не только с позитивными открытиями, но и, к сожалению, с негативными. Впрочем, отрицательный результат — тоже результат. Мне больше всего запомнился вопрос из разряда школьных, тестовых: Земля вращается вокруг Солнца или Солнце вокруг Земли? Мы где-то года полтора назад его задали. Выяснилось, что каждый четвертый считает, что Солнце вращается вокруг Земли. Мы не поверили, подумали, что люди шутят. И через несколько недель повторили опрос. И получили примерно такой же результат. Этот опрос имел огромный резонанс, в том числе в США его в прессе очень цитировали. Но, правда, я должен сказать к чести россиян, что в самих Соединенных Штатах дела еще хуже.
За какую тему никогда бы не взялись?
Очень не любим браться за манипулятивные темы. Довольно часто бывает, когда приходит вполне приличный с виду гражданин и предлагает заключить договор, чтобы исследовать такую-то тему. Потом выясняется, что она была нужна ему как оружие в информационной войне. Это попытка решить свой собственный кадровый, политический, административный вопрос путем привлечения нашего бренда и результатов опроса общественного мнения. Такие вот заказы с двойным дном нам, конечно, очень не нравятся.
Но цифры-то вы даете при этом правильные?
Это правда. Но, к сожалению, гарантировать, что они не будут вырваны из контекста, не будет передержек, натяжек, манипуляций, мы в таком случае не можем.
Сколько может стоить одно исследование для коммерческой структуры?
Такие исследования занимают около половины всего нашего оборота, то есть мы этим занимаемся каждый день. Все зависит от опроса. Если вам нужно опросить 500 человек в одном городе — это одна цена. Если по 3000 человек в трех регионах — совершенно другая. Но у нас есть еще один тип исследований, который гораздо более доступен. Самое простое — прицепить какие-то вопросы к еженедельному омнибусу. Один закрытый вопрос в ходе такого исследования стоит 600 евро. Кстати, закрытый — не значит секретный. Закрытый — это когда мы вас спрашиваем и предлагаем несколько вариантов ответа. Открытый вопрос — мы вас спрашиваем, а вы можете отвечать что угодно. Из такого опроса информации можно извлечь больше, но его сложнее обрабатывать, поэтому он дороже.
А как быть со знаменитым ”кто платит, тот и музыку заказывает”? Как вы от такого подхода отбиваетесь?
Если бы мы делали нечестную работу, мы б давно ушли с рынка. Репутация была бы настолько плоха, что никто бы к нам не приходил.
Есть все же какая-то гарантия, что фирма изучения общественного мнения не подтасует данных, что ей можно доверять?
Ну, в человеческом мире гарантий, мне кажется, быть не может. И на старуху бывает проруха. Даже у самых квалифицированных, давно находящихся на рынке служб изучения общественного мнения бывают проколы. Можно только надеяться, что это не система, а сбой в ней. Это, скорее, случайность, чем закономерность. И вызвана, на мой взгляд, тем, что изучение общественного мнения — это фабрика. Это не труд одного ученого, который сидит в башне из слоновой кости и размышляет о судьбах мира. Это технология, конвейер с большим количеством стадий. Человеческий фактор всегда существует.
Вы — государственная фирма. Разве не можете ”подарить” государственной власти что-то в цифрах, в каких-то ”нужных” показателях по регионам?
Мы зависим от власти напрямую. Как? Первое: гендиректор утверждается Росимуществом — правительственным агентством, которое управляет всеми госактивами — от Газпрома до ВЦИОМа. Второе: если наши коммерческие результаты не устраивают нашего владельца — государство, — то оно может на это указать посредством своего совета директоров — наблюдательного органа. И третий инструмент: мы просто можем лишиться госзаказа. Вот такая палитра средств госвоздействия на нас. Конечно, они есть. Это глупо отрицать. Что касается того, осуществляется ли на нас какое-то воздействие, это вопрос, насколько эффективно это давление не с точки зрения краткосрочного результата, а с точки зрения долгосрочного. Ну, в чем нас прежде всего подозревают? В том, что мы пририсовываем рейтинги. Условно говоря — реальный рейтинг Путина низкий, а мы прибавляем. Но, как я уже говорил, у нас есть очень хорошая страховка от такого рода фальсификаций. Это то, что мы не являемся единственным агентством. И если вдруг выясняется, что у нас большие расхождения в рейтингах, то это подозрительно. Большие — это выходящие за пределы статистической погрешности. У нас она примерно 3,4%. У Левада-Центра — такая же. У Фонда общественного мнения — 2,5%.
Есть еще один нюанс. Если ты не занимаешься социологией профессионально, то велик риск принять вполне понятные и объяснимые расхождения за критические. Казалось бы, всем понятно, что такое рейтинг. А вот ВЦИОМу непонятно. Потому, что бывает рейтинг доверия, рейтинг поддержки, рейтинг голосования, рейтинг одобрения и т.д. И вот зачастую, когда непрофессионалы пытаются найти противоречия в данных разных фирм и на этом основании либо дисркедитировать всю социологическую индустрию, либо заявить, что вот эта компания меряет правильно, а та — нет, они сравнивают несравнимое. Можно сравнить зеленое с квадратным? Наверно, можно. Но бессмысленно. Точно так же — можно ли сравнить рейтинг доверия Путину по данным ВЦИОМа с рейтингом голосования за Путина по данным Левада-Центра? Можно, но это абсурд.
Лично общаетесь с кем-то из власть предержащих высокого уровня?
Кремль активно работает с социологическими данными примерно с 96-го года. Раньше ими, может быть, и интересовались, но не принимали как руководство к действию. А в 96-м произошла буквально революция, и стало понятно, что без социологии выиграть выборы невозможно. Ты должен учитывать мнение людей, должен сформулировать свою политическую программу и совершать такие поступки, которые отвечали бы ожиданиям людей.
Конечно, ВЦИОМ как государственное агентство является приоритетным исполнителем заказов на исследования. И, конечно, мы получаем заказы с высокого уровня. Это не значит, что я пью с Путиным чай, хотя иногда на встречи меня приглашают. Главный наш заказчик — Администрация президента. Информация об ожиданиях и запросах граждан поступает туда прежде всего от социологов. В аппарате правительства РФ мы ведем работу с запросами и обращениями граждан. Уже несколько лет мы по заказу правительства используем эти запросы и обращения для анализа массовых настроений и готовим председателю правительства соответствующие записки.
