Трудно представить, что мог бы означать канал ETV2 для русского зрителя в форме, описанной министром культуры, поскольку идея явно сырая и туманная. Хотя можно было бы порассуждать о том, нужна ли на ETV программа (часть) на русском языке? Если да, то в каком виде и какие выигрыши или риски это за собой повлечет?
Прежде всего — нужна ли на ETV программа на русском языке? Ответ — "да", учитывая, что Россия по-прежнему использует возможность показать силу своего влияния на общество Эстонии именно посредством телевидения. Создание "своего" канала представляется поэтому логичным решением, особенно в обстановке, когда имеется минимум других возможностей для включения русскоязычного населения в "пространство Эстонии"
Люди разных национальностей общаются между собой мало, система образования меняется очень медленно, а гражданское общество не сформировано. Изменить сложившиеся привычки общения людей — задача очень дорогостоящая, поэтому следует обязательно использовать то обстоятельство, что средний русский телезритель привык проводить перед телевизором более четырех часов в день.
Конечно, не следует надеяться, что русскоязычная программа ETV заменит ПБК и другие популярные каналы. Но исследования показали, что если люди смотрят попеременно два канала различного происхождения (например, страны постоянного проживания и исторической родины), то они становятся в качестве потребителей медиа более критичными и ими сложнее манипулировать с помощью СМИ. У людей появляется лучшая возможность для сравнения и выводов.
Также не стоит надеяться, что телеканал на русском языке один решит нынешние проблемы осмысления истории, изучения языка, социализации молодежи в эстонское общество и другие. Однако "свой" телеканал помог бы решать проблемы — например, если телепередачи связать с учебными программами. Значение образной информации в современном мире возрастает постоянно и телевидение дает прекрасную возможность визуализировать изучаемое.
Учитывая, что широкого публичного обсуждения вопроса не было, идея русскоязычного телеканала в народе популярна — открытие русскоязычного канала на ETV поддерживали 65% эстонцев и 78% жителей других национальностей (исследование, проведенное по заказу бюро министра народонаселения "Национальные отношения и вызовы интеграционной политики после кризиса бронзового солдата"). Но, как было сказано, наличие новой программы само по себе не решило бы ничего, результат зависит от того, как / в каком виде делать программу и можно ли снизить риски.
Какой же эта программа должна быть? Конечно, предлагать то, чего каналы России предложить не могут — местные новости и возможность более широкого участия зрителей. В случае местной информации важно также комментировать их с различных точек зрения. Интерактивные передачи не должны быть развлекательными, поскольку в этом плане эстонским авторам не смогут соревноваться с Россией.
Самое главное, что интерактивные передачи должны способствовать созданию некого виртуального общества, чтобы зрители почувствовали, что у них появилось много (теле)знакомых, хотели бы обсуждать виденное, звонили, писали и высказывали свое мнение, предлагали свое участие в передачах и т.д.
Если постепенно появится привычка открывать себя в "виртуальном" обществе, то и в реальном обществе люди станут вести себя так же. Эстонские телеканалы покупали в основном форматы развлекательной направленности, но имеются также форматы, направленные на образование, культуру, хобби и др. Телевидение имеет прекрасные возможности для "производства" местных "звезд", которые могли бы стать лидерами мнений русского населения, которых сейчас недостает. Конечно, в некоторых передачах можно было бы говорить не только по-русски, но и по-эстонски, английски и на других языках.
Чем рисковала бы новая программа? Во-первых, возникает, конечно, сомнение — соберет ли новая программа достаточное количество зрителей. До сих пор отдельные передачи не были сколько-нибудь популярными у русскоязычной аудитории. В то же время нельзя сравнивать отдельные куски с постоянной программой, идущей с утра до вечера.
Несмотря на большой перевес ПБК, в "дневной репертуар" русского зрителя вмещается еще много каналов. Наверняка он в это время мог бы переключиться и на местную программу на русском языке — а дальнейшее во многом зависит от того, насколько увиденное его заинтересует. Привычки просмотра изменяются медленно, поэтому создатели и продюсеры программы должны изначально отказаться от логики cash & carry и думать на пять-десять лет вперед.
Другой риск заключается в том, что главный конкурент, ПБК, начнет активно защищать свои рыночные позиции, привлекая лучших создателей программ, ведя контрпропаганду и т.д.
Третий риск — создатели программы. У русского зрителя, долгое время следившего за российскими каналами, выработалось свое представление о том, какой должна быть хорошая программа и те, кто ее делает. Это определяется тысячами деталей — одежда, шутки, язык жестов, речь и т.д. Может случиться, что местных создателей, которые обучались в контексте другой культуры, не будут воспринимать и считать достаточно хорошими. В этом смысле при обучении телеработников следовало бы уделить внимание медиакультуре России.
