Владислав Иноземцев: диверсия в Балтийском море не „гибридная война“, а прямая агрессия России против стран НАТО

Мы имеем дело с серией продуманных диверсий: Россия постоянно стремится создать ситуации, в которых она не может быть со стопроцентной вероятностью привлечена к ответственности, пишет доктор экономических наук Владислав Иноземцев.

Разрыв сетевого кабеля Estlink 2, по которому осуществлялись поставки электроэнергии из Финляндии в Эстонию, стал уже не первым инцидентом такого рода на Балтике: только в последние месяцы их было несколько.

Россия и Китай уходят от ответственности

В ноябре практически одновременно оказались повреждены кабели связи C-Lion1 между Хельсинки и Ростоком, и BCS East-West Interlink, соединявший Швецию и Литву. Во всех этих случаях европейские власти сочли вероятной версию спланированной диверсии, совершённой проходившими в районах аварий судами, так или иначе связанными с Китаем и Россией. Судно Yi Peng 3, заподозренное в причинении ущерба кабелям C-Lion1 и BCS East-West Interlink, ходит под китайским флагом, а на момент инцидента имело на борту российских моряков и шло из порта Усть-Луги; Xin Xin Tiang 2, которое подозревается в участии в инциденте с Estlink 2, ходит под флагом Гонконга, а третий корабль – зарегистированный на Островах Кука Eagle S – незадолго до этого взял на борт груз российской нефти и, вполне вероятно, является частью российского „теневого танкерного флота“.

Оба судна, подозрения в отношении которых были наиболее серьёзными - Yi Peng 3 и Eagle S - были немедленно задержаны европейскими службами по регулированию судоходства. Yi Peng 3 простоял около месяца в проливе Каттегат, окруженный кораблями береговой охраны и военными кораблями НАТО, а Eagle S был заблокирован в территориальных водах Финляндии и доставлен в порт для разбирательства. Многие европейские чиновники уже в ноябре заявили, что имеются все причины подозревать целенаправленную диверсию; Ж.Боррель, на тот момент глава европейской дипломатии, говорил о том, что „у меня есть подозрения, есть улики, есть информация... но она не окончательная“, предполагая при этом, что следует привыкнуть к тому, что объекты критической важности крайне уязвимы и инциденты с ними будут происходить все чаще. Между тем проблема состоит в том, что экипажи судов, ставших вероятной причиной обрывов кабелей, сложно обвинить в каких-то преднамеренных действиях – даже если (как, собственно, и было в случае с Yi Peng 3) у судна заметен отрыв якоря, доказать, что это произошло в ходе преднамеренного траления морского дна в непосредственной близости от проложенного кабеля, невозможно.

Именно поэтому серьёзные следственные действия так и не проводились, а то же Yi Peng 3 неделю назад благополучно снялось с якоря „по инициативе экипажа“ и беспрепятственно покинуло Балтику, направляясь в Порт-Саид. С высокой степенью вероятности через какое-то время будет отпущено также и Eagle S – единственным основанием для продолжительного задержания тут могут стать обвинения в возможном нанесении экологического ущерба, но и они позволят обойтись штрафом. На мой взгляд, однако, данные, формально оправдывающие экипажи судов обстоятельства, и являются главным доводом в пользу того, что мы имеем дело с серией продуманных диверсий – Россия, как известно, постоянно стремится создать ситуации, в которых она не может быть со стопроцентной вероятностью привлечена к ответственности.

Подводная инфраструктура открыта для российских атак

Между тем тема исключительно актуальна: подводная инфраструктура в современном мире практически никак не защищена – просто потому, что до последнего времени никто не предполагал возможности её разрушения, так как в пользу такого шага не было ни одного побудительного мотива. Именно это обстоятельство обусловливает абсолютное доминирование оптоволокна в передаче информационных потоков между континентами, которое пока не оспаривается конкурентами (в США на спутниковые системы приходится не более 0,5% международного дата-трафика). При этом ни один из более чем 600 трансконтинентальных кабелей, протянувшихся более чем на 1,4 млн. км не имеет специальной защиты даже от серьёзного механического воздействия: у берегов и на мелководье они бывают заглублены в морское дно, но на более значительных глубинах они просто уложены на него. Технологии укладки не сильно изменились с конца... 1850-х годов, когда телеграфные кабели начали прокладываться между Великобританией и США – разница заключается в масштабах передаваемой информации, и не более того (поэтому основной ущерб глобальной кабельной инфраструктуре и сейчас наносят судоходство и рыбный промысел – на них, согласно статистике, приходится более 70% от общего числа повреждений).

Насколько вероятным представляется мне, что именно Кремль стоит за событиями на Балтике? Я полагаю, что данная версия является практически единственной достойной серьёзного обсуждения. С одной стороны, она точно соответствует путинской стратегии, согласно которой любой ущерб Западу, любой подрыв его стиля жизни и экономических возможностей самоценны, и потому соответствующие меры достойны реализации – тем более если есть шанс не быть формально обвинённым в диверсии и наказанным за неё.

Путин считает себя вправе заниматься вредительством, так как он уверен, что лишь отвечает на действия Украины и, соответственно, Запада как её „хозяина“.

Тут я бы провёл прямые параллели между недавними провокациями на Балтике и действиями хуситов, которые ранее в этом году парализовали четверть всего интернет-трафика между Европой и Азией рассечением подводных кабелей в Красном море. С другой стороны, я думаю, что Владимир Путин считает себя вправе заниматься таким вредительством, так как он практически уверен, что лишь отвечает на действия Украины и, соответственно, Запада как её „хозяина“ – ведь диверсия в отношении „Северного потока“ была не его провокацией, а, например, недавняя атака в нейтральных водах Средиземного моря на судно обеспечения российских ВМС и его затопление могут убедить его, что теперь „всё позволено“.

Предметом особого внимания, на мой взгляд, должна стать вовлечённость в эту деятельность китайских судов: КНР пока не пыталась открыто стать на сторону России в её конфликте с Западом, и такое поведение кораблей под флагом Китая и Гонконга не может не вызвать беспокойства – ведь если в отношении российских судов уже вводятся санкции и обсуждаются иные ограничения, то причин ограничивать китайское судоходство пока не находится.

„Глубокой озабоченности“ недостаточно

Что могут предпринять власти западных стран для противостояния новой российской угрозе? Пока они констатируют, как немецкий министр обороны Б.Писториус, что „никто не верит в то, что эти кабели были разъединены случайно“, и выражают глубокую озабоченность происходящим, как делают это немецкий и финский министры иностранных дел А.Бербок и Э.Валтонен, но ничего более серьёзного не предпринимают. Почему? Потому что какие-либо эффективные меры борьбы на сегодняшний день отсутствуют. Когда в конце 2023 г. в рамках НАТО был создан Центр по безопасности критически важной подводной инфраструктуры в составе Командования военно-морских сил (MARCOM), от него ждали прорывных решений, но пока диверсии так и остаются как непросчитанными, так и ненаказанными. Основные версии организации эффективной борьбы сводятся к созданию сетей подводных дронов и иных методов мониторинга – но пока, как подчеркивают многие специалисты, до широкого применения таких технологий ещё далеко. Кроме того, само по себе наблюдение ничего не даст – если по непонятной причине у очередного китайского или российского судна якорь срывается с его места в ненужном районе моря, это всё равно может быть списано на случайность, даже если сам инцидент будет должным образом задокументирован. Слышны мнения о том, что проблема настолько остра, что требует изменения норм международного морского права – но суть предложений не слишком ясна, а режим контроля над кабелями существенно не изменялся с 1884 г.

Не будучи специалистом по проблемам безопасности и международному морскому праву, я бы акцентировал внимание на двух ответах – возможно, паллиативных и не слишком эффектных, но могущих изменить ситуацию к лучшему (я исхожу в данном случае из того, что никакого международного сотрудничества, которое могло бы проявиться в данном вопросе, не случится так как как минимум несколько крупных держав – Россия, Китай, Иран – не заинтересованы в изменении ситуации). Поэтому решения следует принять на уровне эксплуатантов инфраструктуры и стран, в территориальных водах или исключительных экономических зонах которых они находятся.

В первом случае следует рассмотреть вопрос о серьёзной дополнительной физической защите кабельных систем – например, укрытии их бетонными или стальными каркасами, исключающими их повреждение „подручными средствами“ типа тех же якорей проходящих судов или рыболовецких сетей. Во втором случае (если мы говорим именно о Балтике) можно предложить применить обычные визуальные средства контроля. Я исхожу из того факта, что Балтийское море полностью поделено на исключительные экономические зоны прибрежных государств, и судоходство осуществляется только в их пределах (а иногда, как в датских проливах, и в пределах территориальных вод).

Согласно ст. 58 п. 3 Конвенции по морскому праву 1982 г., „государства при осуществлении своих прав и выполнении своих обязанностей в исключительной экономической зоне должным образом учитывают права и обязанности прибрежного госу-дарства и соблюдают законы и правила, принятые прибрежным государством“. Последний пункт позволяет всем прибрежным странам (и любому их числу) принять закон(ы), требующи(е) универсальной лоцманской проводки. В этом случае право использования акватории судами третьих стран не ограничено, но такие суда могут следовать по ней исключительно при присутствии на палубе лиц, определяющих их курс и мониторящих действия экипажа, а также имеющих право оценивать элементы технического состояния судна (как, к примеру, прочность крепления якорей и такелажа). Речь, замечу, не идёт ни об осмотре судна (на что необходимы специальные полномочия), ни о каком-либо ограничении его права следовать в любой из балтийских портов (в том числе и в российский).

События на Балтике представляются тревожными сигналами обострения международной обстановке и подтверждением того, что Россия проводит всё более опасный курс, провоцируя своих соседей на ответные действия. Нужно справедливости ради сказать, что и подрыв „Северного потока“, вероятно, свидетельствует об аналогичной позиции Украины. Судя по всему, страны НАТО не собираются квалифицировать действия России как агрессию, как и раньше, микшируя свои оценки в категориях „гибридной войны“, ответа на действия противника в рамках которой можно не давать. Насколько такая тактика может оправдать себя, мы увидим уже скоро – в зависимости от того, дадут ли усилия Дональда Трампа по относительному примирению России с Западом положительный эффект, или окончатся полным провалом.

* Мнение автора может не совпадать с мнением редакции

* Редакция RusDelfi приглашает к сотрудничеству авторов, имеющих собственное мнение по политическим, экономическим, социальным и культурным вопросам. Пишите нам на адрес [e-mail] с пометкой „в рубрику мнений“!