МНЕНИЕ | Конфликт двух беспредельщиков - Трампа и Путина - опасен для всего мира

С избранием Трампа Путин вновь получил партнёра, столь же жесткого, опрометчивого и инициативного, как и он сам, и шанс на то, что их эго столкнутся, остаётся высоким. Такая ситуация станет спасением для Украины – но никто не может сказать сейчас, насколько конфликт двух беспредельщиков опасен для всего мира, считает доктор экономических наук Владислав Иноземцев.

Итак, событие, которое многие наблюдатели называли важнейшим в этом году, случилось – и действительно, оказалось соответствующим связанным с ним ожиданиям. Д.Трамп блистательно победил на президентских выборах в США, приведя к успеху Республиканскую партию – и данная победа, мне кажется, закладывает основы для новой конфигурации политической жизни в Америке на ближайшие десятилетия. Демократы не просто проиграли выборы – они полностью дискредитировали свою повестку: экологическую, социалистическую, и мультикультурную. К тому же у республиканцев есть теперь молодой лидер – Дж.Д.Вэнс, который наверняка сумеет за ближайшие четыре года привести в эту партию креативную и амбициозную молодежь, способную сформулировать новые перспективные доктрины. И поэтому осмысливать мировую политику до начала 2030-х годов я бы советовал исходя из этих „вновь открывшихся“ обстоятельств.

Трамп откроет „новые горизонты“ для Америки и мира?

И администрация Джо Байдена, и администрация Дональда Трампа были и будут привержены решению украинской проблемы – но между ними, скорее всего, есть одно различие, лучше всего описываемое на русском языке, в котором слово „решение“ может использоваться и как существительное, и как глагол. При Дж.Байдене решение могло описываться глаголом – что предполагало акцент на процесс как самоценное действо (нельзя дать Украине проиграть); при Трампе оно, вероятно, предполагается быть описанным существительным – новому президенту хочется увидеть конец конфликта и прекращение войны („я закончу этот конфликт за 24 часа“). Такая смена акцентов предполагает, используя некогда популярный штамп, „принуждение сторон к миру“ здесь и сейчас. Именно отсюда, а не отталкиваясь от высоких принципов (нерушимости границ, уважения суверенитета, недопустимости нарушения международного права, и т.д.) и следует выстраивать гипотезу о действиях Трампа – которые, я уверен, последуют уже очень скоро.

То, что соратники избранного президента уже озвучили идею о создании 1300-километровой „зоны разграничения“ по всей линии фронта, какой она выглядит сегодня, указывает на несколько важных обстоятельств. Во-первых, это говорит об их готовности „учитывать сложившуюся реальность“ почти так, как это хочет сделать Путин – что даёт некоторые, но далеко не полные, гарантии, что такой подход будет принят Москвой. Во-вторых, заявление о том, что гарантировать безопасность в этой зоне должны некие третьи силы (войска ООН, НАТО, Великобритании) означает, что Трамп намеревается добиться не очередного „Минска-3“, а чётко закреплённого мира (или хотя бы перемирия).

В-третьих, инициатива закрепляет положение о невступлении Украины в НАТО, что являлось предметом мечтаний Киева, но несомненно встретило бы множество возражений у членов альянса, не говоря уже про Москву – и это увеличивает шансы на её реализацию. В-четвёртых, что очень важно, если речь идёт именно о „линии разграничения“, это предложение выглядит временным, а не вечным решением, не предполагающим какого-то фундаментального договора между Украиной и Россией об утверждении изменения границ. Ну и, наконец, в-пятых, прямо говорится о том, что США и НАТО продолжат в этом случае снабжать Украину вооружениями и прочей помощью, которая позволит ей защищаться от вероятных притязаний России в будущем.

Этот план (я мне кажется, что его можно рассматривать как план, потому что его элементы уже выдвигались и озвучивались ранее как экспертами, так и политиками) выглядит достаточно реалистичным – по крайней мере, я бы сказал, он позволяет гарантировать Украине сохранение как независимого государства, связывает Запад (и США в том числе) обязательствами по поводу её дальнейшей поддержки и даёт возможность прекратить войну, избегая новых сотен тысяч жертв и окончательной потери Украиной тех миллионов её граждан, которые и сейчас не слишком горят желанием вернуться обратно из европейской эмиграции. В то же время он может (но не со стопроцентной вероятностью) удовлетворить Кремль, который способен воспринять новую реальность как временную передышку, а не окончательное решение вопроса, и согласиться на такой вариант. Для Запада он несомненно выгоден, так как снимает головную боль по поводу вероятной эскалации войны и превращения её в глобальный конфликт и делает предсказуемой (причём не запредельной) помощь Украине в ближайшие годы. Его даже сложно сравнивать с „планом победы“ Зеленского, напоминавшим план развязывания Третьей мировой войны руками и за счёт самого западного мира.

Реализация плана Трампа - смена режима не в Москве, а в Киеве

Однако есть и очевидные сложности. С одной стороны, это вопрос о том, сколь прочным окажется новый мир: тот же Зеленский не устаёт повторять, что целью Путина является покорение всей Европы, и если не отбросить его к прежним границам России, желание и дальше двигаться вперёд лишь усилится. С другой стороны, это готовность России пойти на такие условия: видя изменение западной позиции, Путин может озвучить претензии даже более масштабные, чем были выдвинуты в его летнем ультиматуме, разрушив американскую инициативу.

Наконец, пока сложно предположить, какими окажутся реакции на данный план в Украине: более чем вероятно, что любая позиция нынешнего руководства страны в связи с его официальным внесением может вызвать политическую дестабилизацию, заканчивающуюся сменой власти: принятие плана спровоцирует возмущение сторонников „войны до победы“, а отказ от него сократит западную помощь и сделает неизбежным экономический и военный коллапс, что через некоторое время приведёт к тем же результатам. Хотя на это могут возразить, что резкое изменение всей политической ситуации на Западе является моментом, позволяющим властям в Киеве „продать“ такое решение народу, а Владимир Зеленский рано или поздно в любом случае перестанет быть президентом, и вопрос сохранения власти не может заботить его в той же мере, как Владимира Путина. Поэтому реализация плана Трампа – это ещё и смена режима, но не в Москве, о чем многие мечтали, а в Киеве, пусть и не в ближайшее время.

Мир, конфликт или европейская мобилизация — три пути для Украины и Запада

Если говорить о перспективах, то довольно отчётливо просматриваются три варианта дальнейшего развития событий – я при этом исхожу из того, что озвученный или во многом похожий план будет внесён Трампом даже до его инаугурации.

Первый сводится к принятию плана и его реализации – с неизбежными изменениями и коррективами. Его вероятность я бы оценил приблизительно в 70%, так как на сегодняшний день он выгоден большинству так или иначе вовлечённых в конфликт сторон, и может быть принят значительной частью украинского общества, уставшего от войны и неготового нести всё новые и новые жертвы. Со стороны Кремля в последние дни получено много авансов относительно конструктивной роли Трампа и готовности контактировать с ним (рассказы В.Путина о том, что Москва ставит на К.Харрис, как и можно было предположить, оказались банальной ложью). Однако даже если диалог между Вашингтоном и Москвой начнётся, а сейчас уже говорят, что в случае достижения договорённостей между ними Киев не сможет их не принять – и не только к сведению, имплементация плана останется сложной задачей, так как любое прекращение огня будет сталкиваться с массой провокаций и сбоев, миссия миротворцев окажется сложной и рискованной, а среди сторон конфликта останутся влиятельные силы, желающие его „разморозки“ (тем более что доверять Путину сегодня могут только неадекваты).

Американская инициатива не предполагает никаких методов воздействия на Россию в случае продолжения конфликта, Путин может принять её за сигнал о сокращении поддержки Украины, и продолжить наступление.

Второй вариант реализуется в случае, если перспектива окончания войны отвергается Москвой: поскольку американская инициатива не предполагает никаких методов воздействия на Россию в случае продолжения конфликта, Путин может принять её за сигнал о сокращении поддержки Украины, и продолжить наступление – тем более что у Кремля есть для этого все нужные ресурсы, а российские элиты вполне приспособились к выживанию (и даже процветанию) в условиях войны (я бы тут отметил, что стремление Трампа защищать Израиль приведёт к новым конфликтам на Ближнем Востоке со всеми влияниями на цены на нефть, что станет дополнительным стимулом для Москвы не останавливать свои военные усилия).

Стремление продолжать конфликт и выторговывать себе больше уступок не следует недооценивать. Этот вариант сначала казался мне крайне вероятным, но с учётом недавнего выступления В.Путина на заседании клуба „Валдай“, я бы снизил его шансы до 20%: в Москве, как я отметил выше, хотя бы пока (и это слово тут ключевое) воспринимают Трампа как удобного партнёра по диалогу, и отказываться от него не будут.

Третий, и самый маловероятный вариант (я оценил бы шансы на него не более чем в 10%) сводится к тому, что Зеленскому удаётся убедить Европу в том, что война скоро достигнет её территории и необходимо освободиться от обуянного пораженчеством Вашингтона и продолжить войну как попытку Европы и Украины как её неотъемлемой части добиться восстановления норм международного права через нанесения Путину поражения. Такой вариант, учитывая ряд последних событий – от правительственного кризиса в Германии и проблематичного состояния европейской экономики до явных расколов внутри ЕС по украинскому вопросу – выглядит почти невероятным.

Ещё более оторванной от реальности можно считать гипотезу о том, что до передачи полномочий команде Трампа администрация Байдена даст, наконец, Киеву согласие на удары дальнобойными западными ракетами по российской территории. Да, европейцы обсуждают сейчас разные варианты помощи Украине при отсутствии её поддержки со стороны США – но я бы рискнул предположить, что это лишь разговоры, ведущиеся для сохранения лица, и на обострение отношений между ЕС и США европейские лидеры не решатся, тем более учитывая сложность достижения в Европейском Союзе любого консенсуса.

Наконец, помимо всех трёх вариантов имеется и четвёртая опция: в ответ на предложения Трампа Путин может начать переговоры и согласиться на ряд компромиссов и уступок, которые сам же нарушит при первой удобной возможности (или изначально заявит совершенно неприемлемые условия для договорённостей). С избранием Трампа Путин вновь получил партнёра, столь же жесткого, опрометчивого и инициативного, как и он сам, и шанс на то, что их эго столкнутся, остаётся высоким. Такая ситуация станет спасением для Украины – но никто не может сказать сейчас, насколько конфликт двух беспредельщиков опасен для всего мира.

Трамп, Путин и мировое равновесие: кто кого перехитрит?

Всё сказанное приводит к выводу: план Трампа всё же может оказаться удачным – прежде всего потому, что он исходит из понимания того, что при сохранении Путина у власти окончательное восстановление безопасности и мира в Европе невозможно.

Путин заинтересован прежде всего в сохранении режима личной власти, он не очень волнуется по поводу того, что будет после его смерти – и поэтому необходимо сохранить возможность возобновления переговоров с Россией тогда, когда режим в стране сменится, и возникнет новое окно возможностей из-за стремления элит восстановить отношения с Западом.

Главное, на что сейчас властям в Киеве и всем сторонникам сохранения независимости и территориальной целостности Украины стоит обратить внимание – это на то, что подобное разъединение сторон и установление перемирия не должно сопровождаться официальным международным признанием новых границ России и Украины по линии разграничения. Можно пойти на российский контроль над захваченными территориями, на непринятие Украины в НАТО при серьёзных гарантиях безопасности и, вероятно, на снятие с России ряда санкций и какие-то иные символические шаги (например, аннулирование ордера Международного уголовного суда на арест Путина) – но ни в коем случае не стоит делать такое урегулирование окончательным. Путин заинтересован прежде всего в сохранении режима личной власти, он не очень волнуется по поводу того, что будет после его смерти – и поэтому необходимо сохранить возможность возобновления переговоров с Россией тогда, когда режим в стране сменится, и возникнет новое окно возможностей из-за стремления элит восстановить отношения с Западом.

Оценивая всё сегодня происходящее, я бы отметил ещё два момента.

Прежде всего это то, что нынешние перспективы – далеко не радующие украинскую сторону – стали следствием фантастической нерешительности Запада, который на протяжении без малого трёх лет настолько дозировал свою военную помощь Украине и настолько обманывал себя рассказами о том, что Россию можно остановить экономическими санкциями, что позволил всей ситуации „дозреть“ до изменения политической конъюнктуры (само такое изменение не стало следствием этого процесса – фактор Украины в исходе недавних американских выборов был первым с конца, но итог от этого не меняется).

Кроме того, нужно отметить, что, к сожалению, изменение позиции США играет столь решающую роль прежде всего потому, что европейцы за эти три года не создали самостоятельных военных структур, не выработали единой стратегии в сфере безопасности и даже не смогли радикально увеличить свои военные расходы. В этом контексте довольно быстро выяснится: инициатива Д.Трампа очень полезна и выгодна для Европы, так как позволит ей вернуться к спокойной жизни, убедив себя в том, что война закончена, а проблема тем самым решена. Думаю, если план нового американского лидера обрастёт реалистичными деталями, европейцы будут ему аплодировать.

Завершая этот комментарий, следует задать основной вопрос, ответа на который пока нет: окажется ли вероятный сценарий украинского урегулирования неким образцом для событий, которые могут последовать в будущем? Можно ли будет изменять границы и добиваться устойчивости новых рубежей? Окажется ли ООН и другие международные организации окончательно дискредитированы и произойдёт ли возвращение к Realpolitik в международных отношениях в целом? Случится ли в мире массированное обретение странами „второго ряда“ ядерного оружия для защиты от атак со стороны ядерных держав? Иначе говоря, окажется ли украинская история отдельным частным случаем регионального вооружённого противостояния (каким, например, стал продолжавшийся тридцать лет конфликт Армении и Азербайджана за контроль над Нагорным Карабахом) или станет событием, которое изменит всю систему международных отношений? Как я уже сказал, это покажет только время, и гадать об этом сейчас бессмысленно.