В России скоро будет запрещена „пропаганда чайлдфри“. За что именно будут наказывать? И кого собираются преследовать?
(11)
25 сентября в Госдуму были внесены две законодательные инициативы. На официальном сайте нижней палаты их называют „законопроектами о запрете идеологии чайлдфри“, пишет „Медуза“.
За последние два года это уже третья попытка объявить „пропаганду осознанного отказа от деторождения“ в России вне закона. Предыдущие два пакета поправок, внесенные в 2022 и 2023 годах, даже не дошли до первого чтения.
В этот раз шансы на то, что законопроекты примут, гораздо выше. Если в 2022 и 2023 годах инициатива исходила от регионального парламента Башкортостана и не самого влиятельного депутата Госдумы Эльвирой Аиткуловой (при этом она числится и среди соавторов новых поправок), то сейчас список „субъектов права законодательной инициативы“ много шире. В качестве соавторов поправок указаны председатели обеих палат парламента Вячеслав Володин и Валентина Матвиенко и еще более 160 депутатов и сенаторов.
Один из двух законопроектов уже получил относительно положительный отзыв правительства. В нем говорится, что термин „отказ от деторождения“ требует уточнений в профильных законах, однако кабинет министров поддерживает инициативу „при условии учета замечания ко второму чтению“. Володин, в свою очередь, поспешил заявить, что законопроекты рассмотрят уже в октябре.
Что именно говорится в законопроектах?
Новый пакет поправок получился куда более комплексным, чем предыдущие две инициативы. Так, первый законопроект добавляет нормы, запрещающие „пропаганду отказа от деторождения“, сразу в шесть законов:
„Об информации, информационных технологиях и о защите информации“;
„О СМИ“;
„О рекламе“;
„О государственной поддержке кинематографии“;
„Об основных гарантиях прав ребенка“;
„О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию“.
Проще говоря, если изначальные инициативы Аиткуловой и Курултая Башкортостана предлагали „оградить“ от „пропаганды чайлдфри“ только детей, то нынешний законопроект запрещает распространять „идеологию осознанного отказа от деторождения“:
в интернете;
в СМИ;
в рекламе;
в кино;
в присутствии несовершеннолетних.
„[Если законопроект будет принят], владельцы сайтов (в том числе социальных сетей) будут обязаны осуществлять мониторинг, — объясняет „Медузе“ Макс Оленичев, юрист по правам человека. — Выявив информацию об отказе от деторождения, [они] будут вынуждены заблокировать ее. При этом в законе уже содержится обязанность владельцев сайтов сообщать Роскомнадзору персональные данные владельца страницы в сети Интернет, на которой была размещена такая информация“.
Второй внесенный в Думу документ, на который уже дало отзыв правительство, добавляет слова „отказ от деторождения“ еще и в КоАП. Упоминание о нем должно появиться в части 1 статьи 6.21, по которой уже наказывают за пропаганду „нетрадиционных сексуальных отношений“ и „смены пола“. Она предусматривает штрафы.
Для начала давайте разберемся с термином „чайлдфри“.Это правда идеология?
Скорее нет. Тем не менее некоторые политические и социальные мыслители в разное время высказывали мысли, связанные с отказом (или как минимум контролем) от деторождения. Согласно словарю Merriam-Webster, впервые слово childfree было использовано в 1901 году. Началом XX века датируют и шарж, на котором женщина изображена отбивающейся от аиста, которые несет ребенка (его воспроизводят на футболках, чашках и других вещах).
Идеи контроля за рождаемостью также высказывали в конце XIX — первой половине XX века мыслители и активисты-неомальтузианцы, считавшие это способом борьбы с бедностью.
Сегодня же чайлдфри — это зонтичный термин, который объединяет самых разных людей, отказавшихся от рождения или усыновления детей. Как указывает правозащитная организация „Первый отдел“, истоки современного понимания термина лежат в 1970-х годах, когда американская активистка Эллен Пек опубликовала книгу „Детская ловушка“, в которой писала о преимуществах бездетности и рисках, связанных с материнством.
При этом гендерная исследовательница Саша Талавер в разговоре с „Медузой“ подчеркивает, что говорить о чайлдфри как о единой идеологии или движении некорректно:
Чайлдфри не является каким-то мощным движением. [Эта идея] стала частью некоторых левых движений: экологических, феминистских, связанных с автономией женского тела, с заботой о планете. Но в целом изначально это группы поддержки для людей, которые выбирают бездетность. Потому что традиционно эта позиция была стигматизирована.
А за что тогда будут преследовать? К примеру, могут оштрафовать просто за отсутствие детей?
Нет. И это, пожалуй, единственное, в чем мы пока можем быть относительно уверенными.
В законе прямо говорится, что речь идет о „пропаганде“ чайлдфри, а не о жизни без детей. На этой же формулировке в беседе со СМИ настаивал Вячеслав Володин. „Речь идет о пропаганде идеологии отказа от деторождения, под закон не подпадает решение женщины отказаться от рождения ребенка“, — заявлял спикер Госдумы. Хотя, конечно, никакой гарантией эти слова не являются.
„Можно ли будет привлечь человека за то, что у него нет детей? — рассуждает адвокатесса, специализирующаяся на ведении уголовных дел и дел об административных правонарушениях. — Вряд ли. Тут, наверное, порвется правоприменительная система, если начнут отлавливать всех, у кого нет детей, и привлекать их к ответственности. Это какая-то непомерная нагрузка. Даже если бы захотелось, это просто совершенно нереализуемо“.
А если публично сказать или написать, что не хочу иметь детей?
А вот это уже может грозить наказанием. Как предположил в беседе с РБК адвокат юридической фирмы „Томашевская и партнеры“ Владислав Губко, пропаганду чайлдфри потенциально могут усмотреть „в любом посте женщины старше 25 лет, хоть раз упомянувшей отсутствие у нее детей в позитивном контексте, и в особенности в случае упоминания ею отсутствия намерения их заводить“.
Такого же мнения придерживаются собеседники „Медузы“. „Любое упоминание бездетности в публичном поле (будь то соцсети, публичные мероприятия, семинары) вне негативного контекста может повлечь за собой привлечение к административной ответственности“, — полагает адвокатесса, занимающаяся уголовными делами и делами об административных правонарушениях.
С этим соглашается и юристка Дарьяна Грязнова: „Видимо, если эти законопроекты примут, говорить, как классно жить без детей, россиянам будет нельзя“.
А о контрацептивах теперь говорить публично тоже небезопасно?
Кажется, да. Особенно если рассказывать о методах контрацепции будут детям.
„Есть ощущение, что в части методов контрацепции секс-просвет столкнется с большими сложностями, — говорит „Медузе“ адвокатесса, специализирующаяся на уголовных делах и делах об административных правонарушениях. — Видимо, единственным [относительно безопасным] способом донести информацию о контрацепции остается рассказ о профилактике заболеваний [передающихся половым путем]. Все, что является чистой контрацепцией, то есть предохранением от беременности, кажется, уже в зоне риска“.
При этом собеседница отмечает, что само появление инициативы может серьезно ограничить общественную дискуссию на темы, связанные с материнством, детьми, беременностью, сексуальным просвещением и так далее:
Я думаю, что норма сработает, что называется, на опережение. Возможно, никого не будут за это привлекать, потому что никто не будет об этом говорить.
„При этом важно подчеркнуть, что нейтральное обсуждение вопросов „отказа от деторождения“ по запросу клиентов не будет являться правонарушением в частных консультациях помогающих специалистов — психологов, юристов, социальных работников, педагогов, — которые, во-первых, действуют в рамках профессиональной специализации, во-вторых, не призывают клиентов к отказу от деторождения, а сообщают нейтральную научно обоснованную информацию“, — добавляет юрист Макс Оленичев.
Ну а поднять рождаемость это все хотя бы поможет?
Скорее всего нет. „Чайлдфри для России — это крайне нехарактерное явление, — говорит эксперт в области гендерных исследований, согласившаяся поговорить с „Медузой“ на условиях анонимности. — Как одна из вариаций [поведения], конечно, оно существует и при наличии возможностей будет существовать, но в принципе в России есть установка, что женщина [в среднем] рожает хотя бы одного ребенка“.
В этом смысле, утверждает собеседница, люди, добровольно отказавшиеся от деторождения, „вряд ли могут повлиять на демографическую ситуацию“:
Если женщины даже и откладывают деторождение на гораздо более поздние сроки, то с идеологией чайлдфри это никак не связано. Это вытекает из обстоятельств личной карьеры, а конкретно сейчас — из внешних неблагополучных условий.
Наконец, напоминает исследовательница, даже во время Великой Отечественной войны и сталинских репрессий, когда аборты в СССР были запрещены, „это не сильно повлияло на демографию, но сильно — на женскую смертность от нелегальных абортов“.
