27.09.2024, 13:55
На войну по „согласию“. Почему воевавшие в Украине российские заключенные судятся с Минобороны
ФОТО: | REUTERS
Минобороны России не оформляло контракты с заключенными, помилованными для участия в войне в Украине — их нанимали в отряды „Шторм Z“ на основании „письменного согласия“, узнала Би-би-си из решений судов. „Спецконтингент“ записывали в штурмовики на полгода без статуса добровольцев и страховых выплат за гибель или увечье. Выжившим не выдают военные билеты, справки о ранении и удостоверения ветеранов боевых действий. Но бывают исключения: получить документы участника войны удалось, например, бывшему сотруднику военкомата, осужденному за мошенничество, пишет BBC News Русская служба.
„Просим о помощи“, „Требуется максимальный репост“! Такое сообщение разместили во „ВКонтакте“ в августе 2023 года родственники рядового отряда „Шторм Z“ Ильи Межидова с позывным „Хурчак“. В мае он заключил контракт с Минобороны в Ростовской области, а в июне подорвался на мине.
В посте говорилось, что ему ампутировали часть ноги, но после лечения в военном госпитале в Севастополе он „по ошибке был транспортирован в зону боевых действий“ и „находится в лесу в блиндаже“. „Самостоятельно покинуть позицию не имеет возможности, связи с руководством нет“, взывали родные.
Межидов был одним из тех заключенных, которых в 2023 году Минобороны России завербовало на войну в Украине еще по схеме, придуманной ЧВК „Вагнер“ — через указы президента о помиловании и освобождение после шести месяцев службы на передовой. Эта схема не прописана ни в одном законе или президентском указе, а условия службы „спецконтингента“ в штурмовых отрядах регулировались исключительно секретными приказами военного ведомства.
Как следует из обнаруженных Би-би-си судебных решений, на таких условиях Минобороны по указанию начальника Генштаба Валерия Герасимова вербовало заключенных с 24 февраля по 1 сентября 2023 года. Осенью 2023 года Путин прекратил миловать заключенных — появился закон, по которому их стали условно освобождать для отправки на фронт уже до конца войны, как мобилизованных и контрактников. Но выживших помилованных продолжали отпускать домой.
В 2024 году, когда последние из них вернулись с войны, стало ясно, что причислять их к ветеранам боевых действий власти не собираются. Суды опубликовали более 20 решений по искам бывших штурмовиков отрядов „Шторм Z“ и их семей — те добиваются обещанных Путиным выплат. В основном — безуспешно.
В решениях судов Би-би-си нашла закрытую ранее официальную информацию о теневой категории „добровольцев спецконтингента“, которые воевали в отрядах „Шторм-Z“ весь второй год войны в Украине.
„Za сVободу“ для „спецконтингента“
Порядок отбора в колониях добровольцев „для выполнения особо важных боевых и специальных задач“ Минобороны разработало по поручению Путина, которое было дано президентом 5 февраля 2023 года, указывают суды.
Кроме того, была разработана программа под названием „Za сVободу“. (Об этой, по-видимому, секретной, программе говорится в решении одного из судов, опубликованном, вероятно, по ошибке, так как само дело слушалось в закрытом режиме). Она предусматривала формирование штурмовых добровольческих отрядов „Шторм Z“ из числа „специального контингента“ — так в документах военного ведомства именовались заключенные.
При этом по изданному 15 февраля 2023 года приказу Минобороны о добровольческих формированиях включать в них зэков было прямо запрещено.
Кандидатов переводили в приграничную ростовскую колонию ИК-12 и давали подписать в присутствии уполномоченных должностных лиц некий документ, который военные в судах называют „письменным согласием“.
Официальное название документа — „Согласие о добровольном содействии в выполнении задач, возложенных на Вооруженные Силы РФ“. Заключенный подтверждал, что „выражает согласие“ добровольно и без принуждения с чьей-либо стороны, а „решение о защите народа и Отечества“ принимает „с целью искупления вины перед обществом за совершенное преступление“.
Один экземпляр „согласия“ ФСИН приобщала к личному делу зека, второй отправляла в Минобороны. Самим заключенным на руки не выдавали ничего. В указе Путина о помиловании проставляли дату, на следующий день после которой заключенного вывозили на фронт.
„Данное согласие не является контрактом, предусматривающим права и ответственность каждой из сторон“, — уточнял один из судов Волгограда.
В десятках решений суды последовательно объясняют вернувшимся с фронта экс-заключенным, что они, по сути, никто. „В период участия в СВО статусом военнослужащего или гражданина, заключившего контракт о пребывании в добровольческом формировании, не обладал“, — признавал военный суд в подмосковном Солнечногорске. „Не обладал статусом военнослужащего, а участвовал в „данные изъяты“ на специальных условиях“, заключил военный суд в Саратове, а горсуд в Абакане повторил тот же вывод, указав без изъятий, что речь идет об участии в „СВО“.
Командирам, похоже, эту схему объяснили не сразу. Сначала они издавали приказы о зачислении бойцов в списки личного состава штурмовых рот на основании контрактов и увольняли со справкой об участии в так называемой СВО. А потом по требованию начальства вносили поправки в те же приказы с таким, например, уточнением: „“Контракт“ читать как „согласие““.
„Специальным“, по версии судов, было само созданное вне закона „Об обороне“ формирование „Шторм Z“. „Военную службу в войсковой части <…> не проходил и контракт о прохождении военной службы (пребывании в добровольческом формировании), а также иные соглашения, в том числе трудовой договор с войсковой частью <…> не заключал. В период участия в СВО <…> пребывал в специальном формировании ШТОРМ-“Z“, отличающемся по своей правовой природе от добровольческого формирования“, указал суд в Волгограде. Почти дословно это повторил суд в Солнечногорске, уточнив, что спецформирование для зеков создавалось за рамками статьи о добровольческих формированиях закона „Об обороне“.
Суть судебных споров, конечно, заключалась не в словах, а в денежных суммах. „Добровольцам спецконтингента“ и их родственникам суды отказывают в выплатах и льготах, установленных федеральными законами и президентскими указами для добровольческих формирований.
Как удалось установить Би-би-си, 16 апреля 2023 года вышло „решение Министра обороны РФ“, а чуть позже приказ Минобороны под грифом „для служебного пользования“ об оплате участия в „СВО“ бывших заключенных. Это позволяло не считать бывших заключенных ни военнослужащими, ни добровольцами — и, соответственно, не выплачивать им или их родственникам предусмотренные законами и президентскими указами суммы.
Для них „установлены отдельные (отличные от других) нормы денежного содержания и дополнительных выплат“, пишут суды.
Например, минимальная гарантированная зарплата для участников войны в Украине составляла в начале 2023 года не менее 195 тысяч руб. в месяц. Официально заявлялось, что „Единственным условием получения является участие в СВО“. По факту же, бывшие заключенные из этой практики исключались. Согласно внутреннему приказу тогдашнего министра обороны Сергея Шойгу, экс-заключенным зарплату определили минимум в два, а то и в четыре раза меньше (от 40500 до 92000 рублей).
Близким родственникам за гибель заключенного на фронте Минобороны приказало выплачивать 5 млн рублей, по аналогии с указом Путина о единовременных выплатах другим участникам „СВО“.
Однако за ранение экс-зэкам полагалась единовременная выплата от 50 тысяч и всего максимально до 300 тысяч рублей, в то время как обычным военнослужащим — 3 млн рублей по факту ранения и еще дополнительно 3 млн в случае, если ранение привело к увольнению со службы.
Все страховые суммы — более 8 млн рублей „гробовых“ и до 2,5 млн рублей за инвалидность и увечья — спецконтингенту оказались не положены.
„Освидетельствованию на предмет годности к военной службе не подлежат“
Как рассказывал „Новым известиям“ депутат из Татарстана Эдуард Шарафиев, заключенные на фронте полгода числились за ФСИН, а не Минобороны. И по этой причине возникали „бюрократические проблемы для ФСИН“, объяснял он: „Например, как учитывать тех, кто оказался убитым или в плену? Для ФСИН это проблема, так как необходимо обеспечивать изменение правового статуса такого зэка“.
Некоторым помилованным еще в 2022 году, когда их вербовали в ЧВК „Вагнер“, выдавали военные билеты самопровозглашенных республик — так, например, мать погибшего в Соледаре бывшего зека доказала, что он был военным. О таких же военных билетах — старого образца — рассказывали Би-би-си бойцы „Шторм Z“ и их родственники.
Выжившие на фронте штурмовики возвращались домой после тяжелого увечья без справок о ранении и участии в „СВО“. По закону определить категорию годности человека к военной службе и тяжесть увечья, а также подтвердить, что он получил его именно на войне, может только военная врачебная комиссия. По приказу министра обороны от 15 февраля 2023 года комиссии в госпиталях обязаны проводить освидетельствование добровольцев.
Однако Би-би-си нашла судебные решения, в которых говорится, что по указанию министра и распоряжению начальника Главного военного-медицинского управления Минобороны освидетельствование бойцов „Шторм Z“ после лечения не проводилось. Спор по этому поводу с военным госпиталем в Краснодаре проиграл бывший замминистра сельского хозяйства региона Ким Тертица — в 2022 году он был осужден на 12 лет за взятку, но в мае 2023 года записался в „Шторм Z“, а в июле был тяжело ранен и вернулся домой.
Справки о ранении помилованным зекам не оформляли, поскольку выплата за ранение, установленная в 2022 году указом Путина, „указанному контингенту не предусмотрена“, цитировал суд в Абакане ответ начальника севастопольского военного-морского госпиталя.
Он также сообщал, что решение о возможности „дальнейшего применения сотрудника, выписанного из медицинской организации, для выполнения специальных задач“ принимали вовсе не медики, а командиры штурмовых отрядов. При этом „в случае нежелания самого гражданина выполнять специальные задачи, контракт расторгается, и он возвращается в учреждения ФСИН“. Каким образом уже помилованного заключенного военные могли вернуть в колонию, и применялась ли такая практика, суд разбираться не стал.
Как минимум в двух регионах — Пермском крае и Иркутской области — экс-штурмовики обращались с жалобами на свое бесправное положение к местным уполномоченным по правам человека, но также безрезультатно.
Единственный случай, когда суд встал на сторону бывшего заключенного, который добивался выплаты за увечье, Би-би-си нашла в деле Владимира Хуторского из Ростовской области.
В 2020 году он был осужден на девять лет колонии строгого режима за приобретение и сбыт наркотиков, в июне 2023 года подорвался на мине. В госпитале в Волгограде ему как-то удалось получить справку военно-врачебной комиссии. Суд признал Хуторского добровольцем, заключившим контракт с Минобороны, и отказался признать, что участникам „Шторм Z“ полагалось выдавать иные справки о тяжести увечья, чем остальным раненым, но взыскал в пользу экс-штурмовика только часть заявленной в иске суммы — 600 тысяч рублей.
Решение ростовские власти (ответчики по месту жительства истца и дислокации его воинской части) сейчас обжалуют в апелляции. Хуторской тем временем пытается отсудить у Минобороны компенсацию „морального вреда“ и другие суммы.
„До особых указаний“
Вернувшимся с войны заключенным системно не выдают и удостоверения ветеранов боевых действий. „Вопрос о наделении участников спецоперации, в составе штурмовых подразделений „Z“ статусом ветерана боевых действий, законодательно не урегулирован“, говорится в одном из судебных решений.
Главная военная прокуратура в январе 2024 года сообщила суду, что „выдача удостоверений ветерана боевых действий участникам спецоперации в составе штурмовых подразделений „Z“ приостановлена до особых указаний“.
Но некоторым помилованным зэкам военкоматы удостоверения выдали — Би-би-си нашла в судебных решениях истории двух ветеранов из „Шторм Z“.
Одним из них оказался тот самый Илья Межидов, которого призывали спасти в посте во „ВКонтакте“. За 10 лет до войны Межидов работал в городе Камызяк Астраханской области в военкомате и сфальсифицировал „из соображений землячества“ для шести жителей Чечни личные дела и предписания для заключения в Чечне контрактов о военной службе — в то время служить по контракту было выгодно, а в местном чеченском военкомате набор не проводился.
Контрактников приговорили к штрафам за подделку документов, Межидова — за служебный подлог. Но его освободили от наказания, поскольку срок давности к тому моменту истек. Приговор не помешал его карьере — он устроился в местную администрацию, где отвечал за кадры, вопросы безопасности и мобилизационной работы.
Когда началась война, Межидов уже сидел в колонии по приговору о мошенничестве — он обманул двенадцать человек, пообещав им помощь в приобретении земли и получив от них более 3 млн рублей. Мужчина был приговорен к сроку в 4 года и 10 месяцев, но в мае 2023 года получил президентское помилование и уехал воевать в Украину.
Межидова зачислили в штурмовую роту „Z“, через месяц он подорвался на мине и потерял часть ноги. Суд пишет, что его лечили в севастопольском госпитале до 27 июля — из публикации во „ВКонтакте“ известно, что в тот день солдат с ампутированной ногой „по ошибке“ вновь оказался на фронте „в лесу в блиндаже“. Это фактически подтверждает информацию начальника севастопольского госпиталя о том, что раненых бывших зеков из госпиталей отправляли обратно в часть, где вопрос об их годности к службе решали командиры, а не врачи.
Но Межидову повезло — 15 августа его вернули в госпиталь. После этого бывший сотрудник военкомата получил справку о тяжести увечья, вторую группу инвалидности и удостоверение ветерана боевых действий. Его включили в программу реабилитации при поддержке президентских грантов, госфонд „Защитники отечества“ обеспечивает ему высокотехнологичное протезирование.
Похищенные у потерпевших от своего мошенничества деньги и другие взысканные через суд долги Межидов при этом не выплатил — и стал добиваться в судах отсрочки. Суд ему отказал, после чего тот пожаловался в апелляцию — в частности, на нарушение „элементарных норм человеческой морали“ и на „гражданскую позицию судьи по отношению к нему как участнику СВО, инвалиду 2 группы и ветерану боевых действий“. Отсрочку он в итоге получил.
Сейчас Илья Межидов руководит отделом молодежных мероприятий в муниципальном молодежном центре подмосковного Красногорска. В декабре 2023 года его в качестве „участника СВО“ снимало местное телевидение.
Но выплат от Минобороны за ранение даже столь статусный бывший заключенный из отряда „Шторм Z“ не добился. В 2024 году военный суд иски Межидова отклонил.
