„Мы просто шли в никуда“. Как сотрудница российского Минюста выступила против войны и сбежала в США
Летом этого года российские суды приговорили супругов из Ставрополя — сотрудницу Минюста и сварщика — сначала к 8 и 8,5 годам, а затем еще к 14 и 16 годам колонии. Основанием для таких огромных сроков (даже за убийство человека в России в среднем дают меньше) стали антивоенные обращения, разосланные супругами по государственным учреждениям осенью 2022 года. Спасаясь от российской тюрьмы, семья с двумя детьми прошла границу из Мексики в США, чтобы попросить убежища. Их историю рассказывает BBC News Русская служба.
„Добрый день! Сегодня война между Россией и Украиной — это жестокая оккупационная война. Это четкая угроза территориальной целостности другой страны. Присоединение Донецка, Луганска, Херсона и Запорожья к России — это нарушение международного права, норм и принципов. Это факт оккупации. Российская бомбежка гражданских [объектов] — это нарушение правил войны, это преступление против человечества“.
Так начинается письмо, которое Мария и Денис Мамедовы написали в начале ноября 2022 года. Затем они собрали электронные адреса лабораторий и центров судебных экспертиз по всей России и устроили массовую рассылку.
„Мы совершенно обычная семья, ничем не выделяющаяся на фоне многих“, — говорит в интервью Би-би-си летом 2024 года 33-летняя Мария Мамедова. Она родилась и выросла в Ставрополе, закончила колледж, университет и магистратуру по экономическим специальностям. Там же в Ставрополе познакомилась с будущим мужем — Денис Мамедов всю жизнь работал сварщиком на производстве. Вместе прожили десять лет, в семье двое детей-погодок. Работала Мамедова сначала бухгалтером, затем кадровиком, в том числе в Ростелекоме и в управлении Почты России Ставропольского края.
По словам обоих супругов, у них всегда была активная гражданская позиция. „Когда была возможность, ходили на митинги в поддержку [Алексея] Навального, „Он вам не Димон“ и другие, — вспоминает Мамедова. — Пока они были вообще в нашем городе, потому что город провинциальный, не бастующий, не протестующий“. „Ватный“, — добавляет Денис Мамедов.
В начале марта 2022 году Мамедова вышла на работу в отдел кадров Северо-Кавказского центра судебной экспертизы Минюста. Последние годы российский Минюст ассоциируется с политическими преследованиями — именно с его подачи Верховный суд России признал экстремистским и запретил „международное общественное движение ЛГБТ“, почти каждую пятницу Минюст объявляет новых „иноагентов“. По словам Мамедовой, в офис каждую неделю приходил на совещания с ее начальством сотрудник ФСБ — так называемый „куратор“, который вел организацию. Сама она на них не присутствовала.
При этом никакого противоречия между оппозиционными взглядами и работой в региональном подразделении Минюста женщина не видела: „Тихая и размеренная работа, ничего особого не происходило, поэтому меня не триггерило, что я в каком-то кошмаре и ужасе работаю. И плюс я еще думала: если там будут работать только люди, которые хотят злодействовать и людоедствовать, то что же тогда с этим Минюстом случится? Мне казалось, что, наоборот, нужно людям адекватным идти работать, чтобы хоть как-то создавать адекватность“.
По словам женщины, свои взгляды она от коллег не скрывала и за полгода ее работы в Минюсте российское вторжение в Украину регулярно становилось предметом ее споров с коллегами. „Для меня это было достаточно болезненно, и я частенько не могла сдерживаться и говорила, что я думаю, что это неправильно“, — вспоминает она.
„Начались нападки, какие-то оскорбления, — рассказывает она. — Даже когда я пыталась сказать: ну как же, посмотрите, там людей убивают, как так можно просто вторгнуться на территорию чужого государства и бомбить, пытаться территорию забрать? Мне говорили: „Маша, ты что, дура? Мы тоже против войны, но так надо“. Меня в этом плане быстренько затыкали, люди мне говорили, что мне бы стоило попридержать язык и не высказывать свое мнение“.
По воспоминаниям Мамедовой, единственным моментом, когда ее коллеги по центру судебной экспертизы приняли войну в Украине близко к сердцу, стало объявление частичной мобилизации в России. „Шорох поднялся, надо было быстренько шевелиться. Начальство хотело, чтобы брони сделали, чтобы их не трогали. Как их не касается, так давайте мы за Россию идем, завоевываем все, а как самих коснулось, так „Маша, давай-ка ты нам быстро бронь сделаешь“. Эмоциональный подъем был на работе, всем было страшно, что их коснется непосредственно“, — саркастически рассказывает Мамедова.
„Все серьезно и назад пути уже нет“
26 сентября 2022 года, в понедельник, замначальника Мамедовой зашел к ней в кабинет и сказал, что пришло письмо из Думы Ставропольского края с запросом о сборе „среднедневного заработка сотрудников для участников СВО“ (так российские власти называют вторжение в Украину). О том, что бюджетники города массово жалуются на принудительные сборы для военнослужащих, писала и региональная пресса.
„Я сначала не поняла, у меня ступор. Мне говорят: „Ну ты давай, сформируй заявление в свободной форме, распечатай, пронеси по сотрудникам, собери со всех подписи и отдай в бухгалтерию“, — вспоминает Мария Мамедова.
По словам Мамедовой, она ответила, что этого делать не будет: „Замначальника переспросил, уверена ли я и почему я отказываюсь выполнять его прямые поручения. Сказал, что донесет мои слова до начальника, и ушел. Начальник вышел из своего кабинета, ко мне подошел, говорит: „Мария, вам лучше выполнить просьбу Думы и не сталкиваться потом с последствиями от невыполнения, вам легче было бы на это согласиться и жить спокойно“, как-то так завуалированно сказал“.
По словам женщины, это была их первая прямая конфронтация: „У меня в ушах зашумело, пульс поднялся, я сижу, и меня как будто под воду погрузили“.
„У меня не было времени долго думать, у меня это решалось за секунды в голове, — говорит в интервью Мамедова. — Не смогла себя заставить, потому что столько раз я говорила, что [война в Украине] это неправильно, а тут такая: „Ладно, собираем пожертвования“.
Начальник ушел на совещание, а Мамедова позвонила своему мужу Денису. „Ну все, приехали“, — вспоминает свою первую реакцию он.
Супруги решили, что надо уезжать из страны, но сделать это сразу не получилось — после объявления частичной мобилизации билеты на ближайшие даты были распроданы, а на автомобильной границе с Грузией уже собралась многодневная пробка.
Остаток недели Мамедова ходила на работу, „чтобы не привлечь внимание и дополнительной агрессии“, после чего сначала ушла в официальный отпуск, а затем на больничный. В этот момент семье с детьми уже удалось вылететь в Турцию.
В интервью Би-би-си женщина много говорит о том, как ей было сложно оценить масштаб последствий: „Я думала, вдруг я просто немножечко напридумывала себе, напугалась. Может, мне бы сказали, что я с ума сошла, придумывает там себе всякое, возвращайтесь работать“.
Однако на третий день после того, как она должна была по плану выйти из отпуска, ей позвонил отец Дениса Мамедова и сказал, что к ним приехала полиция. „Сколько я проработала, ни разу ни на кого [из-за отсутствия на работе] полицию не вызывала, — пересказывает ход своих тогдашних мыслей Мамедова. — Приходили, больничные приносили, либо приходили, говорили: ну да, прогулял. И мы поняли, что это все с нами случилось на самом деле, все серьезно и назад пути уже нет“.
Семья решила добираться до США и просить там политическое убежище. Всего, как сообщало издание Wall Street Journal, число россиян, бегущих через Мексику в США, чтобы попросить убежище, после объявленной Путиным частичной мобилизации выросло в два с половиной раза. С октября по декабрь 2022 года в пункты пропуска США на мексиканской границе прибыли около 12 500 россиян.
Сразу после прилета в Мексику Мамедовы устроили массовую рассылку своего антивоенного письма, каждый по очереди со своего адреса. По словам Мамедовой, им хотелось показать, что так думает больше, чем один человек.
Детям, не вдаваясь в подробности, объявили, что в Россию нельзя возвращаться, потому что маму с папой в тюрьму посадят. „Нас спрашивают: а почему маму с папой в тюрьму посадят, вы что, убили кого-то? Я говорю: нет, я сказала, что убивать нельзя“, — говорит Мамедова.
„Не надо к ним лезть!“
Антивоенное письмо занимает больше трех страниц. Оно с незначительными купюрами воспроизведено в одном из приговоров Денису Мамедову (первым на это обратило внимание объявленное властями РФ „иноагентом“ издание „Медиазона“): „Россияне должны заявить текущему правительству, что оно совершило катастрофическую ошибку, напав на Украину. Это такие же люди как и мы, у них тоже есть Отечество, которое они защищали и будут защищать! Не надо к ним лезть! Я выступаю против войны с Украиной!“
„Российская власть признает людей расходным материалом, экстренно направляет их на фронт, решив за счет их жизней сохранить свои позиции на фронте. Людей не подготовленных, не обмундированных, порой даже не прикрепленных к каким-то частям, вылавливают по городам и селам и бросают на войну, — писали, среди прочего, Мамедовы. — Хотя к чему их надо было готовить? Убивать женщин и детей, бомбя мирную инфраструктуру, или лежать убитым в поле и потихоньку разлагаться? И вообще, смерть, видимо, — национальная идея России! Не хотят россияне протестовать против войны, а хотят умереть как холуи „за веру и царя“. То что сейчас может Россия отгрести от Украины, НАТО и мира — заслуженная кара за злобу, бред и агрессию <...> Стыдно за Россию, стыдно за огромное количество уродов в нашей огромной стране, стыдно за то, что ВЫ всё молча хаваете. Прошу вас, люди, которые это прочтут, не давайте пропагандистам запудрить себе мозги“.
Супруги в том числе призывали к активным протестам и к свержению власти. „Все методы хороши“, — писали они.
„Для меня смысл этого письма — показать, что в Минюсте работают не только люди, которые всех иноагентами называют и пытаются всем жизнь испортить, — объясняет в интервью Би-би-си Мария Мамедова. — Там, на мой взгляд, работают и адекватные люди, которые просто боятся сломать свою жизнь, как нам ее сломали“.
Позже, уже в первый год жизни в США, Мамедовы также отправили десятки жалоб в Генпрокуратуру России и другие органы власти с требованием остановить войну в Украине и привлечь Путина к ответственности.
„Приводила и статьи, и всякие выписки, что конкретно российская армия сделала“, — уточняет женщина. По словам Мамедовой, они сознательно писали именно в государственные учреждения: „Народ, который работает в каких-нибудь приемных, или просто раскидывает эти сообщения, они же их все перечитывают. Я думала: ну, почитайте. Они еще будут эти письма архивировать, много людей это увидит. Я думала, окружение увидит, и хоть мысль какая-то появится. Ну, я не знаю, насколько мы здесь вообще поимели результат“.
По словам Мамедовой, в ответ на заявления приходили ответы, что вооруженные силы РФ действуют в соответствии законом, а обращения супругов обещали передавать на проверку в „Центр Э“.
На антивоенную рассылку ответ пришел только один — из лаборатории, которая была непосредственно в подчинении у ставропольского Минюста, написали: „Мария, приняли. Не поняли“.
„За слова 16 лет? Нет, я этого не понимаю“
Пройти границу с США, чтобы запросить политическое убежище, у семьи Мамедовых получилось только с четвертой попытки. Сделать это действительно непросто — как правило, еще на подходе к границе очередь встречает специальный американский офицер, который проверяет документы и разворачивает всех, у кого нет нужных (российский журналист и ЛГБТ-активист рассказывал изданию „Холод“, объявленному властями РФ „иноагентом“, что у него это получилось сделать лишь с десятого раза).
В одну из попыток Мамедовых остановили мексиканские полицейские и потребовали взятку в пять тысяч долларов, чтобы пропустить их дальше. „Они, особенно ночью, очень коррумпированные и злые становятся“, — объясняет Денис Мамедов. Семью обыскали и вывернули все сумки в поисках денег. „Мы это стойко все терпели, и они отпустили нас в итоге“, — говорит Мамедов. Вшитые в рюкзак наличные так и не заметили. „У нас не было особо много денег, так что получилось, что не нашли“, — смеется Мамедова.
В итоге с пересечением американской границы помогло сарафанное радио. „Во всех гостиницах в Тихуане, где мы жили, было очень много выходцев из СНГ, — объясняет Денис Мамедов. — Выходишь просто во двор гостиницы, и <там> вся информация, куча людей, которые что-то знают“. Им рассказали о благотворительной организации, которая изначально помогала украинским беженцам, но согласилась помочь и россиянам. Семью провели на границу и передали американским пограничникам.
„Все это путешествие длилось около двух месяцев, — вспоминает Мария Мамедова. — Я не знаю, как описать. Мы просто шли в никуда абсолютно. Сзади бездна обваливается, а ты бежишь, как слепой котенок, неизвестно куда“.
Об уголовных делах против себя, по словам Марии Мамедовой, они узнали, когда с ней связался с просьбой о комментарии корреспондент „Медиазоны“. О приговорах позже узнавали из СМИ.
Российские суды заочно приговорили по статье о „военных фейках“ Марию Мамедову к 8 годам колонии, а ее мужа Дениса — к 8,5 годам.
Параллельно же следствие возбудило дела по статье 205.1 УК РФ, „содействие террористической деятельности“. Марию по нему приговорили к 14 годам колонии, а ее супруга — к 16 годам.
„За слова 16 лет? Нет, я этого не понимаю“, — говорит Мамедова в интервью Би-би-си.
По ее словам женщины, она была морально готова, что им могут вменить статью о „фейках“, однако осуждение по статье о „содействии террористической деятельности“ стало для них потрясением: „Когда мы это делали, толком я не понимала, к чему это приведет. Я все-таки думала, что ну, откроешь, почитаешь, ну, не понравится людям, возможно, если они пророссийских взглядов, провоенных. Но все равно — закрыл, удалил, и все. Сколько спама людям приходит — что, они прямо на каждого жалуются?“
„Иногда хочется получить ответ на вопрос: можно ли подать в суд на государство за клевету? — говорит Мамедова в интервью Би-би-си. — Вот я понимаю, что они сделали статью нам за фейки, и это как бы понятно, логически объяснимо. Но вот то, что они на нас террористическую статью открыли, для меня это [значит], что они хотят испортить нам жизнь максимально, чтобы нас ни в какой другой стране уже не приняли. Потому что это же не просто какие-то фейки, выдуманные российским государством, это же терроризм“.
Родителей Мамедовых неоднократно вызывали на опросы и давать показания в суде. С друзьями из прошлой жизни Мамедовы отношения не поддерживают. Для большинства они „оказались предателями“, говорит Мамедова, с остальными общение прервали сами после возбуждения уголовных дел.
Денис Мамедов за полтора с лишним года в США успел поработать на стройках, грузчиком, ремонтировал автомобили, сейчас работает по специальности — сварщиком в компании других русскоязычных иммигрантов. На вопрос, чем занимается она сама, Мария Мамедова говорит: „Сижу, вою“.
„Чувствую злость и обиду. Очень большую обиду. У меня отобрали всю мою жизнь, меня вытеснили из страны и пытаются сейчас уничтожить меня и мою семью, — отвечает она, с какими эмоциями читает новости о своих приговорах. — У меня прямо блок встает из-за этих переживаний, мне тяжело двигаться дальше. Воспоминания о России, боль утраты, что это не мое решение было, что меня оттуда как бы выдавили. Мне очень больно“.
В США Мамедовы ходят на демонстрации в поддержку Украины — по их словам, напоминают правительству и обычным американцам, „что люди страдают и об этом забывать не надо“.
