„Никто тут не будет оставлять смертельную зону“ – эстонский фельдфебель о защите Нарвы в случае нападения
(36)
– Не было сомнений, проводить ли парад в Нарве? Здесь настроения у жителей разные, не все радостно приветствовали идею парада.
– Мое детство прошло в Ида-Вирумаа, я не на 100%, но знаю дух этого региона. В Нарве я был меньше, чем в Йыхви и Кохтла-Ярве, но это мои родные края. Я лично ничего не опасался. Мы сидели с генерал-майором Ильмаром Таммом и обсуждали это, было сразу ясно: Нарва – хорошая идея.
Насчет возможных провокаций: если жить с мыслью, что здесь что-то не так, то можно выйти из отеля – и сразу же заметить провокацию. Это зависит от того, как ты думаешь.
Уже несколько лет назад, когда еще президентом была Керсти Кальюлайд, начались проекты, которые уделяли много внимания Нарве. Но я лично считаю, что мы не должны так говорить – „проекты“, потому что получается, что Нарва как будто специальный проект Эстонии. Нет, это наш эстонский город, как и другие наши города. Я люблю Нарву, я знаю ее слоган: „Европа начинается здесь“. Это же чистая правда, так и есть. Насчет возможных провокаций: если жить с мыслью, что здесь что-то не так, то можно выйти из отеля – и сразу же заметить провокацию. Это зависит от того, как ты думаешь. То, что российская сторона медленно проверяет людей на границе, и из-за этого образуются очереди – это тоже можно считать провокацией. Полиция поэтому готова ко всему. Но это же наша страна. Плюс это наш северо-восточный округ Сил обороны, здесь давно ждали возможности показать своих добровольцев.
Маленькие или большие войны – они повторяются в истории, но паники у нас нет. У нас есть план на этот случай.
– В Нарве есть люди, которые опасаются, что военные действия могут прийти в Эстонию, а здесь граница, первая линия. Они волнуются, смогут ли их защитить. Есть ли ответ на это?
– Во-первых, люди, которые здесь живут, очень мужественные. Когда кто-то говорит о таких мыслях – это уже мужество признать, что такое возможно. Маленькие или большие войны – они повторяются в истории, но паники у нас нет. У нас есть план на этот случай. Естественно, я не могу говорить о нем подробно, но точно могу сказать, что он есть. И Нарвой никто жертвовать не будет, никто тут не будет оставлять смертельную зону. План защиты начинается сразу с границы. Конечно, всем надо знать, где при необходимости нужно укрыться. Когда-то учения по гражданской обороне были естественными и регулярными, старшее поколение это помнит. Я думаю, здесь тоже будут проводиться тренировки в скором времени, например, как реагировать на воздушную тревогу. Это важно, чтобы не началась паника, если вдруг что-то негативное случится. Будьте уверены, у нас есть хороший план защиты. И это не такой план, который продумали – и все. Он постоянно меняется, когда мы получаем новые аналитические данные о том, как действует Россия в Украине, какие вообще шаги предпринимает Россия, мы пересматриваем наш план. Мы ежедневно делаем выводы из того, что происходит на поле боя в Украине. Мы эти уроки учитываем и готовимся к конфликту, если до него дойдет.
Представители сил НАТО здесь тренируются, они знают в том числе и регион Ида-Вирумаа. Их не надо ждать, они уже в Эстонии.
– Насколько Эстония готова отразить военное вторжение, если оно случится? Поможет ли НАТО?
– Да, членство в НАТО нам помогает. Есть выражение, что НАТО – это наш зонтик. Но мы и сами должны быть готовы. Представители сил НАТО здесь тренируются, они знают в том числе и регион Ида-Вирумаа. Их не надо ждать, они уже в Эстонии. И если раньше на развертывание плана защиты у нас бы ушло время, то теперь мы готовы сразу же отразить возможное нападение. Сейчас у нас улучшился уровень подготовки солдат, наш дух патриотизма постоянно растет, есть необходимое оружие.
– В вашем окружении больше не считают приграничный город какой-то отдельной территорией? Нарва интегрирована, на ваш взгляд?
– Я помню, что в 90-е годы Нарва и некоторые другие части Ида-Вирумаа считались территорией, на которой невозможно было вести военные дела по-эстонски, нужно было знать русский язык. Без перевода на русский язык молодые ребята ничего не понимали. Как было проводить тренировки? Поэтому сказать, что служба шла тогда хорошо, нельзя. Русскоязычные создавали небольшие группы своих, так в этих группах и держались все время службы. Я немного знал русский, поэтому мог расположить к себе этим, у нас появлялся контакт, и тренировки проходили хорошо. Безусловно, важно говорить на одном языке. Сейчас ситуация изменилась. Во-первых, русскоязычные молодые люди лучше понимают офицеров, говорящих на эстонском. Во-вторых, офицеры учат русский язык в академии. Конечно, английский тоже учат. Никто не говорит, что надо забыть про свои корни, но знать язык страны, конечно, тоже нужно, я считаю. И с этим сейчас намного лучше.
Мы отличаемся языком, корнями, историей, но мы не такие разные, наши души во многом похожи. И думаю, надо понимать, что типичных русских, как и типичных эстонцев, очень мало.
Я понимаю, что на личном уровне есть столкновения, есть неприятные случаи, но в общем плане, по крайней мере в моей сфере, ситуация с интеграцией получше. Например, в Кайтселийте есть русскоязычные инструкторы, которые говорят с большим акцентом по-эстонски, но они говорят. Конечно, радуются, когда им даже „доброе утро“ просто по-русски скажут. Мы отличаемся языком, корнями, историей, но мы не такие разные, наши души во многом похожи. И думаю, надо понимать, что типичных русских, как и типичных эстонцев, очень мало. Нельзя накладывать на всех какой-то стереотип – и так жить.
Полностью интервью с Анри Харкманном читайте ЗДЕСЬ.
