Первый, но не последний? Саммит мира в Швейцарии отложил мир до следующего раза

Сейчас трудно сказать, что будут писать о Саммите мира в швейцарском Бюргенштоке в учебниках истории будущего. Он, конечно, не завершил войну в Украине — но этого от него никто и не ожидал, пишет Би-би-си.

Он стал первым шагом, который Украина и еще чуть меньше сотни стран сделали на пути к окончанию войны. Хотя до сих пор неизвестно, точно ли он выведет на магистраль полноценного мирного процесса и актуален ли вообще этот путь, потому что, судя по последним заявлениям Владимира Путина, предпосылок для этого не наблюдается.

Встреча в Бюргенштоке показала украинцам, которые, похоже, довольно активно за ней следили, что мир вокруг них сложнее, чем кажется на первый взгляд, и совсем не переполнен друзьями и партнерами Киева, которые круглосуточно переживают за его скорейшую победу над большим агрессивным соседом.

Разберемся, чем именно стал для украинцев саммит в Бюргенштоке, стоит ли его называть исторической победой украинской дипломатии или — вслед за российскими пропагандистами — провалом, и, наконец, каковы шансы на то, что он в итоге приведет к установлению в Украине справедливого мира.

Кто приехал

Еще задолго до открытия саммита наблюдатели говорили, что одним из ключевых критериев его успешности станет число и, если можно так выразиться, качество его участников.

На определенном этапе организаторы саммита оказались перед дилеммой. С одной стороны, Киев мог вынести на саммит большее количество пунктов „формулы мира Зеленского“, но обсудить их с меньшим числом собеседников (в мире, особенно на Западе, на самом деле нет недостатка в единомышленниках, которые хоть завтра подпишутся под всеми десятью ее пунктами).

С другой стороны, саммит мог ограничиться меньшим количеством пунктов, но тогда на него могло приехать больше стран (на глобальном Юге очень осторожно относятся к вопросу о требовании к России выплатить компенсации за причиненные ею убытки и о создании трибунала для военных преступников).

Выбор остановили на втором варианте. К этому приложила руку и Швейцария, как организатор саммита. Она к тому же руководствовалась собственной логикой.

Если для Украины Саммит мира был способом закрепить в дипломатическом, политическом и информационном смыслах первенство именно формулы президента Зеленского, то Швейцария считает, что путь к миру проходит через „конвергенцию“, соединение наилучших из всех существующих мирных планов. По словам главы МИД Швейцарии Иньяцио Кассиса, сейчас таких планов существует шесть-семь.

Поэтому, разрабатывая повестку саммита в Бюргенштоке, швейцарцы выбрали три пункта из „формулы Зеленского“ — продовольственную безопасность, радиационную безопасность и гуманитарные вопросы — именно потому, что они в том или ином виде повторяются во всех без исключения мирных планах.

Окончательный список участников саммита мог дать ответ на вопрос, оправдался ли выбранный подход: если бы, даже несмотря на минимальное количество вынесенных на рассмотрение вопросов, на саммит приехало бы не очень много стран, это была бы явная неудача.

Интрига держалась до последнего. Источники Би-би-си говорят, что из-за желания организаторов перестраховаться перед усилиями России, пытавшейся сократить число участников саммита. Но опубликованный в пятницу список из 93 стран и восьми организаций, которые решили принять участие, большинство наблюдателей признало вполне хорошим результатом.

Приблизительно половина участников саммита представляла западный мир, который с самого начала российского вторжения солидаризировался с Украиной. Остальные — это так называемый „глобальный Юг“. И тут наблюдатели имели достаточный простор для анализа.

На карте стран-участниц саммита в глаза бросались серые просторы Африки — территории, где большое влияние имеет Россия, которую на саммит не пригласили, и Китай, который из-за этого решил на него не ехать.

На саммит не приехали представители Азербайджана и всех бывших среднеазиатских республик Советского Союза — судя по всему, по той же причине.

Зато так или иначе представленными в Бюргенштоке оказались сразу три члена блока БРИКС. Перед саммитом Владимир Зеленский на полях встречи „большой семерки“ поговорил с индийским премьером Нарендрой Моди, и тот поручил представлять Индию на саммите бывшему послу в России Павану Капуру.

Бразилия и ЮАР участвовали в саммите в качестве наблюдателей, при этом ЮАР представлял советник президента по национальной безопасности Сидни Муфамади, которого южноафриканская пресса называет носителем всех государственных секретов Южной Африки в последние десятилетия.

Обратило на себя внимание и присутствие в списке Саудовской Аравии. Этот ключевой геополитический игрок в своем регионе имеет неплохие отношения и с Россией, и с Китаем. Когда за несколько дней до саммита появилась информация, что саудиты собираются его проигнорировать, Владимир Зеленский совершил блиц-визит в эту страну и, похоже, именно его личные переговоры с руководством дали нужный Украине результат.

Just peace

Такое большое число участников привело к тому, что они прибывали в фешенебельный горный отель в течение нескольких часов, а звук вертолетов, доставлявших высоких гостей в предгорье Альп, распугал местных степенных коров и овец.

Организаторам пришлось преодолевать не только логистические трудности.

Когда за столом в зале заседаний собрались представители всех континентов, очевидными стали различия во взглядах на войну в Украине в разных уголках мира. Выступления десятков участников совсем не были похожи на встречу единомышленников, которые наперегонки расхваливают формулу мира Зеленского и по инерции в очередной раз повторяют фразу о том, что они будут с Украиной „столько, сколько понадобится“.

Саммит в Бюргенштоке показал, что мир — гораздо сложнее, чем кажется с берегов Днепра, война России против Украины совсем не обязательно является проблемой номер один для всех жителей нашей планеты, и уж тем более не все участники саммита целиком и полностью разделяют украинский взгляд на эту войну.

На итоговой пресс-конференции глава швейцарского МИД Иньяцио Кассис рассказал, какой именно вопрос саммита вызвал больше всего споров на закрытых сессиях. Он вспомнил, что на панели, посвященной продовольственной безопасности, представители африканских стран громко жаловались на то, что война в Украине привела к разрыву цепочек поставок продовольствия на их континент и значительно ухудшила положение этого не самого богатого региона мира. Поэтому, сказали они, мы приехали в Швейцарию, чтобы в Украине как можно скорее был восстановлен мир.

Но за какой именно мир выступает Африка? — спросили у них. И тут невольно сложилась игра слов. „Справедливый мир“ по-английски — just peace. И „просто мир“ — тоже just peace.

Со слов Кассиса, выяснилось, что для многих представителей глобального Юга не так уж принципиально, как именно в далекой европейской стране перестанут стрелять и полностью разблокируют Черное море — главное, чтобы зерно поплыло из Украины в Африку.

Но тем этот саммит и был ценен, что перед ним украинская сторона заметно смягчила риторику: если раньше Киев твердил, что саммит созывается исключительно для того, чтобы поддержать „формулу мира Зеленского“, то теперь украинцы громко заявляли, что готовы выслушать все новые идеи относительно окончания войны — более того, призывают участников саммита быть как можно более активными.

И участники были чрезвычайно активны, по крайней мере в своих заявлениях на открытых панелях. Громких заявлений там прозвучало немало.

С одной стороны, эмоциональные слова канадского премьера Джастина Трюдо о том, что из-за российской агрессии тысячи детей в день проведения саммита не смогут отметить со своими папами День отца.

С другой — даже слишком приземленный аргентинский президент Хавьер Милей, который однозначно поддержал Украину и ее формулу мира, но прозрачно намекнул на то, что Киеву стоит, несмотря ни на что, выстраивать прагматичные отношения с Россией. Он процитировал американского экономиста Милтона Фридмана: „Я могу ненавидеть своего соседа, но если он не будет покупать мой товар, я обанкрочусь“.

С одной стороны — польский президент Анджей Дуда, который напомнил, что Россию часто небезосновательно называют „тюрьмой народов“, и назвал ее „самой большой колониальной империей в мире, которая так и не смогла разобраться с демонами своего прошлого“.

С другой — турецкий министр иностранных дел Хакан Фидан, который упрекал организаторов, мол, саммит мог бы быть „больше ориентированным на результат“, если бы в зале присутствовала другая сторона конфликта, Россия.

Или тот же президент Кении Уильям Руто, который рассказал, что фермеры в его стране хорошо знают о войне в Украине, потому что из-за нее сильно подорожали удобрения, и поделился своими мыслями о других последствиях российского вторжения.

„Махатма Ганди говорил, что если следовать принципу „око за око“, то все ослепнут. Нападение на Украину было незаконным и неприемлемым. Но одностороннее использование российских активов тоже незаконно и нарушает принципы Устава ООН“, — заявил Руто.

В этой ситуации то, что участники саммита вообще сумели прийти к какому-либо, пусть даже короткому, но практически общему коммюнике саммита, кое-где вызвало удивление.

Битва за слова

Формулировки итогового коммюнике саммита оттачивались буквально до последнего момента и стали, как считают члены украинской делегации, победой Киева.

Перед саммитом СМИ сообщали о жарких дискуссиях вокруг содержания этого документа. По данным Би-би-си, в поисках максимально мягких формулировок, которые могли бы найти поддержку у максимального числа потенциальных участников саммита, партнеры Киева на самом деле несколько выхолащивали смысл, который вкладывали в саммит украинцы.

И действительно, результат саммита сложно было бы назвать успешным, если бы в коммюнике, посвященном в том числе вопросам радиационной безопасности, не упоминалась бы ситуация на Запорожской АЭС. Более того, представители Киева называли перед саммитом принципиальным присутствие в коммюнике указаний на уважение территориальной целостности Украины. Наконец, тон всему документу должно было бы задать само то, как названы в нем события, происходящие в Украине: это развязанная Россией война или какой-нибудь аморфный „конфликт в Украине“?

В итоге содержание коммюнике полностью удовлетворило украинскую делегацию — об этом неоднократно говорили гости из Киева, в том числе и Владимир Зеленский.

Обратная сторона победы украинцев — отказ некоторых участников саммита поставить подпись под коммюнике. Среди них — такие важные страны глобального Юга, как Индия, Мексика, ЮАР, Бразилия, и российская пропаганда уже начала использовать этот факт, пытаясь показать, что саммит провалился.

Однозначного ответа на вопрос, почему к решениям саммита не присоединились страны, которые все же приехали в Швецарию и участвовали в дискуссиях, журналисты от организаторов не услышали.

„Обратитесь к этим странам. Наверное, у них есть разные причины, но они нам о них не говорили“, — отрезал Иньяцио Кассис.

Часть „неподписантов“ — например, Бразилия, Ватикан — имели на саммите статус наблюдателей и в принципе не были обязаны ни к чему присоединяться.

Стоит обратить внимание и на слова Владимира Зеленского о том, что от некоторых — правда, не названных им, — стран в Бюргеншток приехали чиновники, не уполномоченные присоединяться к каким-либо документам, поэтому они теперь поехали в свои столицы на консультации, в результате которых круг подписавших коммюнике вполне может и расшириться.

Вместе с тем, есть среди стран-участниц саммита в Бюргенштоке и такие, для которых неподписание итоговой декларации — принципиальная позиция. Собственно, об этом свидетельствует заявление МИД Индии. В нем говорится, что Дели убежден, что разрешение конфликта возможно исключительно в случае „реального и практического взаимодействия“ его сторон между собой, и поэтому не присоединяется ни к каким документам саммита.

Правда, было похоже, что эти обстоятельства мало волновали украинскую делегацию и Владимира Зеленского. По формату это коммюнике — документ, открытый для присоединения и после подписания на саммите, поэтому в Киеве всерьез рассчитывают, что в обозримом будущем число подписавших может ощутимо вырасти — в том числе и за счет тех стран, что не доехали до Бюргенштока.

„Месяцы, а не годы“

Другой вопрос, на который обращают внимание скептики — что дальше?

Да, можно отдать должное мастерству украинских дипломатов и политиков, которые добились приемлемых для Киева формулировок в итоговом коммюнике. Но какая разница, что написано в этом документе, если Россия в любом случае не собирается его выполнять? То есть, конечно, прекрасно, что в коммюнике Москву призывают передать под контроль Киева Запорожскую АЭС и освободить и отправить на родину тысячи вывезенных из Украины детей, но какой в этом смысл, если Владимир Путин явно не настроен это делать?

Похоже, что окончательного понимания этого у организаторов и участников саммита тоже сейчас нет.

С одной стороны, есть позиция Владимира Зеленского и, надо думать, части участников саммита, которые считают, что после Бюргенштока надо продолжить работу „на более техническом уровне“, что даст возможность закрепить и расширить его результаты.

То есть будут проводиться встречи на разных континентах на уровне президентских советников и министров, будут созданы рабочие группы по конкретным проблемам под руководством или совместным руководством конкретных стран-участниц саммита. И в какой-то момент эта работа даст возможность прийти к определенному плану действий по достижению мира — вероятно, он будет предусматривать реализацию не только трех, а и всех остальных пунктов „формулы Зеленского“.

„У нас нет времени на долгую работу, — заявил Зеленский. — Движение к миру означает действовать быстро. Подготовка займет месяцы, а не годы. Поэтому когда план действий относительно установления мира будет готов и каждый шаг будет проработан, откроется путь ко второму саммиту мира, а значит, и к завершению этой войны и справедливому и долгосрочному миру. Мы уже имеем страны, которые проявили интерес к тому, чтобы принять второй саммит мира, и мы начали переговоры с ними“.

Вероятно, Зеленский и его команда считают, что именно на этом этапе — когда будет разработан комплексный общий план движения к миру — к мирному процессу стоит привлечь Россию, и ее представитель будет приглашен на второй саммит, где ему представят этот документ.

Что будет, если Россия откажется его принять? Зеленский констатирует, что сейчас Россия явно „не готова к справедливому миру“, и призывает журналистов, которые задают ему этот вопрос: „Давайте не думать за Россию, давайте делать свое“.

Показательно, что в дорожной карте Зеленского нет речи о том, что Россия должна быть привлечена к мирному процессу уже сейчас. Ей предполагается передать комплексный мирный план, который в будущем разработают на основах, очерченных как в бюргенштокском коммюнике, так и на переговорах о других пунктах „формулы мира“ на полях саммита.

Швейцарские организаторы саммита демонстрируют несколько иное понимание процесса. Министр иностранных дел Иньяцио Кассис заявил, что Швейцария поддерживает постоянные дипломатические контакты с Россией, в Москве функционирует ее посольство, каждые две недели происходят контакты на уровне министерств, то есть в ближайшее время швейцарцы проинформируют российский МИД о результатах саммита. Кассис не стал говорить ни о деталях будущего взаимодействия, ни о том, какого ответа он будет ждать от россиян.

Учитывая слова Кассиса о том, что Швейцария будет заинтересована в любой „параллельной мирной инициативе“, вероятно, что эта страна и ее единомышленники уже на этом этапе будут пытаться найти общий знаменатель между „формулой Зеленского“ и китайским мирным планом, поддержку которого демонстрирует Россия.

Наконец, следует помнить, что даже среди участников встречи в Бюргенштоке были такие, кто считал, что Россия должна быть привлечена к мирному процессу уже сейчас. Украина эту позицию отвергает, опираясь на опыт Минских соглашений: мол, больше двухсот встреч рабочих групп ничего не дали, Москва все эти годы саботировала мирный процесс, поэтому к России нужно будет прийти исключительно с готовым и предельно конкретным мирным планом, который саботировать уже не получится.

„Ошибки врага – наш успех“

А что на это Россия? С одной стороны, российская пропаганда не привлекает излишнего внимания к саммиту мира в Бюргенштоке. С другой стороны, сложно не заметить работу, которую Москва провела в информационном поле накануне саммита, чтобы нивелировать его результаты.

Как раз в эти дни в New York Times всплыли документы из стамбульских переговоров между Украиной и Россией, которые велись весной 2022 года. Украинские власти никогда не комментировали эти бумаги предметно и, судя по данным Би-би-си, не планируют этого делать и в будущем: их позиция заключается в том, что переговоры тогда нужны были исключительно для затягивания времени, реально ничего подписано не было, так что тут комментировать.

Россия же, доставая из загашников эти документы, как будто утверждает: это сейчас Украина заявляет о каких-то там „красных линиях“ вроде собственной территориальной целостности, через которые она никогда не переступит, а на самом деле еще совсем недавно Киев был более чем готов к компромиссам по чрезвычайно широкому кругу вопросов.

И, конечно, нельзя не обратить внимание на заявления Владимира Путина по поводу условий, которые должна выполнить Украина, чтобы он согласился на полное прекращение войны — они, правда, больше смахивают на требование полной и безоговорочной капитуляции Киева, причем без гарантии того, что Россия не начнет новую войну уже в обозримом будущем.

Впрочем, не исключено, что именно здесь Путин переиграл сам себя.

„Человек, честно говоря, пугал весь мир, говоря, что не собирается заканчивать войну, а [на самом деле он] хочет дальше захватывать территории. Это большая ошибка [Путина], которая является для нас полезной. Почти все страны здесь, за кулисами [Бюргенштока], говорили, что своим месседжем Путин передал всему миру, что все, что он до этого говорил о реальном желании закончить войну, умножено на ноль. Иногда ошибки врага — это тоже большой успех“, — заявил на итоговой пресс-конференции после саммита Владимир Зеленский.

Итак, пока Владимир Путин не демонстрирует готовности к участию в каком-либо предметном мирном процессе, дипломатический путь к прекращению войны, начатый в Бюргенштоке, конечно, выглядит менее актуальным, чем военный. Цитируя популярное в Украине выражение, лучшим переговорщиком Киева являются ВСУ.

Однако инициированный Киевом даже не мирный процесс, а подготовка к началу мирного процесса, который может так и не начаться, как минимум позволяет Украине аккумулировать международную политическую, а за ней и военную поддержку.

А также, когда время для мирных переговоров все-таки настанет, — позволит быть к ним подготовленной, уже обладать поддержанной десятками стран мира переговорной позицией, с которой должна будет иметь дело Москва. И в этом смысле саммит в Бюргенштоке — это действительно сделанный Украиной шаг вперед на дипломатическом пути, который, правда, сейчас больше смахивает на узкую тропу. Однако даже это — точно лучше, чем не делать вообще ничего.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.