„Мы русские, с нами Бог“. Как в России появились новые ультраправые и чем они отличаются от старых
В России уже несколько лет существует „Русская община“ — сейчас это крупнейшая ультраправая организация в стране. Она поддерживает войну в Украине и репрессии, выступает за традиционные ценности и против ЛГБТ, абортов и мигрантов. „Общинники“ регулярно участвуют в совместных с силовиками рейдах. Помимо этого, в России стало расти и число расистских нападений. Би-би-си рассказывает, как и при каких условиях в России происходит всплеск активности националистов и чем они отличаются от ультраправой среды прошлых лет, которая оказалась фактически разгромлена силовиками.
„Странная помощь“
39-летняя Марина из Нижневартовска узнала о „Русской общине“ от своих знакомых. „Мне рассказали, что они помогают людям, в том числе девушкам, в сложных ситуациях, и что у них есть связи в полиции“, — объясняет она Би-би-си. У девушки были проблемы с ее бывшим молодым человеком, который преследовал ее после расставания, разгромил ее квартиру, стрелял по окнам из травматического оружия, но полиция бездействовала и не реагировала на ее обращения.
В итоге она решилась обратиться к „общинникам“ — нашла канал их местной ячейки в телеграме и написала там, что ей нужна помощь. Это было в декабре 2023 года. Ей быстро ответили в личку и спросили, что ей нужно. Марина хотела, чтобы „общинники“ использовали свои связи в полиции, чтобы заставить ее работать, или чтобы они сами поговорили с ее бывшим и вразумили его.
Фотографию своего бывшего сожителя она им тоже прислала. Увидев темноволосого мужчину с бородой, в „Русской общине“ поинтересовались, какой он национальности. Наполовину русский, наполовину нет, но кто именно, не помнит точно, честно ответила им Марина. „Я знала, что они очень жестко относятся к национальностям… Они против них, так скажем“.
Она не знает, что именно побудило „общинников“ согласиться ей помочь — сама ситуация или решающую роль все же сыграла национальность ее бывшего сожителя. Но в итоге пять человек — „молодые парни, лет 30“ — подъехали на машине к ее дому, чтобы поговорить с ней лично.
Марина рассказала им, что познакомилась со своим бывшим молодым человеком, Максимом, по интернету. У них быстро закрутился роман, и он переехал в ее квартиру, где она жила со своими детьми от первого брака. Потом Максим стал меняться — запретил Марине общаться с друзьями и сидеть в соцсетях, стал поднимать на нее руку: „Бил по лицу, пинал ногами, швырялся предметами“. Через несколько месяцев после начала отношений Марина поняла, что беременна, и в тайне от Максима сделала аборт — „поняла, что у меня нет другого выбора“.
Но расстаться у нее хватило духу только в декабре. Мужчина отреагировал на это эмоционально — вернувшись домой в день, когда он должен был забрать свои вещи, Марина обнаружила, что все провода в квартире перерезаны, разбиты окна на балконе, сломаны двери, выбит люк стиральной машины, а на плазме виднеется глубокий след от удара молотком. Но этого Максиму показалось мало — и после этого он еще несколько раз приходил к ее дому и с улицы стрелял по окнам ее квартиры из травмата.
„Парни из „Русской общины“ нормально меня выслушали, спокойно, понимающе даже. И сказали, что попробуют что-то сделать, попробуют хотя бы с ним [Максимом] поговорить. В общем, были настроены хоть как-то попытаться помочь“.
А через несколько дней Марина увидела в канале „Русской общины“ Нижневартовска новый видеоролик c названием „Расплата за убийство“. В нем неизвестный ей „общинник“, не называя ее имени, рассказывал про ее историю и про то, что она обратилась за помощью. „Мужчина в выпившем состоянии пришел на разговор к девушке. И в процессе разговора она ему сообщила, что от таких мужчин как он, не рожают, и что она совершила аборт. И на фоне этого, как мы поняли, мужчина устроил погром“, — так „общинник“ на видео интерпретировал ситуацию Марины.
„“Русская община“ данной девушке помогать не будет. Она сделала аборт. А наша „Русская община“ против детоубийства. Против абортов. Мы считаем, что какой бы ни был мужчина, какая бы ни была ситуация с ним, ни в коем случае это не должно было привести к тому, что из-за злости к своему бывшему мужчине ты убиваешь своего ребенка“, — заявил мужчина на видео.
„Я когда это увидела, мне не по себе стало, конечно“, — рассказывает Марина. По ее словам, никто из „Общины“ после их разговора не связывался с ней лично, и о том, что они отказались ей помогать, она узнала из этого ролика. „Про меня в комментариях начали писать гадости. Что я сделала аборт, что меня чуть ли не сжечь надо за это, что незачем мне помогать. Начали выкладывать какие-то картинки про убийства детей“.
Саму Марину удалили из группы и заблокировали, рассказывает она. „Раздолбить квартиру, украсть имущество, напугать детей. У меня до сих пор все окна обстреляны. Для них это ничего страшного, ничего, что мои дети страдали. Но для „Русской общины“ то, что я сделала аборт, оказалось большим грехом, чем все, что сделал мой бывший. По их словам, я сама виновата. Странная у них помощь“, — говорит Марина.
„Единение русских людей“
Проект „Русская община“ появился в конце 2020 года. Один из его основателей — Евгений Чесноков, бывший координатор движения „За жизнь“, выступающего за полный запрет абортов в России. Другие известные сооснователи „Общины“ — бывший вице-спикер омского горсовета Андрей Ткачук и журналист телеканала СПАС, а в прошлом „Царьграда“ Андрей Афанасьев.
И Ткачук, и Афанасьев хорошо знакомы с бизнесменом и основателем „Царьграда“ Константином Малофеевым, который в начале конфликта в Донбассе в 2014 году оказывал финансовую поддержку самопровозглашенным ДНР и ЛНР. Афанасьев в 2010-х годах уже руководил несколькими ультраправыми проектами, которые финансировал Малофеев. Сначала это была была „Русская молодежная организация“, потом — „Двуглавый орел“.
Оба проекта продвигали имперские идеи, православие и традиционные ценности, а также публиковали контент, раскручивающий тему „этнопреступности“. Известно, что Малофеев финансировал и ряд других националистических проектов внутри России, но о том, вкладывает ли он деньги в „Русскую общину“, данных нет.
Как указано на сайте „Общины“, ее цель — „единение русских людей для всех видов помощи друг другу“. „Они позиционируют себя как организацию, которая отстаивает интересы русских людей, как русскую диаспору, как это ни нелепо звучит в России“, — говорит Би-би-си Вера Альперович, эксперт информационно-аналитического центра „Сова“ (в России признан „иноагентом“), который мониторит активность ультраправых в России.
„У нас же есть армянская диаспора или таджикская диаспора. Это, по сути, такая же община. Они тоже живут сплоченно, но почему-то их никто не спрашивает, почему это именно таджикская диаспора. Точно так же есть и „Русская община““, — рассуждает в разговоре с Би-би-си координатор ярославской ячейки „Русской общины“ Павел Омельницкий, тоже используя сравнение „Общины“ с национальными диаспорами.
Сейчас у главного канала организации в телеграме (он называется „Русская община ZOV“) более 400 тысяч подписчиков. Судя по опубликованному в нем списку, всего по стране у „Русской общины“ почти 150 региональных отделений. У канала московской ячейки — более 25 тысяч подписчиков, у петербургской — более 23 тысяч. У общины есть отделения и в некоторых национальных республиках России, например, в Бурятии (более 500 подписчиков) и Татарстане (более 2 800 подписчиков).
Омельницкий стал координатором ярославского отделения „Русской общины“ в 2023 году. Сейчас ему 37 лет, он многодетный отец и, по его словам, глубоко верующий человек. Он учился в Московской духовной академии в Троице-Сергиевой лавре, но в 2022 году взял паузу в учебе. После вторжения России в Украину Омельницкий начал собирать помощь российским военным в Украине и отвозить ее им на фронт. У него у самого на стороне России воюют два брата — одного мобилизовали, второй пошел вместе с ним добровольцем.
Еще во время учебы в Московской духовной академии Омельницкого начало беспокоить то, что люди в стране стали разобщенными — он начал задумываться о том, как „возродить соборность“ русского народа и как объяснить детям и молодежи, что „важно ходить в церковь“. „А попутно вставал вопрос, что многие даже не знают нашу русскую культуру, наши русские традиции“, — объясняет Омельницкий свое решение вступить в „Русскую общину“.
„Русские забавы“
После вступления в „Русскую общину“ Омельницкий начал возить помощь российским военнослужащим уже от лица организации. Другие ячейки „Общины“ тоже активно этим занимаются: покупают и возят на фронт не только „гуманитарку“, но и предметы для ведения боевых действий, например, прицелы. В середине мая „общинники“ отвозили помощь российском военным на Харьковском направлении, где Россия сейчас ведет наступление, и доставили им в том числе противодронные ружья и глушилки, а также нужные для разведки тепловизионные монокуляры и бинокли.
„Мужики проводят и диверсионную деятельность прямо в логове врага, и им необходимы в работе эффективные средства обнаружения, которыми мы их обеспечили“, — отчитались „общинники“.
Помимо помощи военным, „Русская община“ организовывает спортивные тренировки и мероприятия, коллективно посещает церковь (после православной Пасхи в канале „Общины“ появилось видео, на котором толпа мужчин, стоя перед храмом, скандирует „Христос воскресе — воистину воскресе“), устраивают крещенские и масленичные гуляния, „казачьи вечерки“, отмечают другие традиционные русские и православные праздники, где организовывают „русские забавы“, в том числе хороводы, кулачные и стеношные бои.
„Православие у них играет довольно большую роль, они отмечают всякие праздники православные, какие есть. Они взаимодействуют с церковью и церковными иерархами, проводят какие-то совместные мероприятия с православными религиозными организациями. Уже не с теми, кто позиционирует себя как националистические, русские, а именно православные в первую очередь“, — говорит Вера Альперович из „Совы“.
„Община“ существует для помощи „русским ребятам, попавшим в трудные ситуации“, формулирует в разговоре с Би-би-си участник ячейки организации в Тульской области, попросивший об анонимности. Но потом добавляет: „У нас, конечно, в приоритете помощь русским, православным людям, но мы не отказываем в помощи другим народностям“.
Во многих региональных группах „Русской общины“ отдельно прописано, что в организации рады представителям всех народов России, которые считают себя „русскими“, но в некоторых (например, в группе ульяновской ячейки), наоборот, отмечено, что в организацию берут только „славян“. Павел Омельницкий на вопрос Би-би-си о том, почему члены „Общины“ решили объединяться именно по национальному признаку, сказал, что „вопрос попахивает русофобией“.
„Мы не делим людей по национальности, по цвету кожи, по вероисповеданию, не определяем расовую или классовую принадлежность“, — утверждает он.
„Русская община“ получила широкую известность весной прошлого года на фоне скандала, разгоревшегося из-за начала строительства мечети на Святом озере в московском районе Косино-Ухтомский. „Общинники“ тогда вместе с другими православными активистами активно выступали против ее строительства и участвовали в народных сходах под лозунгом „Не дадим осквернить наши места мечетью“.
О братстве российских христиан и мусульман неоднократно говорили и Владимир Путин, и патриарх Кирилл — и „Русская община“ в своей риторике старается тоже это оговаривать. Недовольство строительством мечети „общинники“ объясняли тем, что ее строят не для коренных мусульман, которым, по их мнению, и так есть где молиться, а для приехавших в страну мигрантов из Центральной Азии, которые, по мнению „Русской общины“, виноваты в „исламизации России“.
„Общинник“ Омельницкий при этом в разговоре с Би-би-си подчеркивает, что у него нет нетерпимости к мигрантам. „Со многими из них у меня дружеские отношения, они прекрасные люди. Есть нетерпимость к преступлениям, к беспределу. Но не имеет значения национальность преступника. Просто в последнее время всё чаще и чаще преступники мигранты. Это просто факт“, — добавляет он.
Омельницкий неправ. В начале июня глава Следственного комитета Александр Бастрыкин действительно заявил, что за первые четыре месяца этого года на 40% выросло количество изнасилований, совершенных мигрантами, и на 13% — тяжких преступлений. Но в целом за первые четыре месяца 2024 года иностранные граждане и лица без гражданства совершили на 4,7% преступлений меньше, чем за аналогичный период прошлого года, следует из опубликованной в конце мая статистики МВД. В феврале этого года в Институте демографических исследований РАН сообщили РБК, что мигранты совершают около 2% преступлений в России.
Альперович замечает, что на озвученные Бастрыкиным цифры мог повлиять не столько рост преступности, сколько рост ее выявляемости. „Пристальное внимание полиции к мигрантам не могло не дать прироста“, — говорит она, добавляя, что на рост выявляемости могли повлиять и сами националисты, которые регулярно обращаются в правоохранительные органы и СК по поводу совершенных мигрантами преступлений.
„Наша община находится в регионе, где исторически проживали в большинстве русские и православные, а сейчас складывается ситуация, что эта часть населения бывает не защищена. Сталкиваемся со случаями осквернения святых мест мигрантами“, — говорит „общинник“ из Тульской области.
В ответ на просьбу привести примеры подобных осквернений, он прислал январскую новость с заголовком „Под Тулой мигрант помочился в купель“. Ее действительно растиражировали многие региональные паблики и СМИ, но позже местная полиция назвала это фейком. Однако собеседник Би-би-си в это не верит: „Я думаю, что это было на самом деле, а СМИ выдают за фейк“.
Называть себя националистами общинники не любят. „Слово „национализм“ они применяют исключительно к очень плохим людям. Потому что на современном политическом языке националист — это плохой человек, а фашист — совсем плохой. Они себя называют, естественно, русскими патриотами. Они все патриоты, а националисты все в Киеве“, — говорит Альперович.
„Этно-гопники“ и „наши русские парни“
„Русская община“ претендует на роль ДПНИ 2.0 (популярное среди российских ультраправых в „нулевых“ Движение против нелегальной иммиграции, в 2011 году российский суд признал его экстремистским и запретил), которое прикрывало проект этнического национализма борьбой с нелегальными мигрантами“, — рассказывает про „Общину“ администратор канала „Antifa.ru“, антифашистского ресурса, который уже много лет мониторит активность ультраправых. Ранее ультраправые в России неоднократно нападали на антифашистов, поэтому собеседник Би-би-си не раскрывает свое имя.
Антимигрантский дискурс традиционно был центральным для российских ультраправых, а борьба с инородцами была главным, но не единственным их интересом, рассказывает Альперович. „По мере того, как к середине 2010-х правоохранительные органы начали „выпалывать“ практически всю ультраправую среду, этот дискурс стал постепенно уходить на второй план. Актуальность этого вопроса упала и в самом обществе. Но в 2020 году ксенофобный антимигрантский дискурс начал возрождаться, и „Русская община“ внесла немалый вклад для того, чтобы он стал очень громким в сегодняшней России“.
В своих соцсетях ячейки „Русской общины“ публикуют как региональные новости, так и отчеты о своей деятельности, причем многие истории в пересказе „общинников“ приобретают ксенофобный и националистический посыл, „когда приезжие виноваты во всем, а русские — ни в чем“, говорит Альперович. „Они часто предлагают определенный взгляд на ситуацию, часто добавляя этно-ксенофобный контекст туда, где его нет. Где он бытовой, криминальный, еще какой-то. Это то, чем в целом занимаются националисты, и „Русская община“ это делает весьма успешно“.
В главном канале организации регулярно появляются новости об „этнических бандах“, терроризирующих местных жителей в тех или иных регионах России, причем в своих постах „общинники“ стараются всячески подчеркивать национальность преступников. Судя по отчетам деятельности и тону постов, именно в случаях, когда в „Русскую общину“ поступают жалобы на людей других национальностей, она наиболее активно пытается помочь и отчитывается об этом.
Подписчикам канала рассказывают о „бандах приезжих подростков, которые вымогают у школьников деньги“, „бандах нелегальных таксистов-мигрантов“, „бандах этно-гопников“, „бандах мигрантов АУЕ“ (движение признано в России экстремистским и запрещено), „бандах абу-бандитов“ и других этнических бандах, которым „общинники“ придумывают уничижительные описания.
Большинство постов касается мигрантов из Центральной Азии, но „Община“ пишет и про уроженцев российских республик Северного Кавказа. В январе в канале „Общины“ появилось сообщение о „черных бригадах шишкарей“, которые якобы захватили Томскую область: по утверждению авторов поста, „банда приезжих с Кавказа“ варварски вела себя во время сбора кедровых шишек и „держала в страхе окрестные села“.
В феврале прошлого года шестеро молодых людей в масках ворвались в одну из школ в Челябинске и избили старшеклассников молотками. Молодых людей вскоре задержали, часть из них оказалась несовершеннолетними. По версии „Русской общины“, много писавшей об этом инциденте, подростки пришли в школу, чтобы защитить учащихся от „банды таджиков“, которая якобы терроризирует школу и весь район.
Быстро выяснилось, что задержанные подростки привержены неонацистским убеждениям. В интернете нашли их фотографии с неонацистской атрибутикой, где они изображены вскидывающими руки в нацистском приветствии, а также фотографии, где они стоят с плакатом в поддержку Максима Марцинкевича по прозвищу Тесак (скончался в колонии). Кроме того, выяснилось, что задержанные и ранее неоднократно участвовали в нападениях и драках на национальной почве.
Это один из немногих случаев, когда позиция „Русской общины“ разошлась с позицией другой аналогичной по идеологии организацией „Северный человек“, которую создал ультраправый рэпер Миша Маваши. „Русская община“ и „Северный человек“ часто участвуют в совместных мероприятиях, но опрошенные Би-би-си собеседники, следящие за активностью националистов, говорят, что проект Маваши нацелен на более молодежную аудиторию. Сам Маваши с Би-би-си общаться отказался.
„Северный человек“ открестился от напавших на челябинскую школу подростков практически моментально и отказался искать им адвоката. Маваши даже записал по факту нападения отдельный ролик, в котором объяснил позицию своей организации.
„Это не просто ребята. Ребята ходят с бритыми головами, в берцах, военных штанах и бомберах. Короче, это беспредельщики. Они нападали на людей, там избиения не только неруси, они и русских подростков избивали толпой. По сути, это шакалы“, — сказал он в видео, подчеркнув, что „Северный человек“ — это этническое объединение, не радикальное, не экстремистское объединение“.
„Русская община“, в отличие от своих соратников, взялась оказывать задержанным юридическую поддержку, а отец одного из обвиняемых подростков в итоге стал главой челябинской ячейки организации. В соцсетях „Русской общины“ задержанных подростков (часть из них, в том числе сын главы челябинской „Общины“, сейчас находятся в СИЗО) называют исключительно „нашими русскими парнями“.
Популярный Бастрыкин
„Русская община“ активно взаимодействует с правоохранительными органами. Практически сразу после своего создания в 2020 году организация запустила свое одноименное приложение, в котором есть SOS-кнопка. „Они регулярно публикуют такого рода кейсы. Например, человек попал в ДТП. Вторая машина-участница ДТП принадлежала, к примеру, выходцам с Кавказа, с которыми у первого водителя возникает конфликт. Водитель нажал кнопку SOS, приехали крепкие парни из „Общины“ и вызвали полицию. У них такая позиция, что они приезжают и грозно стоят рядом“, — объясняет Альперович.
Активизм „Русской общины“ хорошо прослеживается на примере недавних событий в городе Батайск Ростовской области. В конце апреля во время урока в батайской школе № 4 произошла словесная перепалка между пожилой учительницей и учеником-езидом. В опубликованном в местных пабликах видео учительница сначала говорит ребенку, что тот „вызывающе себя ведет“, а потом переходит на оскорбления на национальной почве: „Никто вы без нас, никто. Вы что, самолеты водите? Вертолеты создаете? Я хвастаюсь своей русской нацией, могучей страной, которая выступила против США. А у вас даже языка своего нет, вы не создали свой язык, у вас даже страны своей нет. Без русских вас порежут“.
Мальчик спорит с ней и произносит фразу: „Вы много раз говорили, что меня кто-то побьет. Но когда [они] выходили, то на колени становились“. „Кто?! Перед тобой?!“ — спрашивает женщина и начинает кричать: „Ну давай, поставь меня на колени! Поставь меня на колени! Поставь меня, русскую учительницу, на колени! Поставь меня, русскую женщину, на колени! Ну смотри, все запомнили, что ты русских ставишь на колени“. „Я не смотрю, я их на колени ставлю“, — парировал мальчик.
„Русскую общину“ в этой ситуации возмутило поведение школьника, к учительнице никаких претензий у них не возникло. В посте, посвященном ситуации, они назвали ребенка „оборзевшим подростком, решившим поставить русских на колени“, а учительницу — „уважаемым педагогом“, и собрались у школы, чтобы поддержать ее. По данным „Общины“, у школы собралось около сотни соратников организации, они взяли с собой российский флаг, „имперку“ с надписью „Мы русские, с нами Бог“ и изображения Иисуса Христа.
Позже выяснилось, что шесть „общинников“, в том числе „ветеран СВО“, участвовавший в боях за Бахмут, по итогам этого стихийного схода были задержаны. Как рассказали в самой „Общине“, заявление на них написал директор школы, который изначально, по их словам, сам же их и вызвал. „Якобы наши дружинники не давали детям пройти в школу, а автотранспорту проезжать по улице. Хотя перекрыли улицы и дороги именно полицейские, которые тогда зачем-то оцепили школу“, — пожаловались в „Общине“.
8 мая суд в Батайске арестовал всех шестерых задержанных „общинников“ на трое суток по статье об организации массового пребывания граждан в общественном месте, повлекшее нарушение порядка (максимальный арест по этой статье — 15 суток).
Решение суда привело „Русскую общину“ в ярость — их возмутило, что обвинение, по их мнению, строилось на заявлении сотрудника центра по борьбе с экстремизмом, которого не было на месте, а все свидетели обвинения путались в показаниях, а „иногда и просто клеветали“.
Аналогичные нарушения регулярно происходят и в политически мотивированных делах против российских оппозиционеров, которые в большинстве случаев получают гораздо более длительные сроки заключения, но репрессии против несогласных с властями не вызывали возмущения у „Русской общины“.
После ареста шестерых „общинников“ их соратники из ячеек организации в разных регионах страны начали публиковать на своих ресурсах видео в их поддержку и призывать главу Следственного комитета Александра Бастрыкина разобраться в деле. Тот действительно отреагировал почти сразу и поручил провести проверку по факту случившегося.
Бастрыкин — популярная фигура среди российских ультраправых, говорит Альперович. Глава СК сам неоднократно выступал против массовой миграции и говорил о преступлениях мигрантов, поэтому националисты считают его своим единомышленником, объясняет она. „Общинники“ регулярно обращаются к Бастрыкину по самым разным поводам. „Это их на сегодняшний момент первая и основная реакция на любые события. И, как показывает опыт, на эти обращения происходит быстрая реакция“, — отмечает эксперт „Совы“.
„Русская община“ вполне успешно выстраивает отношения с правоохранительными органами, более того — на их обращения эти органы активно реагируют. Все это говорит о налаженном взаимодействии между ними или по крайней мере активно налаживаемом, — уверена Альперович. — Такое сотрудничество не может происходить без санкции сверху. И популярность фигуры Бастрыкина среди них дает основания полагать, что он человек, который это сотрудничество санкционирует, одобряет или по крайней мере не препятствует.
„Общинники“ действительно активно взаимодействуют с силовиками.
„Мы действуем исключительно в рамках закона. Я согласовываю свои действия с управлениями ФСБ и СК и другими силовыми структурами“, — говорит „общинник“ из Ярославля Павел Омельницкий, но какие именно действия он согласовывает, уточнять не хочет. По его словам, члены „Общины“ тесно работают с правоохранителями — в том числе в рамках народной дружины.
С прошлого года „общинники“ стали активно участвовать в полицейских рейдах. „Наиболее заметная и массовая такая деятельность началась с лета-осени прошлого года. До этого еще не было такого количества рейдов, по крайней мере они так не освещались публично“, — говорит эксперт „Совы“.
„Зачастую не очень понятно, в чем, собственно, заключается участие „Общины“. Что они, стояли рядом? Или они наябедничали, например, на какой-нибудь склад, где работали мигранты, полиция приехала и всех повязала? Или они бегали вместе с полицейскими и на людей наручники надевали? Мы этого не знаем, потому что они этого не сообщают. Они пишут — „при участии““, — добавляет Альперович.
В середине января силовики провели крупный антимигрантский рейд на стройплощадке в Екатеринбурге. В нем участвовали сотрудники ФСБ, Росгвардии, МВД и прокуратуры, а также члены местной „Русской общины“. Именно „общинники“ выложили у себя в канале видео с рейда, на котором видно, что рабочих на стройке заставили ходить по ней гуськом под надзором правоохранителей. Видео вызвало широкий общественный резонанс. На него отреагировали в МИД Кыргызстана (трое рабочих на видео — граждане Кыргызстана), назвав методы работы российских силовиков „унижающими достоинство“.
Свердловский омбудсмен Татьяна Мерзлякова тогда раскритиковала „Русскую общину“, активисты которой обнародовали видео с рейда, и в целом высказалась против их участия в рейде. „Привлечение активистов в таких рейдах — скорее отрицательная практика. Мы должны прислушиваться к негосударственным структурам, но когда общественники отдают на обозрение такое… Зачем такое выставлять?“ — цитировал ее Ura.Ru.
Поиграть в полицию
„Русская община“ участвует не только в антимигрантских мероприятиях силовиков. В начале марта активисты организации в Оренбурге вместе с местными силовиками пришли с рейдом в местный гей-клуб Pose, вскоре после которого было заведено первое в России уголовное дело об экстремизме за ЛГБТ (в конце прошлого года Верховный суд страны признал несуществующее „международное движение ЛГБТ“ экстремистской организацией и запретил), а владелец и несколько сотрудников клуба были арестованы по обвинению в организации экстремистского сообщества.
Участвовавшие в рейде „общинники“ пришли в клуб с нашивками с символикой организации и впоследствии опубликовали у себя в соцсетях видео из клуба. Они не стали замазывать лица посетителей клуба, попавших на видеозапись, поэтому некоторых из них можно рассмотреть. На видео видно, что некоторые посетители лежат на полу лицом вниз, но как именно вели себя во время рейда „общинники“, на видео не показано.
Впрочем, один из постоянных посетителей клуба, видевший, как проходил рейд, рассказал Би-би-си, что „общинники“ вели себя грубо и применяли насилие: „Обычные клоуны, которые возомнили, что они кого-то защищают. Залетели и начали избивать гостей, диджея, сразу начали искать камеры видеонаблюдения, чтобы никто ничего не узнал. Как они залетели, некоторых сотрудников клуба посадили за столы и начали задавать вопросы. И если им не нравились ответы, то они могли ударить их головой по стеклянному столу“.
Администратор „Antifa.Ru“ уверен, что и часть других мероприятий, проводимых „общинниками“, не может обходиться без насилия.
„Группа крепких мужчин патрулирует рынки, вокзалы, ловит маньяков, сдает буйных в полицию, борется с незаконной торговлей — без насилия в той или иной степени такие акции не проводятся. Однако „Община“ не делает акцент на насилии, в отличие от других ультраправых групп, они считают насилие лишь инструментом в рамках самообороны диаспоры русских“, — говорит он.
После теракта в „Крокус Сити Холле“ у совместных рейдов „общинников“ с силовиками появился новый предлог — борьба с терроризмом, считает администратор „Antifa.ru“. „Ультраправые помогают силовикам в преследовании преступников — это распространенное по всему миру проявление вигилантизма“, — добавляет он.
Подобные националистические группы существовали всегда, но добиться регулярного сотрудничества [с силовиками] и в таких масштабах, как это делает „Русская община“ — это новое явление, говорит Альперович. Пока что, по ее словам, это выгодно обеим сторонам: „Полиции, потому что „Русская община“ фактически помогает делать ей ее же работу, „общинникам“ — потому что они руками правоохранительных органов реализуют свою идеологическую платформу“.
„Честно говоря, в работе „Русской общины“ меня смущает их постоянное взаимодействие с органами. Оно становится все глубже, и такие организации привлекают не только тех, кто разделяет их идеологию, но и тех, кто хочет поиграть в полицию. Продлится это сотрудничество до тех пор, пока высшее руководство не скажет „стоп““, — говорит Альперович.
„Самые привлекательные националисты“
В 2010-х годах ультраправое движение оказалось фактически разгромлено, а многие его заметные деятели разъехались по российским колониям на длительные сроки лишения свободы, в том числе за расистские убийства и нападения.
„Националистические группы традиционно были антисистемными — такими потенциальными революционерами. Но с революционерами со временем разобрались, и стало понятно, что с этой повесткой далеко не уедешь“, — говорит Альперович. В этих условиях современные российские националисты уже давно пытаются найти „какие-то общие элементы для себя и властей“, продолжает она.
Поэтому ультраправые стали искать „общих врагов“ для себя и государства и нашли их — ими стали представители ЛГБТ-сообщества, оппозиционеры, а последнее время также и противники войны в Украине.
„Русская община“ поддерживает официальный политический курс и войну в Украине. Не все провоенные националисты поддерживают действующий режим, но „Русская община“ как раз из таких организаций: они поддерживают власти во всем, а если дело касается каких-то запретов, то порой выступают даже за более жесткие меры чем чиновники. Так, например, происходит в случае с абортами — если ряд чиновников выступает за ограничение абортов, то „общинники“ — за их полный запрет.
В самой ультраправой среде, а точнее, в том, что от нее осталось после разгрома правоохранительными структурами, к „Русской общине“ отношение неоднозначное. Часть современных субкультурных неонацистов действительно соприкасается с „Русской общиной“ на спортивных тренировках и в области оказания правовой помощи, говорит администратор Antifa.Ru.
„Ранее в среде ультраправых было несколько правозащитных проектов, как возникший в 2009 году „Русский вердикт“. Он был тесно связан с фигурантами ультраправой террористической группировки БОРН. Сегодня „Община“ занимает эту нишу и предоставляет адвокатов задержанным русским националистам. Часто в субкультурных чатах и комментариях к новостям об арестах соратников можно встретить совет обратиться к „Общине“ за помощью“, — говорит он.
При этом, продолжает собеседник Би-би-си, часть националистов призывает не сотрудничать с „Общиной“. Так, например, делал ультраправый канал „Нацдем“. Его авторы разделяли антимигрантские взгляды, но, в отличие от „Общины“, не поддерживали режим Путина — выступали против войны и регулярно публиковали оппозиционный контент, в том числе в поддержку Алексея Навального, погибшего при невыясненных обстоятельствах в колонии в феврале этого года. В середине марта против администраторов „Нацдема“ возбудили уголовное дело по части 2 статьи 282 УК (возбуждение ненависти либо вражды группой лиц) и арестовали по нему двух человек — 18-летнего Кирилла Никуленкова и 23-летнего Георгия Парамошина.
„По мнению „Нацдема“, „Община“ — это очередная попытка власти поставить националистов под контроль“, — говорит адимнистратор Antifa.Ru. По его словам, такое мнение у противников „Общины“ появилось небезосновательно: „Для использования приложения „Русской общины“ и участия в активности организации нужно передать свои паспортные данные. Это является основой для подозрений в том, что весь проект — заговор спецслужб для контроля за ультраправой средой“.
Приложение „Русской общины“ доступно в российском AppStore и при регистрации в нем действительно предлагает загрузить фото паспорта. Впрочем, как убедился корреспондент Би-би-си, приложение позволяет пройти регистрацию и без этого.
„Есть ощущение, что задача „Русской общины“, как и „Северного человека“, — включать в себя людей, которые озабочены национальным вопросом, чтобы загнать в некие идеологические и политические рамки“, — считает Альперович.
В прошлом ксенофобские взгляды, переходящие в этнонационализм, впоследствии приводили разделяющих их людей сначала к антиполицейской, а потом и антигосударственной идеологии, объясняет она: „Существовал целый ряд таких организаций, которые боролись не просто с засильем мигрантов, но и с путинским режимом, который, по их мнению, это засилье обеспечил. А если таких людей инкорпорирует „Русская община“, то в ней им объясняют, как правильно за это бороться, что надо действовать вместе с государством, а не против него“.
„Русская община“ действительно пытается взаимодействовать с другими ультраправыми организациями в российских регионах. Известно, что такое сотрудничество нижегородская ячейка „Общины“ пыталась налаживать с „Нижегородском советом националистов“ (НСН), организацией, судя по ее соцсетям, открыто симпатизирующей неонацистам. На странице НСН во „ВКонтакте“ можно найти посты, прославляющие создателя неонацистской „Боевой террористической организации“ (в России признана террористической и запрещена) Дмитрия Боровикова (был застрелен силовиками в Петербурге в 2006 году, после чего стал для последователей героической фигурой), Максима Базылева из другой неонацистской группировки „НСО-Север“ (в России признана экстремистской и запрещена), участники которой получили сроки вплоть до пожизненного за многочисленные расистские убийства, и Максима Марцинкевича.
„Где-то в ноябре–декабре [прошлого года] к нам начал подкатывать Олег Вавилов, руководитель „Русской общины“ в Нижнем Новгороде. Обещал работу, силовое и юридическое прикрытие на случай серьезных проблем. По его мнению, НСН мог стать молодежным неформальным крылом „Общины“, — рассказывает Би-би-си бывший участник НСН (на данный момент организация уже прекратила свое существование).
По словам собеседника Би-би-си, Вавилов начал частично оплачивать аренду офиса для НСН и обещал в дальнейшем взять на себя все расходы на его содержание, „стал часто выступать“ на собраниях НСН, пускать активистов НСН на спортивные тренировки „Общины“ и „использовать ребят [из НСН] для массовки на своих видео“. 10 февраля этого года в группе НСН появился пост, что представители „Русской общины“ проводили для активистов организации лекции о правилах ношения, хранения и применения холодного и травматического оружия.
А через 10 дней после этого поста силовики задержали в Нижнем Новгороде 18-летнего Ивана Шихитина за поджоги автомобилей, принадлежащих мигрантам. Задержанный признался, что совершал преступления на почве ненависти. В соцсетях и пабликах начали писать, что Шихитин был членом НСН, но в самой организации быстро от него открестились. Как говорит собеседник Би-би-си, Шихитин был „одним из активистов НСН“, но на свои „акции“ выходил в одиночку и делал это „самостоятельно, вопреки позиции НСН, которая строилась на том, что бороться надо с причиной (он имеет в виду миграционную политику России — Би-би-си), а не со следствием“.
После задержания Шихитина в штабе НСН прошли обыски, было задержано 14 человек, но всех потом отпустили. После этого, по словам собеседника Би-би-си, Вавилов потребовал от НСН записать видео с отрицанием своей принадлежности к „Русской общине“. Такое видео действительно появилось в группе НСН 28 февраля.
„У двух председателей НСН (бывшего и действующего на тот момент) существовала угроза посадки. Об этом им недвусмысленно говорили сотрудники полиции. Или как минимум отчисление из институтов. Они „слились“. Большинство активистов перестало выходить на связь. В строю осталась фактически одна молодежь — многим нет 18. [После роспуска НСН] Вавилов задвигал ребятам, что они могут отстаивать свои идеи в рамках „Общины“ — антимигрантские парули и все такое. Но ребята прекрасно понимают, что это организация проправительственная, а значит их борьба с мигрантами — одна имитация“, — рассказывает собеседник Би-би-си.
В разговоре с Би-би-си он заявил, что активисты НСН сотрудничали с „Общиной“, чтобы пользоваться ее ресурсами (например, бесплатными спортивными тренировками), но не видели смысла в идейном сотрудничестве с ней: „Понятно, что организация, которая топит за Путина, СВО и православный фундаментализм… Ну, вы поняли“.
Сам Олег Вавилов отказался говорить с Би-би-си. По мнению собеседника Би-би-си, сотрудничество с НСН было нужно Вавилову для „отчетов перед Москвой о том, что он подмял нижегородских правых, для улучшения своего финансирования“. Представители „Русской общины“ подчеркивают у себя в соцсетях, что существуют исключительно на пожертвования своих членов, но бывший участник НСН, с которым говорила Би-би-си, уверен, что координаторы региональных ячеек общины „сидят на зарплате“. „Денег собирается очень мало, основа финансирования — московские транши“, — убежден он.
Причем он не единственный, кто так думает. Альперович из „Совы“ тоже считает, что „общинники“, по крайней мере, некоторые из них, работают за деньги. Она объясняет это их огромной активностью, как в социальных сетях, так и офлайн, которая, по ее мнению, вызывает подозрения, что люди получают за свою работу деньги. Так это или нет, неизвестно. Координатор ярославской „Общины“ Омельницкий сказал Би-би-си, что не получает зарплату от „Общины“. „Общинник“ из Тульской области не так категоричен. „Пока что выплат нет, но мы двигаемся в этом направлении“, — говорит он Би-би-си.
„Община“ предлагает гораздо больше, чем насилие — защиту, идентичность, навыки обращения с оружием, даже коллективный отдых и бартер внутри группы. Все это делает „Общину“ самой привлекательной националистической организацией в России“, — резюмирует администратор „Antifa.ru“.
Назад, в нулевые
В 2023 году в России стало резко расти количество насильственных преступлений, совершенных ультраправыми. Их жертвами становятся люди не только другой национальности, но и других политических взглядов, а также представители ЛГБТ-сообщества, бездомные, наркопотребители и другие. В большинстве нападений ультраправые используют газовые баллончики, но, по словам Альперович, таких нападений настолько много, что „Сова“ даже не включает их в свою статистику, фокусируясь на „заметном насилии“. Число таких случаев тоже резко выросло.
По данным мониторинга „Совы“, с начала 2024 года в России от нападений по мотивам ненависти пострадали как минимум 123 человека — это больше, чем за весь прошлый год, когда от идейно мотивированного насилия пострадал минимум 121 человек (трое из них погибли). До этого число пострадавших от нападений со стороны ультраправых снижалось на протяжении семи лет: в 2022 году „Сова“ зафиксировала 29 пострадавших, в 2021 — 72.
„Количество таких инцидентов выросло за последние пару лет и продолжает расти. Это, конечно, даже близко не доходит до показателей „нулевых“ (когда ультраправое насилие было серьезной проблемой для российских городов, в конце 2000-х число нападений в год превышало 600 — Би-би-си), но мы уже приблизились к показателям 2015 года“, — комментирует эту статистику Альперович.
В сентябре 2023 года, на фоне роста количества ультраправых нападений, запустился проект NVMP (Nazi Video Monitoring Project). „Мы запустили проект, потому что заметили, что с лета 2023 года начался резкий рост публикаций видео с нападениями в неонацистских телеграм-каналах“, — рассказали Би-би-си его администраторы. В сентябре прошлого года они насчитали 96 нападений (62 на людей и 34 на собственность, в основном, на автомобили), в октябре — 121 нападение. В марте этого года они зафиксировали 123 нападения, в апреле — 112.
„К сожалению, за прошедшие месяцы также произошли качественные изменения, — отмечают в NVMP. — Когда мы начинали свой проект, подавляющая часть видео были возмутительные, но мало опасные нападения с баллончиками на прохожих или бездомных. Видео жестоких групповых избиений, которые могут нанести значительный вред здоровью, были редкостью. Так, в сентябре 2023-го было лишь шесть таких роликов, в октябре восемь, в ноябре уже 15. В апреле 2024-го мы насчитали 31 эпизод, причем в девяти случаях людей били молотками или дубинками по голове, некоторых до потери сознания“.
„Постепенно происходит рост жестокости, который мы прогнозировали в самом начале проекта“, — резюмируют они.
Задержанными за подобные нападения, в основном, оказываются подростки до 18 лет, на многих видео нападений видно, что нападавшие одеты как наци-скинхеды „нулевых“. „Их старшие товарищи либо уже совсем отошли от активности, либо не рискуют участвовать в „акциях прямого действия“ предпочитая им безопасную „информационную работу““, — предполагают в NVMP.
„Выросло новое, непуганое поколение ультраправых. В предыдущем поколении „уличных бойцов“ правоохранительным органам удалось прочно посеять страх, но эффект от этого рассеялся“, — замечает Альперович.
Редактор Анастасия Лотарева
Визуальное оформление: отдел дизайна Русской службы Би-би-си
