ВИДЕО | Навальный был носителем языка, который Путину никак не дается
Журналист и блогер RusDelfi Ксения Туркова рассказала о языковых аспектах противостояния Навального и Путина, а также поделилась своими воспоминаниями о дне, когда стало известно о гибели политика.
Сегодня (вчера, 4 июня - прим.ред.) день рождения Алексея Навального — человека, которого Путин назвал по имени только один раз, после того как Навальный погиб/был убит в тюрьме. „Берлинский пациент“, „известный блогер“, „тот, кого вы упомянули“, „этот персонаж“... Шуточное издание Панорама даже как-то выпустило „новость“ о том, что Институт русского языка издал словарь синонимов к слову Навальный — специально для администрации президента РФ.
Страх имени, распространенный сверху, доходил до абсурда — заставлял коммунальщиков оперативно убирать сугробы с надписью „Навальный“, а сотрудников Старбакса выкручиваться: говорить „Капучино для нашего гостя!“, потому что гость представился Навальным, чтобы проверить, как работает этот самый страх имени. Я узнала о гибели Навального в музее Моне в Париже, была в отпуске. Конечно, ничего уже не стала смотреть, выбежала на улицу, в парк и стала читать новости. В тот день, вечером, у меня была запланирована лекция в библиотеке Тургенева в Париже — „Слова войны и война слов“. Я должна была говорить о том, как война изменила язык. У российского посольства к вечеру уже начали собираться люди, и я думала, что никто не придет (если лекцию вообще не отменят).
Ее не отменили, и народу было больше, чем я ожидала — люди приехали сразу после акции у посольства. Кто-то прямо в зале плакал. И, конечно, лекцию я начала совсем не так, как планировала. И в то же время так. Потому что я говорила о языке — о том, что именно он, скорее всего, и лежит в основе такой глубинной ненависти Путина к Навальному. Путин все эти годы мастерски менял речевые маски: от маски гопника (это любимая) с бородатыми анекдотами и устаревшими неприличными шутками — до маски заботливого Дедушки, от маски хозяйственника и эффективного менеджера — до маски геополитика и стратега. Навальный же был носителем языкового регистра, который Путину никак не давался (и не дается, даже когда оппонент убит), — языка, способного установить контакт с молодежью. Не шутками про гениталии бабушки и дедушки, а нормальным, человеческим, разговорным языком, простым и понятным. Ведь многие молодые люди, даже дети, так и говорили: „Когда Навальный говорит, всё понятно“. В общем, не буду пересказывать все, что я говорила (а говорить было ужасно тяжело, увидите на видео). Вторая часть лекции, как и планировалось, была о словах войны. После лекции я познакомилась с француженкой, кажется, безнадежно пораженной вирусом российской пропаганды — она пересказала мне все возможные фейки в духе распятого мальчика. Но это уже, как говорится, совсем другая история.
