МНЕНИЕ | Русский — язык не только врага, но и друга

На прошлой неделе депутат Рийгикогу от Партии реформ Кармен Йоллер прокомментировала в своем фейсбуке новость, которую написала для портала Rus.Delfi.ee моя коллега Марина Бегункова. Там говорилось о том, что McDonald’s отказался от русскоязычного меню при электронном заказе в своих ресторанах быстрого питания. „Браво, McDonald’s! - сыпала комплиментами Йоллер. - Русский язык - язык врага“.

Через несколько дней после этого поста я отправился на конференцию Леннарта Мери, пожалуй, самую знаменитую конференцию страны. В ней принимали участие и президент Алар Карис, и премьер-министр Кая Каллас, и множество значимых зарубежных гостей. Первая панель была посвящена теме „Россия и имперскость - сценарии развития“. Ее модератор, историк Давид Всевиов, начал свое выступление со слов, что не нужно смешивать русский язык с тем, что Путин начал войну в Украине. Сама панель тоже проходила на русском языке.

Один из ее участников - украинец Борислав Береза - в прошлом работал главой информационного отдела „Правого сектора“ (уверен, вы осознаете политическую направленность этого объединения), заседал в Верховной Раде, впоследствии был в теробороне, сражался с россиянами с оружием в руках, допрашивал пленных, и уж кому, как не ему, формулировать мысль про „язык врага“. Но нет, на прекрасном русском, без малейшего акцента Борислав рассказывал, как вместе с ним плечом к плечу сражались не только украинцы, но и этнические русские, и даже один ингуш. Украинский политик мог отказаться от участия в конференции, превратив панель в междусобойчик эмигрантов из России, мог перейти на английский или украинский, но он сделал иной выбор.