Будет ли Украина наносить удары по белорусским НПЗ и что думают в Киеве насчет предложений Лукашенко о мире? Спросили Михаила Подоляка

Белорусские НПЗ легитимная цель для украинских атак? Зачем Владимиру Путину понадобился Александр Лукашенко, чтобы сказать о мире? Насколько ослабла украинская ПВО? Что будет с помощью для Украины? Эти и другие вопросы «Зеркало» задало советнику главы Офиса президента Украины Михаилу Подоляку. Это текстовая версия видеоинтервью.

«Мы не наносим удары по другим странам»

— Россия наращивает импорт бензина из Беларуси из-за атак на НПЗ. В феврале было 590 тонн, а за первую половину марта — уже 3000. Вы не раз говорили, что российские НПЗ — это легитимная цель. А беларусские?

— В рамках оборонной войны цели внутри России абсолютно легитимны. Еще раз подчеркиваю, международное право однозначно трактует, что Украина может уничтожать всю инфраструктуру обеспечения войны как таковой. Причем не только на оккупированных территориях, но и внутри самой России. Мы считаем, нефтепереработка Российской Федерации прямо участвует в обеспечении армии агрессора. Поставляет дизель, бензин и так далее.

Что касается стран, которые продают и позволяют России получать [что-либо], они все-таки напрямую юридически не участвуют в войне. Давайте будем объективны. Они так или иначе позволяют России обходить санкции. Некоторые торгуют неподсанкционными продуктами. В рамках международного права рассматривать это как обеспечение войны как таковой невозможно, поэтому давайте разделим. [В этом случае] той же Беларуси скорее можно давать морально-этическую оценку.

Безусловно, после окончания боевых действий, особенно, если они будут справедливо финализированы (а я думаю, так и будет), то страны, которые так или иначе, прямо, косвенно или опосредованно позволяли поддерживать военно-промышленный комплекс России в дееспособным состоянии, а также работу армии агрессора на территории другой суверенной страны, понесут определенную юридическую ответственность. Подчеркиваю, юридическую.

— Беларусские НПЗ на данный момент в опасности?

— Безусловно, нет. Мы не наносим удары по другим странам. Мы наносим удары только по российской оккупационной группировке на оккупированных территориях и по объектам снабжения, которые обеспечивают эту оккупационную группировку и обеспечивают ее возможность проводить агрессивные действия на территории Украины. Все это касается России.

«Лукашенко слушать бессмысленно. Этот человек не владеет какой-то серьезной информацией»

— На прошлой неделе Александр Лукашенко встречался с Владимиром Путиным. Они долго обсуждали Украину и перемирие, а потом беларусский политик выступал перед СМИ, по сути, зеркаля позицию российского президента. Почему Владимир Путин не мог сам сказать все это и пришлось использовать Александра Лукашенко?

— Ну, какую-то работу надо же давать. Все-таки он на содержании находится. Я имею в виду субъект Лукашенко на содержании у Путина. Соответственно, VIP-агитаторов тоже нужно нагружать работой, чтобы они хоть какую-то пользу приносили России. Я сейчас с сарказмом говорю, но давайте объективно смотреть на несколько вещей. Первое. Ничего нового, безусловно, субъект Лукашенко не говорит. Он постоянно повторяет, что это та фаза, когда нужно уже о чем-то договариваться.

И я тут перейду к концепции «какое перемирие?». Еще раз. Российская Федерация пришла на нашу территорию, нас уничтожать. Она не остановится, пока не реализует свои цели. А именно — превращение территории Украины в «серую зону» с масштабными разрушениями инфраструктуры и гражданской инфраструктуры, с масштабными депортациями и уничтожением граждан, которых они будут считать нелояльными, установлением оккупационного режима, марионеточного правительства, как хотите, так и называйте. Все эти цели до сих пор не реализованы. Плюс юридическая фиксация безусловного контроля на оккупированных территориях, их расширение и так далее. Россия не собирается ни о чем договариваться с тем, против кого ведет войну. Она собирается получить оперативную паузу.

Кстати, не только Лукашенко говорит о необходимости переговоров. Сама Россия в последнее время периодически озвучивает, что мы готовы к урегулированию, готовы садиться за стол переговоров. Еще раз повторяю, она не садится за стол переговоров, чтобы выполнить надлежащие нормативы в рамках международного права, то есть вернуться к такому понятию, как территориальная целостность, и, соответственно, выплатить компенсации за разрушение инфраструктуры суверенного государства.

Россия хочет получить оперативную паузу, чтобы обновить военное производство, донакопить производство снарядов, допровести мобилизацию, расширить возможности мобилизационных процессов, укрепиться на оккупированных территориях и резко расширить пропагандистское влияние на политические рынки третьих стран. Последнее делается, чтобы максимально снизить поддержку Украины.

Поэтому, первое, Лукашенко слушать бессмысленно. Этот человек не владеет какой-то серьезной информацией. У него нет какого-либо существенного влияния даже в региональном смысле этого слова. Он является абсолютно сателлитным по отношению к Российской Федерации.

Второе. Россия не собирается ни о чем договариваться, пока не реализует свою главную задачу. Она заключается в уничтожении украинской государственности.

И третья составляющая, которую нужно понимать, такого типа война — это война за доминирование. Она завершится проигрышем оси Иран — Россия — Северная Корея (я в этом не сомневаюсь). Хотя Россия считает, что она может все-таки эту войну дожать и завершить не проигрышем своей оси, а частичным информационным проигрышем стран демократии.

«Небо Израиля показало тотальное технологическое преимущество стран Запада над Ираном и Россией»

- Поставок вооружения от США до сих пор нет. Россия продолжает атаковать, а Украина — принимать сложные решения по распределению систем ПВО между тыловыми и фронтовыми районами. Насколько ослабла украинская ПВО?

— Все зависит только от ресурсного насыщения системы противоракетной обороны. Я чуть иначе предложу посмотреть на это. Небо Израиля показало тотальное технологическое преимущество стран Запада над Ираном и Россией. Безусловно, можно полностью закрыть небо не только над Израилем, но и над Украиной. Сегодняшние противоракетные технологические решения позволяют это сделать. Грубо говоря, можно спокойно уничтожать любое количество дронов.

Россия и Иран применяли однотипные дроны — дальнобойные дроны «Шахед». Чтобы перегрузить систему ПВО и достигнуть разрушительных последствий, они использовали однотипную тактику. А именно — одновременно наносили удары дронами, крылатыми ракетами и в то же время высокоточные (как они считают, на самом деле это не так) удары «баллистикой» или гиперзвуковыми ракетами. Тактика и инструменты одни и те же.

При отсутствии дефицита в противоракетах система противоракетной обороны позволяет полностью закрывать небо. После того что мы увидели в Израиле, я, честно говоря, сомневаюсь, что нельзя дозакрыть в полном объеме небо в Украине. Технологически, технически, инструментально это можно сделать.

Проблема сегодняшних атак России в том, что она пользуется моментом, когда у Украины есть определенный дефицит. Президент Украины неоднократно говорил, что нам необходимо до 20 дополнительных систем Patriot. Они полностью позволят закрыть небо над нашей страной.

Соответственно, первое — это дополнительные Patriot. Второе — это все-таки насыщение систем, которые уже есть в Украине, количеством противоракет (ракеты, предназначенные для перехвата головных частей и боеголовок баллистических ракет. — Прим. ред.). Тогда можно будет иметь 85−95 процентов сбития всех инструментов, которые Россия применяет в этой войне.

— Если сравнивать с тем, что было полгода назад — на сколько процентов упали возможности по перехвату дронов и ракет?

— Они не в процентах измеряются, а в самом дефиците. Если, допустим, летит сто ракет, а у тебя есть, условно говоря, восемьдесят противоракет, то восемьдесят и будут сбиты.

Все аналоги, которые мы получили, — SAMP/T, NASAMS, IRIS-T, и, безусловно, Patriot (даже старых модификаций) настолько эффективны, что, в принципе, имея полностью укомплектованный боезапас, они уничтожают все, что летит. Нет ни одной российской ракеты, которая может проникнуть сквозь эффективную противоракетную оборону, поставленную нам нашими партнерами. Здесь нет процента. Процент сбития определяется невозможностью ту или иную [цель] сбить при наличии полного боекомплекта.

Так вот, если полный боекомплект, все будет сбиваться. Соответственно, сейчас мы с нашими партнерами обсуждаем, что все-таки нужно максимально быстро принимать решения по насыщению противоракетами нашу систему.

«Думаю, они пойдут на голосование, независимо от юридического формата»

— Спикер Палаты представителей США Майк Джонсон рассказал о планах одобрения иностранной поддержки в палате, предусматривающий отдельные голосования за помощь Украине, Израилю, Тайваню и приоритеты национальной безопасности. Перед этим Владимир Зеленский заявил, что такой подход продемонстрирует безразличие к смерти украинцев и станет проявлением «чистой политики». Вы допускаете, если разделение все же произойдет, пакет помощи Украине может быть не одобрен?

— Пакет помощи Украине будет одобрен. Я бы рекомендовал обратить внимание на ту риторику, которую сегодня использовал господин Джонсон. Он очень жестко и, наконец-то, внятно и четко заявил, что мы понимаем, насколько критически важно поддерживать Украину.

Мне эта риторика очень нравится. Думаю, понимание того, о чем эта война, в чем риски ее неправильной финализации и почему они нарастают, если Украина не имеет необходимого количества оружия, — это сегодня доминирующая позиция. И в Конгрессе (не только в Сенате), то есть и в республиканском, и в демократическом большинстве.

Думаю, они пойдут на голосование, независимо от юридического формата. Имеется в виду, будет это четыре разных законопроекта, за которые проголосуют в парламенте, или один.

— Нам ждать новостей по этому вопросу к концу недели?

— Смотрите, я нахожусь в Украине, в Офисе президента Украины и могу говорить о том решении, которое принимает Офис или президент. Не готов говорить, как будут проходить дебаты, дискуссии в Конгрессе США. Это все-таки внутриамериканская политическая система.