Политический шантаж? Депутат Орлов потерял работу и уверен, что его „заказали“ сверху. Он привлек адвоката

„Министры, допускающие политический шантаж, должны осознавать пределы своих полномочий“, — написал сегодня в своем фейсбуке Вадим Орлов. Нарвского депутата Вадима Орлова после скандала, связанного с листовками, анонсирующими выставку „Narva 44“, исключили из Партии реформ, а затем уволили из компании, в который он работал 14 лет.

И если из партии его отчисляли, открыто заявив, что он нанес ущерб репутации реформистам, то руководитель IVIA отрицает, что причина — это инцидент с Нарвским музеем. Но Орлов уверен, на его руководителя в IVIA оказали давление, а в медиа устроили обструкцию.

„За последние 10 дней было столько всего про меня написано, по большей части либо субъективные суждения, либо откровенная ложь, — пишет Орлов. — Мне устроили настоящую травлю и обструкцию в СМИ. На мой счет не высказался и не заклеймил меня только ленивый“.

Напомним, что еще в начале марта Нарвский музей открыл выставку „Narva 44“, посвященную мартовским бомбардировкам города 1944 года, после которой двое из шести членов совета музея, Вадим Орлов и Алексей Мяги, высказали претензии руководителю музея Марии Сморжевских-Смирновой. Они заключались в том, что музей имел отношение к листовке, на которой были изображены рядом, в сравнении, разбомбленные школы в Нарве в 1944 году и в Украине в 2022 году.

О вопросах и претензиях членов совета Мария Сморжевских-Смирнова сообщила министру культуры, письмо было опубликовано в СМИ. Данные высказывания, например, министерством культуры и Союзом музеев Эстонии были названы антиэстонскими.

Итог — Орлова исключили из Партии реформ и уволили с работы. 22 марта депутат дал очень короткий комментарий RusDelfi, очевидно, потому что еще не знал, как себя вести в сложившейся ситуации. Он привлек адвоката. Сегодня Орлов написал на своей странице в фейсбуке объемный комментарий, в котором раскрыл детали приватных разговоров со своим руководителем — Теэтом Куусмиком.

Процитируем полный текст поста Вадима Орлова.

„Всего за несколько дней моя жизнь сделала крутой поворот — мой руководитель Теет Куусмик, с которым мы вместе начинали создание промышленных парков, с кем мы проработали бок о бок 14 лет, которого я безмерно уважал и которым всегда открыто восхищался, за одни сутки прислал мне уведомление о якобы „сокращении“ моей должности и сразу же привел это в исполнение. Все точно так, как и было приказано — разобраться с Орловым до пятницы.

Политическая коррупция и торговля влиянием на высшем уровне: „не уволите Орлова, получите проблемы“.

Кроме той внезапности, с которой мое увольнение было сделано, возмущает лицемерие, ложь и двойные стандарты. Политическая коррупция и торговля влиянием на высшем уровне: „не уволите Орлова, получите проблемы“.

В своем комментарии „Северному Побережью“ 22.03.24 Теет Куусмик категорически отрицал, что моё внезапное и скоропостижное увольнение из IVIA связано с моей предыдущей политической деятельностью, какими-то моими высказываниями, а также отрицал, что на него оказывалось давление. Просто совпадение.

Хотя в нашей беседе, состоявшейся в понедельник 18 марта в Йыхви, Теет мне прямым текстом сказал: „на меня со всех сторон давят“. Со слов Теета, с момента, как разгорелся скандал вокруг Нарвского музея, ему звонят отовсюду: министры, канцлеры, политики, партийное руководство, журналисты.

Конечно, у меня нет доказательств оказанного давления, и все причастные лица могут запросто от этого откреститься (а так скорее всего и будет). Слово против слова. Но учитывая произошедшее, я считаю, что вправе открыто придать огласке эту высказанную мне информацию. Потому что она в корне противоречит „официальному“ комментарию Теета, в котором он отрицал „давление сверху“. Получается, что в одном из двух случаев была высказана ложь: либо мне при объяснении, почему вдруг возникла проблема с моей дальнейшей работой в IVIA, либо неправда была сказана в комментарии на вопрос журналистов об отсутствии политического давления.

С его слов, вышестоящие лица потребовали моего увольнения из IVIA не позднее пятницы. В противном случае определенные (имен не называю) вышестоящие лица угрожали остановить проекты развития, которыми занимается IVIA.

Далее все высказывания я привожу со слов Теета, которые я выслушал от него в ходе нашего разговора 18 марта в офисе в Йыхви. С его слов, вышестоящие лица потребовали моего увольнения из IVIA не позднее пятницы. В противном случае определенные (имен не называю) вышестоящие лица угрожали остановить проекты развития, которыми занимается IVIA.

В нашей беседе он перечислил следующие проекты, поставленные под угрозу: выделение земли под строительство фильмостудии и диги-мультимедиа инкубатора в Йыхви, выделение денег из фонда справедливого перехода на строительство промышленного инкубатора в Нарве и инкубатора в Йыхви всего в сумме 20 миллионов евро, а также якобы не выделят деньги из фильмофонда на поддержку будущих проектов студий, которые со временем будут располагаться в будущей фильмостудии в Йыхви.

В качестве последнего аргумента было сказано, что либо он убирает меня, либо на совете IVIA в этот понедельник, 25 марта, будет поднят вопрос о его замене на посту руководителя организации. Выводы не делаю.

В качестве последнего аргумента было сказано, что либо он убирает меня, либо на совете IVIA в этот понедельник, 25 марта, будет поднят вопрос о его замене на посту руководителя организации. Выводы не делаю. Доказательств, понятное дело, нет, но и молчать о таких вопиющих случаях злоупотребления властью, которые стали причиной моего увольнения, я не буду.

В пятницу 22 марта, когда Теет приехал ко мне в Нарву, чтобы „забрать имущество IVIA“, а также потребовать, чтобы я подтвердил получение его письма об увольнении, он намекнул – либо подписывай сокращение, либо уволим по статье.

По закону в Эстонии нельзя расторгнуть трудовой договор вот так, по щелчку пальцев, по политическому заказу. Необходимо проводить черту между политическими или выборными постами и трудовым договором. Но это уже дело отдельного судебного разбирательства – о законности сделанного увольнения.

С оказанным давлением пускай разбираются расследователи: либо журналисты, либо органы – были ли звонки, кто именно звонил, было ли оказано давление, кто кому о чем говорил, какие условия ставились и так далее. Ну или в конечном итоге всё это назовут „фантазиями“ Теета, сказанными мне, чтобы объяснить мое внезапное увольнение.

Я старался воздерживаться от комментариев, чтобы утихомирить воинствующих оппонентов, в надежде погасить начатый с подачи Сморжевских скандал в СМИ. Но видимо, определенной части нашего общества была нужна „показательная порка“.

Опыт последних двух недель показал: в нашем обществе никто не хочет разбираться в деталях – кто когда и что именно сказал, написал или сделал. Все привыкли читать лишь кричащие заголовки, точку зрения формировать на „оценках экспертов“, а „доказательства“ черпать в журналистских „статьях“.

Не читал, но осуждаю! – вот главный принцип формирования мнений и принятия решений, который проявляется на всех уровнях.

Не читал, но осуждаю! – вот главный принцип формирования мнений и принятия решений, который проявляется на всех уровнях.

В заключение, мне приходит на ум другой свежий публичный скандал министерского уровня: когда разгорелся конфликт между бывшим (уже) министром юстиции и генеральным прокурором. Не вникая сейчас в суть того конфликта, остановлюсь на комментарии нашего премьер-министра в передаче „Stuudios on peaminister“ на Vikerraadio, в котором она утверждала, что „не имеет претензий к министру юстиции Калле Лаанету в связи с возможным оказанием давления на генерального прокурора Эстонии Андреса Пармаса.

Глава правительства отметила, что в отношении прокуратуры было высказано немало критики со стороны общественности, поэтому совершенно нормально, что министр юстиции проявляет интерес к деятельности прокуратуры.

При этом Каллас добавила, что важно также обеспечить независимость прокуратуры. По ее словам, ни один политик не имеет права вмешиваться непосредственно в уголовное расследование, но это не означает, что нельзя задавать конкретные вопросы. По словам премьер-министра, министр юстиции Калле Лаанет, задавая вопросы о деятельности прокуратуры, не превысил своих полномочий и не вмешивался непосредственно в конкретные расследования“. Конец цитаты.

Проводя параллели: почему министр юстиции, задавая вопросы генеральному прокурору, по мнению премьер-министра, имел на это право, а член совета Нарвского музея, задавая вопрос директору музея о печатании листовок, превратился во врага государства, был исключен из партии премьер-министра, а также был со дня уволен с рабочего места под надуманным предлогом?

Эстония. Демократия. Равное обращение. Верховенство закона. Министры, допускающие политический шантаж, должны осознавать пределы своих полномочий“.

Что за письмо писали Орлов и Мяги?

Ранее, 17 марта, Орлов и Мяги писали письмо журналистам, в котором сообщали, что „Мария Сморжевских-Смирнова, член правления Нарвского музея, ввела общественность в заблуждение, заявив, что члены правления Вадим Орлов и Алексей Мяги критиковали выставку „Нарва 44“, отражающую разрушение города. Это ложь. Мы полностью поддерживаем выставку „Нарва 44““.

И далее: „Как члены правления фонда, мы поинтересовались, на какие средства была напечатана листовка, в которой разрушение Нарвы в 1944 году сравнивается с военными преступлениями, совершаемыми сегодня на Украине. На листовке было название Нарвской крепости, но не было приглашения посетить музей или выставку. Не было даже упоминания о выставке. Таким образом, листовка не имела отношения ни к выставке, ни к деятельности Нарвского музея и была совершенно отдельным мероприятием, финансирование которого требовало одобрения Совета“.

При этом по информации источника из Нарвского музея, Вадим Орлов еще до написания письма знал, что музей не имеет финансового отношения к печати листовки, но в данный момент, поскольку по предложению мэра города Яана Тоотса члены совета заключили трудовой мир, руководитель Мария Сморжевских-Смирнова, из-за которой, по мнению Орлова, произошло раздувание ситуации (Мария направила свое письмо и письмо Орлова, Мяги министру культуры и Союзу музеев Эстонии), не может комментировать ситуацию. Да и в любом случае разговор с Орловым, когда он узнал о том, что музей не дал ни цента на печать листовок, состоялся утром 6 марта по телефону.

Министр культуры и Союз музеев Эстонии после получения письма от руководителя музея предложили мэру Яану Тоотсу вывести из совета Орлова и Мяги. В целом сложилось впечатление, что эти два депутата поддерживают идеи российского нарратива в прочтении истории середины 20 века. И именно поэтому они хотели извинений от музея, хотя, если верить их письму, они не требовали извинений, а настаивали на определенном аудите финансов музея.

Мяги в этой ситуации остается немного в стороне. Он беспартийный, работает сам на себя. И 6 марта он дал комментарий одному из нарвских блогеров, который обычно в своих постах пишет одну точку зрения, редко приводит мнения двух сторон, а дать комментарий RusDelfi отказался, сказав, что он уже высказал мнение, но больше не будет этого делать.

Очевидно, что скандал только набирает обороты, а не закончился с объявлением трудового мира в Нарвском музее. На следующей неделе состоится также новое заседание совета музея, на котором будет рассматриваться финансовое положение учреждения культуры.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.