В стране, где невозможно даже свободно мыслить, не говоря уже о публичном протесте против Путина, никакой теракт такого масштаба беспрепятственно произойти не может.
Шестеро мужчин заходят в большой центр, спокойно расстреливают десятки людей и, уходя, поджигают все. Где была полиция или службы безопасности, почему спецназ отреагировал с часовым опозданием, когда все уже было закончено? В ответ на предупреждения западных стран о возможном теракте Путин 19 марта заявил, что это всего лишь шантаж со стороны врагов.
Площадной шут террористического государства Медведев вчера вечером уже написал в Твиттере, что если за этим стоят украинцы, то все руководство Украины должно быть немедленно уничтожено. Тот факт, что за терактом якобы стоит ИГИЛ, а палачами являются шесть иммигрантов таджикского происхождения, проживавших в России, не должен отвлекать от главного - беспорядочный террор в террористическом государстве просто невозможен.
Террор был излюбленным инструментом на протяжении десятилетий
Вполне возможно, что режим Путина воспользуется этой атакой, чтобы мобилизовать людей и придать новый импульс войне против Запада. Было бы неудивительно, если бы Москва обвинила западные спецслужбы в пособничестве теракту (а-ля „Запад знал заранее“) или украинцев в заказе террористическим службам ИГИЛ.
Террор был излюбленным инструментом КГБ/ФСБ на протяжении десятилетий, но с 1999 года он стал целенаправленно использоваться для захвата и консолидации власти в России. Взрывы жилых домов в Москве и Волгодонске осенью 1999 года были делом рук ФСБ. Конечно, вина за развязывание новой войны при поддержке народного гнева была возложена на Чечню. Потом вся история закончилась переворотом ФСБ в последний день 1999 года, когда Владимиру Путину помогли прийти к власти. Позднее спецслужбы укрепили свою власть посредством таких печально известных терактов, как теракт в московском театре на Дубровке и в школе в Беслане.
Поэтому и сейчас можно положить, что режим использует террор для углубления страха в обществе и пытается направить народный гнев на внешних врагов.
