Школьники в Литве пытались расстрелять своего российского одноклассника из страйкбольного „Калашникова“

22 декабря вечером в Вильнюсе трое восьмиклассников, двое из Литвы и один из России, пошли погулять в лесок на краю района Жямейи-Паняряй. С собой они взяли страйкбольную копию автомата Калашникова — пострелять по бутылкам. Однако затем двое стали стрелять в третьего и называть его „бандеровцем“, а потом сказали, что „перевоспитали“ его. Теперь его мать, российская оппозиционная журналистка Ирина Новик обратилась в полицию и ждет начала официального расследования, пишет RusDelfi.lv.

О том, что случилось с ее сыном Давидом (на фото), Ирина Новик написала в Facebook в понедельник. Она является журналисткой телеканала „Вот Так“, входящего в польский государственный холдинг Telewizja Polska S.A. Delfi связался с Ириной Новик и ее сыном и узнал подробности происшедшего.

Как рассказал Давид Delfi, со своими ровесниками А. и Б. (инициалы вымышленные, так как редакция не может раскрывать личные данные несовершеннолетних — ред.) он познакомился в школе, однако дружить они начали около двух недель назад. Тогда же, по его словам, они договорились, что не будут обсуждать российско-украинскую войну, чтобы не разрушать свою дружбу — у Давида и мальчиков были полностью противоположные взгляды на конфликт. Мальчики знали, что Давид приехал из России, а его мама — „антивоенный журналист“.

Ирина Новик — российская оппозиционная журналистка из Петербурга. В прошлом году после вторжения путинской армии в Украину и усиления репрессий против независимых СМИ и оппозиции она была вынуждена покинуть Россию. Вместе со своими детьми — близнецами Давидом и Асей она нашла убежище в Вильнюсе. С ноября прошлого года ее сын учился в обычной вильнюсской школе с преподаванием на русском языке и не встречал никакой враждебности в свой адрес.

По его словам, c А. они просто „болтали, гуляли вместе, обсуждали фильмы и музыку и делились секретами“, а с Б. до этого общались только в школе. Б., по словам Давида, „считался в школе хулиганом и пользовался уважением“, тогда как сам Давид, несмотря на переезд в другую страну, продолжил учиться на высокие оценки. А., Б. и Давид при этом, с его слов, находились в разных весовых категориях — оба были заметно сильнее. Давид ни разу не видел драк в школе и тем более в них не участвовал. Он не знал, дрались с кем-то его друзья. К нему они никогда насилие не применяли.

22 декабря ребята позвали Давида гулять. Они провели какое-то время в районе школы. Там А. достал выкидной нож (Давид не смог уточнить — настоящий или игрушечный) и стал гоняться с ним за Б. Но все это, по словам Давида, было игрой и скоро прекратилось. Друзья поели пиццы и отправились в Жямейи-Паняряй, где живет А. Там А. зашел домой и взял страйкбольный автомат и предложил друзьям „пострелять по бутылочкам“. Все трое отправились в лес между кварталом и железной дорогой и постреляли по пластиковой бутылке, которую взяли с собой.

Однако, затем, по словам Давида, все пошло не по плану: А. и Б. предложили выстрелить ему в ногу. Давид говорит, что воспринял это как шутку и не стал возражать. Но оказалось, что это больно, и он попросил их прекратить. А. и Б. постреляли в бутылку, а затем снова стали стрелять в него, уже без спроса.

По словам Давида, бывшие товарищи включили песню, которую он назвал „гимном ЧВК Вагнер“, обзывали его „бандеровцем“, смеялись и тыкали стволом автомата в спину со словами „Иди, мы тебя расстреливать будем“. Нападение продолжалась около 10 минут. Давид говорит, что испытал боль, страх и унижение. Сдачи он дать не смог, так как у обидчиков был автомат и их было двое — поэтому ему пришлось убежать.

Через некоторое время А. и Б. снова нашли его, но на этот раз они принялись извиняться и даже довели его до автобусной остановки. Правда, тут же заявили, что „перевоспитали“ его.

Дома Давид рассказал о случившемся матери. Ирина была шокирована и напугана произошедшим. От попаданий страйкбольных шариков на теле ее сына остались видимые травмы. Она немедленно поставила в известность классного руководителя сына и родителей А. и Б.. После этого мальчики принялись писать Давиду сообщения с извинениями и даже предлагать деньги в качестве компенсации.

На следующий день Ирина обратилась в полицию с электронным заявлением. По ее словам, к утру среды, 27 декабря, официального ответа она не получила. В понедельник и вторник в Литве были рождественские праздники, и полиция работала по облегченному графику.

Согласно ст.140 УК Литвы, причинение боли или незначительного вреда здоровью несовершеннолетнего может повлечь за собой наказание до двух лет лишения свободы. Однако, поскольку на момент стрельбы ни А. ни Б. не исполнилось 16 лет, в случае если их вина будет признана судом, оба могут получить наказание от предупреждения до заключения в исправительное учреждение для несовершеннолетних.

За время российско-украинского конфликта в Литве случился целый ряд выступлений, направленных против объектов и лиц, связанных с российской оппозицией или борьбой с российским вторжением в Украину. Так, к сожженному российскому танку, выставленному у Кафедрального собора, неоднократно приносили цветы. В феврале этого года там даже произошла драка. Несколько раз подвергалась атакам бетонная копия ШИЗО, в котором сидел Алексей Навальный — ее разрисовывали мелками, пытались поджечь и обматывали черной пищевой пленкой. В последнем случае к бетонному кубу прикрепили портреты Навального в надписями „Груз 200“, „Новый российский фюрер“ и др. Тогда ответственность взял на себя малоизвестный питерский активист Владимир Шипицын. Он же в мае этого года набросился на российского оппозиционного журналиста Виктора Шендеровича и облил его кетчупом.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.