Салют, камарадас! История о том, как южноамериканские солдаты идут защищать Украину — за деньги и по убеждениям

В украинской армии, похоже, новое важное пополнение — колумбийцы. Иностранцы служат в ВСУ сотнями и тысячами; они, что называется, „обживают“ армию: после полутора лет войны их теперь можно встретить в любой части. Но трудолюбивые и неприхотливые колумбийцы выглядят среди иностранцев как особая каста. На окопной войне бесконечно ведётся трудная и грязная работа по рытью окопов, строительству блиндажей, их утеплению, защите от дождей и прочему налаживанию быта под обстрелами и при любой погоде. Для этой работы командиры предпочитают не „интеллигентов“, а селян — с умелыми руками и навыками выживания хоть в лесу, хоть в джунглях. И на эту роль прекрасно подходят колумбийцы. Они редко разрывают контракты после первого боя, держатся друг друга и относятся к войне довольно спокойно — как к ещё одной, чуть более трудной, чем обычно, но повседневной работе. Корреспондент журнала „Спектр“ побывал в украинской части, где из южноамериканских солдат формируют отдельную роту, — под Константиновкой Донецкой области и в „учебке“ под Киевом.

„Ближние“ и „дальние“

За время летних боев под Бахмутом у батальона киевской ТРО, сражающегося под Клещеевкой, не случилось ни одного пулевого ранения — только осколки, контузии и минно-взрывные травмы. 29 сентября российская мина прилетела в окоп — рядом погибли украинский солдат и боец ВСУ из Колумбии.

У колумбийца, как у всякого иностранного бойца ВСУ, в заполненной при поступлении на службу анкете указаны ближайшие родственники; с ними свяжутся и предложат на выбор три варианта: отправка тела на родину, кремация и отправка в Колумбию урны с прахом или похороны с воинскими почестями на украинской земле. Посольства Колумбии в Украине нет, ближайшее дипломатическое представительство находится в Польше.

Это уже не первый колумбиец, который погиб, защищая Украину. В начале сентября от артиллерийского обстрела погиб солдат Алехандро Эррера Эвиа, об этом писала в Колумбии газета El Tempo. Журналисты тогда сообщали, что семья добивается доставки тела на родину и что у бойца остались жена и дочь. В другом материале, опубликованном в той же газете в августе 2023 года, говорится, что в Украине на тот момент погибло 25 колумбийских солдат.

Как выяснил журнал „Спектр“, в последние месяцы колумбийцы становятся самой большой „дальней“ национальной диаспорой в ВСУ (в отличие от „ближних“ — белорусов, грузин и россиян), из них формируют целые роты. Нам известна часть, где из иностранцев собираются составить батальон в 900 человек (в военное время батальон ТРО может иметь численность и 1000 человек). „Это нельзя сделать быстро, но за два-три месяца вполне возможно!“ — считает солдат отдельного 204-го батальона 241-й бригады ТРО Даниэль Грекин с позывным „Финн“.

Грекин воюет на позициях в качестве рядового, но при этом курирует набор иностранцев в батальон, ездит в короткие командировки за пригнанными из Финляндии машинами и создаёт под Киевом новый Центр подготовки иностранцев, где их будут быстро оформлять, проводить курс молодого бойца и вообще изучать новобранцев на предмет годности к службе.

Работа с иностранцами

У Даниэля Грекина за спиной долгий и опасный боевой путь, который включает как охрану золотых приисков в Африке, так и организацию защиты президента Венесуэлы Уго Чавеса в Южной Америке. В итоге Грекин свободно владеет английским, испанским, финским, эстонским и русским языками — бесценный набор в интернациональных частях ВСУ.

Отсутствие коммуникации — главная проблема иностранных солдат: в окопе должны быть хотя бы два бойца, понимающих друг друга. В отдельном 204-м батальоне 241-й бригады ТРО воюют, например, три японца, которые не говорят по-английски. В момент нашего визита в батальон японцы как раз выдвинулись на боевой выход, под Бахмутом он может продолжаться от трёх до пяти дней. Японцы, как считают командиры батальона, отличные, дисциплинированные солдаты, с которыми нет проблем ни в окопах, ни в расположении части. На втором месте в этом неформальном рейтинге — неприхотливые колумбийцы.

Конечно, из-за языкового барьера с иностранцами возможны недоразумения. Они могут что-то не так понять, могут в любой момент относительно легко разорвать контракт и вообще на первых порах представляют собой „кота в мешке“ — достоверность информации об их разнообразном военном опыте никто глубоко не проверяет. К иностранцам требуется особенный подход. С ними нужно всё время говорить на понятном им языке — пояснять происходящее вокруг, узнавать об их потребностях, давать всё необходимое, а также постоянно объяснять особенности боевой работы в Украине и учить азам украинского языка. Важно сопровождать таких бойцов в часть уже с момента прохождения ими границы, подстраховывать их и помочь пройти сложный бюрократический лабиринт при подписании контракта.

Это первыми поняли в 204-м батальоне ТРО — возможно, благодаря именно Даниэлю Грекину. В отличие от военкоматов (в Украине их переименовали в ТЦК — территориальные центры комплектования и социальной поддержки), которые мобилизуют людей в армию, тероборона не получает мобилизованных, а ищет и набирает через ТЦК добровольцев, которые сами идут в конкретный батальон.

Кто-то в командовании понял, что иностранные бойцы тоже попадают в армию как добровольцы, но особого рода: они могут покинуть войну в любой момент, но тем не менее остаются под обстрелами в окопах. Украинские добровольцы подписывали контракты с ВСУ в феврале 2022 года, и так получилось, что служить им теперь, как медным котелкам, — до победы. Украинским гражданам крайне сложно уволиться после тяжёлого ранения; очень трудно, но всё же можно уйти из армии многодетным отцам; а вот все освобождённые после обменов пленные после длительной реабилитации вновь возвращаются в свои части: опции „уволиться из армии“ у них нет.

Иностранцы же могут в любой момент просто вернуться домой, в мирную жизнь, или за считаные дни разорвать контракт, чтобы перевестись в более комфортную часть; могут сменить фронт, командование, род войск — что угодно. Иностранцы стремятся туда, где более профессиональное командование, где учитывается их военная специализация, где больше земляков или просто где их лучше понимают. Журнал „Спектр“, например, писал о девятке финнов, воевавших прошлой осенью под Кременной в одной части. Сейчас все эти финны живы, но продолжают войну в семи разных батальонах ВСУ.

Формирование отдельной иностранной роты внутри 204-го батальона опирается на два тезиса, которые сформулировал для себя какой-то командир: „иностранцы идут воевать по собственному желанию“ и „иностранцам требуются особые условия“. Специальный подход к ним применяется в 204-м батальоне ещё на стадии отбора и обучения. Обычно иностранцев оформляют в Центре комплектования в Тернополе, после чего, как правило, посылают в Единый учебный центр, откуда после стандартной подготовки могут направить куда угодно. Однако 204-й батальон, по словам „Финна“, сделал для „своих“ иностранцев собственную „учебку“ под Киевом: там собирают целые взводы, и они две-три проходят первую подготовку ещё без боевого оружия. Там же происходит первый отсев: люди, у которых проблемы с дисциплиной, в части не нужны. Или же кто-то из добровольцев, осознав, что такое война, разрывает контракт ещё на стадии подготовки в Киеве, не успев выехать на фронт.

Кстати, подписывая контракт, иностранный гражданин фактически получает вид на жительство в Украине. А провоевав год, может подать заявление на украинское гражданство — как сейчас делает Даниэль Грекин. Став гражданином Украины, он получит возможность подтвердить своё офицерское звание, но потеряет возможность произвольно разорвать контракт с частью.

Свежие колумбийцы

ТРО — это части территориальной обороны Украины, собранные из добровольцев в первые недели после 24 февраля 2022 года. Киев поделили между собой две бригады ТРО, каждый батальон в них представляет конкретный район города. 204-й отдельный батальон 241-й бригады — люди из Соломенского района. Именно в этом батальоне сейчас формируется рота иностранцев, костяк которой составляют бойцы из Колумбии. К моменту моего визита в батальон там было около 60 иностранцев, из них — 38 колумбийцев. Для полноценной роты этого пока мало, нужна хотя бы сотня бойцов. Но есть шанс, что её могут сформировать до конца октября: сейчас на учебной базе в Киеве формируется ещё одна группа, где, в частности, семь колумбийцев и шесть аргентинцев.

241-я бригада всегда в бою — разные её батальоны постоянно на позициях, их „расположения“ разбросаны по разным местам Донецкой области. Каждая рота имеет свои задачи — на три-пять дней на „боевые“ выезжают, сменяясь, слаженные группы по пять-шесть человек. Пока что иностранцы разбросаны группами по разным ротам.

В расположении одной из рот я видел свежую группу из 15 колумбийцев, которые накануне прибыли из киевской „учебки“. Они ещё не были экипированы в украинский „пиксель“, кое у кого отдельные части обмундирования были в расцветке „мультикам“ (универсальный камуфляжный рисунок для разной местности, ставший популярный после 2010 года, когда на эту форму перешли части армии США, воевавшие в Афганистане), но в основном стиль у всех был гражданский, спортивный. Часть новоприбывших бойцов везде носила с собой недавно выданные автоматы АК-74 с деревянным прикладом, их ещё зовут „вёслами“ — они почему-то пользуются большей популярностью, чем АК со складным металлическим прикладом. Автоматы у колумбийцев были без патронов, они приучались к повседневной работе с оружием, мерам безопасности, обязательному ритуалу проверки АК при входе в любое помещение (там часто стоят ящики с песком: бойцы делают контрольный „выстрел“ в песок, чтобы убедиться в отсутствии патрона в стволе).

Мне показали, как новоприбывшие проходят скрупулёзное занятие по тактической медицине с украинским инструктором, — тот на живом бойце демонстрировал, как правильно его укладывать, как безопасно снимать бронежилет, осматривать тело… „Важно просмотреть все складки: у крупных бойцов раны от мелких осколков могут прятаться в складках кожи, так можно пропустить ранение лёгкого!“ — терпеливо повторял медик. Рядом невысокий парень в очках так же терпеливо повторял его слова по-испански, отвечал на вопросы, переводил их инструктору…

Переводчик, как выяснилось, учил испанский в Киевском университете. Прошлым летом приехал как волонтёр помогать общаться с южноамериканскими добровольцами в батальон ТРО, а сейчас уже мобилизовался и тоже служит в теробороне.

При мне группа уже относительно „бывалых“ колумбийцев выехала из расположения на позиции. Они были словно из боевой группы фильма „Хищник“ со Шварценеггером: невысокие, спортивные, хорошо экипированные и — что неожиданно — с касками, густо убранными в чехлы из хаотично сшитых кусков зелёной материи. У украинских солдат подобного оформления касок как-то не встречалось.

Боец по имени Мануэль отдыхал в своей комнате. В разговоре выяснилось, что ему 42 года, в Украине он воюет уже несколько месяцев, а до этого 20 лет служил в колумбийской армии и пару лет как вышел на пенсию. До приезда в Украину он пять месяцев жил в Польше, там и узнал о войне и её причинах. Сюда приехал защищать украинцев („это неправильно — нападать на страну просто так“) ну и работать в армии. В Колумбии солдатом получал примерно 500 евро независимо от того, в казарме он или в джунглях на боевом выходе. Там у Мануэля, по его словам, были штаны, китель, автоматическая винтовка и жилет без бронеплит — для запасных магазинов и всякого необходимого снаряжения. Здесь же очень много экипировки (он показал целый ворох качественного украинского „пикселя“ на своей кровати), бронежилет, каска и совершенно другая война! Копать окопы колумбийского бойца научили только здесь, и ещё никогда за все 20 лет военной службы ему не приходилось оказаться под артобстрелом и авиабомбёжкой. Очень большая разница с Колумбией.

Справка журнала „Спектр“

Средняя ежемесячная заработная плата низкоквалифицированных рабочих в Колумбии в 2023 году составляла 239,8 доллара США, прожиточный минимум в стране — 208 долларов. У высококвалифицированных работников доходы колеблются в среднем на уровне 667 долларов.

Заработная плата рядового бойца ВСУ в 2023 году составила:

— если он не выполняет боевые задания — 20 587 гривен (около 553 долларов США),

— если выполняет боевые задания — 50 587 гривен (1360 долларов),

— если участник боевых действий — 120 587 гривен (3242 доллара).

К примеру, 50 587 гривен получают в бригадах, откуда выделены бойцы для мобильных огневых групп, которые охотятся за российскими беспилотниками и ракетами вокруг Киева и других городов.

Общались мы так. В подразделении есть девушка Яна, гражданка Румынии, которая выучила украинский от бабушки-украинки. Последние пять лет Яна жила в Португалии, где обучилась португальскому, а заодно встретила парня из Бразилии. Когда он поехал защищать Украину, то звонил Яне из военкомата в Тернополе „буквально каждые две минуты“, прося что-то перевести или пояснить. В конце концов Яна довольно быстро собралась и тоже поехала в Украину — помогать ему и его друзьям. Сначала просто переводила, а потом подписала контакт с батальоном ТРО. Мы с Яной говорили по-украински, она со своим бразильцем — по-португальски, а тот с колумбийцем Мануэлем — по-испански…

На стене в комнате висел колумбийский флаг, на плечах многих колумбийцев я заметил шевроны — гибрид флагов Украины и Колумбии. Мы видели парня, у которого над этим шевроном был ещё один — с украинским казаком в шароварах, с оселедцем на голове и саблей в руке. Колумбиец гордо пояснил, что это подарок инструктора — видимо, за успехи в подготовке. У украинцев тоже приходилось встречать комбинированные шевроны из канадского и украинского флагов или просто флаг США — также подарки от инструкторов. Шеврон только с одним своим национальным флагом мы видели у аргентинцев: они тоже довольно заметная диаспора в ВСУ, хотя и не такая многочисленная, как колумбийцы.

Парень с изображением казака попросил своего командира роты в следующий боевой выход отправить его с кем-то из латиноамериканцев — последний раз он оказался в окопах с украинцами и многого вокруг не понимал.

Разумеется, пришлось мне услышать то ли байку, то ли реальную историю про группу латиноамериканцев, которые не поняли приказа на отход и втроём удерживали позицию при атаке россиян.

Напоследок повар повёл нас на кухню: там тоже дежурила пара колумбийцев — они спокойно мыли кастрюли. Перед нами поставили кастрюлю с компотом и налили тарелку наваристого горохового супа с большим количеством мяса — ежедневный рацион латиноамериканских военных.

Мы также наблюдали за выездом очередной группы роты огневой поддержки батальона на „боевые“ позиции. На два пикапа, кроме боекомплекта, еды и людей, грузили брёвна, полиэтиленовую плёнку, инструменты. „Дожди близко! — объяснил нам сержант, провожавший бойцов. — Нужно строить новые блиндажи, готовить их к дождям, утеплять, накрывать плёнкой старые [блиндажи], готовить траншеи. Эти пять дней у них всё время тяжёлая работа под обстрелами“.

— Мы спрашиваем при первой встрече раз за разом: „Подумайте: хотите ли вы подписывать контракт? На войне умирают! Посмотрите вокруг — возможно вы видите кого-то из этих людей, ваших друзей, в последний раз. Вы готовы умереть? Если да — подписывайте контракт; если же вы приехали сюда „поадреналинничать“, то после подписания контракта вас, скорее всего, убьют, — рассказывает Даниэль Грекин. — После этого я хотя бы защищён от того, что после первого боя ко мне кто-то подойдёт и скажет: „Мы не ожидали — здесь, оказывается, убивают!“ Я их предупреждаю всегда“.

Бывалые аргентинцы

Журнал „Спектр“ побывал на временной базе приёма иностранцев. Это были первые дни сбора, на базе находились всего 14 новобранцев: семь колумбийцев, шесть аргентинцев и одни чех. В следующие дни ждали ещё англичанина, шведа и новых колумбийцев. Среди собравшихся аргентинцы выглядели уже ветеранами, они успели повоевать в одном из украинских добровольческих батальонов.

(В чистом виде добровольческих батальонов в Украине больше нет: после полномасштабного вторжения армии РФ все украинские добровольческие части подписали контракты и влились в армию; но, как говорится, традиции живы — бюрократия не самая сильная сторона новых частей, они стараются в первую очередь дать людям оружие и возможность драться, а уж во вторую — оформить всех по всем нормам и правилам).

Аргентинцы в форме подчёркнуто соблюдают воинскую дисциплину, большинство из них говорят по-английски, и пара их бойцов носят сержантские погоны. Я спрашиваю у Грекина, правда ли они сержанты; в ответ он сдержанно улыбается: „Мне тоже в прошлом батальоне сказали, что я сержант, но при переводе выяснилось, что бумаги по этому поводу не оформлены „наверху““. Иными словами, в документах аргентинцев тоже нет приказов о присвоении званий — они командовали в своём прошлом батальоне, но штабные, по всей видимости, не провели необходимые приказы по вышестоящим инстанциям, просто выдали аргентинцам погоны.

Располагались бойцы в двух больших залах: в каждом теснилось по 10 двухъярусных кроватей. На кроватях — только спальники: всё как на фронте — там постельное белье лишнее, все спят одетыми. На одной кровати висел флаг Колумбии, на другой — жёлто-голубой флаг со сложной красной эмблемой из черепа, трезубца и трёх мечей с надписью „Spartans“. Сверху композиция была украшена обычным маленьким флажком Аргентины на пластмассовом древке.

— Наверное, боевая эмблема их прошлой части, — предположил „Финн“. Он явно присматривается к новым подопечным: изучает их и пытается дать максимум информации о том, что их ждёт в новой части и на войне, — по-английски, по-испански и немного (правда, безуспешно) по-русски.

К новичкам и „бывалым“ у Даниэля свой подход. Лидерам аргентинцев „Финн“ подробно рассказал по-английски об их новом батальоне; пояснил, что отдельная иностранная рота может получить особые права: проводить больше времени на боевых позициях, оставаться на месте — в Донецкой или Запорожской области — и помогать другим, сменяющимся подразделениям родной бригады. Одним словом, есть возможность пореже выходить из боевых действий — иностранные бойцы не любят прозябать в тылу. А в случае накопившейся усталости или контузий каждый из них может поехать отдохнуть домой.

Отдельно Грекин уважительно поговорил по-испански с ветераном-аргентинцем, не владеющим английским. На почтительном отдалении, собравшись в кружок, слушали испанскую речь новобранцы из Колумбии. У воевавшего год в Украине аргентинца я заметил на шее татуировку — украинский малый герб-тризуб и надпись: „Героям слава!“

Кузнец и его девушка

Новичков здесь каждый день учат теории — в основном тактической медицине — и главной практике: рытью окопов. Прошлая смена вырыла окопы в отдалении от базы, нынешняя делает из них полноценную пехотную траншею. Главная новость для новобранцев: оказывается, на этой войне нужно много работать лопатой.

Среди новичков нашёлся худощавый молодой парень, чех из Остравы Якуб Кренек, не знающий ни английского, ни испанского. Выглядел он моложе своих 27 лет, общался исключительно с помощью загруженного в телефон чешско-украинского переводчика, пытался рассказать о себе „Финну“, но тот не считает свой украинский сильной стороной. „Этот парень не попадёт в батальон без согласия на двухмесячные курсы украинского языка, нельзя его в окопы совсем без коммуникации, а второго чеха у нас нет!“ — заключил Грекин. Возможно, он ошибается: у Якуба сносный польский язык — в компании украинцев он, может, и не потеряется. Хотя в эти дни в „учебке“ украинцев не было — старшим инструктором был латыш с хорошим английским.

Якуб Кренек, в свою очередь, с помощью „телефонного украинского“ пояснил мне, что поехал защищать Украину вполне осознанно: в Чехии знают про российскую агрессию, но главное, что его побудило отправиться на войну, — расставание с любимой девушкой. На фоне отъезда Якуба пара снова помирилась, но чех не передумал ехать в Украину. У этого худощавого парня были очень сильные, крупные ладони — дома он работал кузнецом и имел, по его словам, успешный бизнес, который почему-то особенно вырос во время пандемии Covid-19. Наша с ним встреча произошла в восьмой день его пребывания в Украине, и Якуб пока мало понимал, что происходит вокруг.

Этот чех и ещё один колумбиец по фамилии (или прозвищу) Кореа — единственные новобранцы в „учебке“, которые согласились говорить со мной, не скрывая своих лиц и имён. Возможно потому, что они были там самыми молодыми и беззаботными парнями. Все остальные были очевидно старше 30 лет, терпеливо ждали своей очереди, подходили к экзотично белобрысому и неожиданно (для них) испаноязычному „Финну“ и задавали вопросы: про свои контракты, про время выезда в часть, про настоящую работу на фронте…

— Экономика в Колумбии нестабильна, найти работу тяжело, хоть она и есть, и финансовый вопрос — один из важнейших среди причин [моего] приезда в Украину, — рассказал колумбиец Кореа. — Мы хотим пойти в армию, но если не получится, всё равно многие остались бы здесь — помогать людям как волонтёры, просто работать.

Кореа отслужил пять лет в регулярной армии Колумбии и с большой гордостью поведал, что имеет опыт прыжков с парашютом — просто тренировался с инструктором в какой-то парамилитарной организации. Ещё у него была подруга с Украины, которая много рассказывала о своей стране, а у подруги был брат, попавший в плен к россиянам. Так что первую информацию о российско-украинской войне Кореа получил ещё дома, из первых рук. Окончательное решение он принял после рассказов об украинских детях, которые сидят без света.

Даниэль Грекин („Финн“) считает, что деньги для людей из страны, где средняя зарплата составляет 200−300 долларов в месяц, — очень серьёзный аргумент. Колумбийцы, по словам „Финна“, часто берут кредит или собирают деньги по родственникам в долг, чтобы добраться до Украины, — дорога обходится им в 1500−2000 долларов.

Заработная плата украинского солдата на передовой составляет около 3000 евро. Но это только часть мотивации. „Есть такие латиноамериканцы, что думают прослужить год в Украине и с документами, подтверждающими участие в боевых действиях, вернуться домой, где их статус резко возрастёт. Например, он был постовым полицейским, а будет претендовать на службу в элитном спецназе, что поднимет его заработную плату в два-три раза“, — объясняет „Финн“.

Справка журнала „Спектр“

Несмотря на нескрываемую материальную заинтересованность некоторых южноамериканских солдат, с которыми удалось поговорить, их нельзя называть наёмниками, поскольку они участвуют в боевых действиях в составе национальных вооружённых сил и получают такое же вознаграждение, как воюющие рядом с ними украинские граждане. В целом же определение статуса наёмника дано в ст. 47 (2) Первого дополнительного протокола [2] к Женевским конвенциям, подписанного в 1977 г.

Наёмником считается лицо, которое:

1. Специально завербовано на месте или за границей для того, чтобы сражаться в вооружённом конфликте.

2. Фактически принимает непосредственное участие в военных действиях.

3. Принимает участие в военных действиях, руководствуясь, главным образом, желанием получить личную выгоду, и которому в действительности обещано стороной или по поручению стороны, находящейся в конфликте, материальное вознаграждение, существенно превышающее вознаграждение, обещанное или выплачиваемое комбатантам такого же ранга и функций, входящим в личный состав вооружённых сил данной стороны.

4. Не является ни гражданином стороны, находящейся в конфликте, ни лицом, постоянно проживающим на территории, контролируемой стороной, находящейся в конфликте.

5. Не входит в личный состав вооружённых сил стороны, находящейся в конфликте.

6. Не послано государством, которое не является стороной, находящейся в конфликте, для выполнения обязанностей в качестве лица, входящего в состав его вооружённых сил.

„Для войны подходят“

— Многие из них думают остаться в Европе, получить гражданство Украины, будущей страны ЕС, и работать потом в любой понравившейся стране, — добавляет инструктор колумбийцев — латвиец с позывным „Хулио“. Сам он на войне как раз в деньгах потерял: до неё пять лет проработал каменщиком в Дании.

— Понимаешь, колумбийские парни приезжают сюда и говорят: „Я хочу за два дня подписать контракт!“ Мы эти контракты обычно делаем за пару недель, но им за четыре дня оформляем, это уже получается, — продолжает свой рассказ Грекин. — Дальше он хочет форму, оружие, и я часто вижу, что он толком не умеет пользоваться автоматом, не знает, как его держать. Хорошо — я за неделю могу любого обучить пользоваться „Калашниковым“, это не так тяжело. Потом происходит момент выхода на боевые позиции… И тут я считаю, что делать это нужно поэтапно: сначала на третью линию, на день-два максимум, чтоб с одной ночёвкой, на вторую линию — снова день-два… И уже на „ноль“ потом, когда они посидели и хорошо послушали вот это всё — взрывы вдалеке…

Извини меня, но, если их сразу на „ноль“ [отправлять], как они просят, у них там сразу яйца и очко падают после первых прилётов рядом. И он уже когда на базу попадает обратно, а ему говоришь: „У тебя через два дня новый выход!“ — он вдруг начинает говорить, что, наверное, разорвёт контракт, что он не думал, что здесь вот так убивают…

Даже те из иностранцев, что были в Ираке или Афганистане, такого [как в Украине] не видели: там совсем другая война. Там у противника нет авиации, нет артиллерии, максимум зажигательные смеси, мины и гранатомёт. Что-то возникло [поблизости] — ты из бронемашины туда навалил из всего, что стреляет, вот и вся война!..

А тут даже самые стойкие после третьего-четвертого выхода начинают ломаться. Чтобы этого не происходило, их надо готовить психологически! Те, кто со мной во взводе, — все на месте, никто никуда не ушёл, все отрабатываем. Иногда случается неделя перерыва — так ко мне даже подходит кто-то из бойцов и спрашивает: „А когда мы куда-то пойдём? Я ничего не делаю, мне неудобно — все же ходят!“ Я с ними предварительно провёл большую работу — ментально, физически; все они более-менее в форме. Для войны подходят.

Справка журнала „Спектр“

О реальной численности личного состава ВСУ с паспортами иностранных держав открытой и точной информации нет. В первые недели после полномасштабного вторжения РФ в Украину министр иностранных дел Украины Дмитрий Кулеба называл такое количество: 20 000 иностранных бойцов из более чем 52 стран мира. Однако на тот момент речь шла лишь о заявлениях, которые прислали из разных стран потенциальные комбатанты.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.