„Вдруг и здесь начнется“ Как новости о боях в Нагорном Карабахе встретили в Ереване

После начала „военной операции“ азербайджанской армии в Нагорном Карабахе 19 сентября, целью которой Баку называет возвращение контроля над своей международно признанной территорией, в Ереване начались акции протеста, пишет Meduza.

Несмотря на то, что Армения (как и все страны, входящие в ООН) официально не признает Арцах, Ереван много лет поддерживает это государственное образование. А большая часть граждан страны выступает либо за присоединение Карабаха к Армении, либо за независимый (от Азербайджана) статус территории. „Медуза“ побывала на акциях в Ереване и поговорила с участниками протестов о том, кто виноват в обстрелах Степанакерта.

Бо́льшая часть протестующих вышла на улицы Еревана после семи вечера, но первые акции начались еще днем — то есть где-то через час после первых новостей об обстрелах Степанакерта азербайджанской армией.

Две главных точки сбора протестующих в городе — Площадь Республики (у здания правительства Армении) и улица Сурб Григора Лусаворича, где расположено российское посольство.

К пяти вечера возле здания посольства России — около двадцати человек, и примерно столько же полицейских. Двое протестующих держат в руках флаг непризнанной Республики Арцах — причем проезжающим мимо автомобилистам, как и пешеходам, идущим по другой стороне улицы, они почти не видны. Митингующие встали прямо за полицейской „шкодой“ — и получается, что видеть их могут в основном сами полицейские и российские дипломаты (если решат посмотреть в окно).

Когда корреспондент „Медузы“ заговаривает с участниками акции, те молча кивают на стоящую неподалеку женщину — это председательница партии „Страна для жизни“ Манэ Тандиян. В Ереване недавно прошли выборы и ее портрет все еще можно увидеть на многих лайтбоксах в городе.

Тандиян так объясняет, почему она и ее сторонники пришли к российскому посольству:

Потому что российские миротворцы стоят в Арцахе, где на их глазах сейчас убивают армян. Стоят и смотрят. Почему-то бездействуют, хотя должны их защищать.

Неподалеку ходит, накинув на плечи флаг Арцаха, другой протестующий. Его зовут Грайр, ему 47 лет, а на вопрос, где он работает, отвечает: „Я не работаю, — и тут же добавляет, словно это профессия: — Я армянин“.

Грайр — ереванец, у которого „друзья и дети погибших друзей сейчас в Арцахе“. Он, будучи военным медиком, 20 лет „провел в командировке“ в Нагорном Карабахе. „[Там сейчас] идет этническая чистка, убивают детей, — говорит он. — Это все [премьер-министр Армении Никол] Пашинян и его реформы. Он же говорит, что Арцах — это Азербайджан. Для меня он [Пашинян] турк. Надо воевать — вот единственная хорошая политика“.

Грайр считает, что „армяне — героическая нация“, „очень храбрые“ и „всегда воевали“, а в войне 2020 года „мы не проиграли — проиграл Пашинян“.

Высказывания, похожие на эти (как и претензии в адрес российских миротворцев), сегодня можно услышать от многих людей в Ереване. А еще примерно такую же риторику используют критики действующего премьера Никола Пашиняна три последних года, прошедших с 44-дневной войны осени 2020-го.

После восьми вечера людей у посольства России в Ереване соберется побольше — они даже займут часть автомобильной дороги. К собравшимся там присоединится колонна со знаменами Армении и Арцаха, во главе которой поедет пикап с символикой националистической партии „Национал-демократический полюс“. И кроме лозунгов о предательстве Пашиняна, протестующие начнут скандировать „Россия — враг!“ и „Россия — оккупант!“.

А российские дипломаты пожалуются на то, что демонстранты заперли их в посольстве.

Что касается Площади Республики, здесь к пяти вечера собралось около трех тысяч человек. Даже через пару часов, когда их число увеличится в полтора с лишним раза, все они смогут свободно разместиться всего лишь на четверти этого огромного пространства в центре Еревана. Но площадь будет в распоряжении митингующих целиком — еще днем активисты технично заняли все выходящие к ней городские улицы и блокировали движение машин.

Где-то группка молодых людей просто села на проезжую часть. В другом месте девушки расположились на поставленной поперек дороги городской скамейке. Въезд с трехполосной улицы Вазгена Саргсяна блокировал один единственный человек — худощавый невысокий мужчина. В ногах у него поначалу сидел маленький мальчик (возможно, его сын), но ребенку это надоело, и он начинал бегать по площади — от неподвижно стоящего отца в сторону протестующих и обратно.

Полиция не мешает блокировать движение машин. Бо́льшая часть силовиков выстроилась шеренгой на ступенях здания правительства. Кто-то остался в автомобилях и автобусах неподалеку. Другая часть, включая несколько экипажей дорожной полиции, встала за группами активистов, которые блокировали площадь, и показывает автомобилистам, чтобы те не ехали дальше и не конфликтовали с протестующими.

Все, что происходит на самой Площади Республики, больше похоже на городской праздник. Люди собираются в компании, встречают друзей и знакомых, мужчины жмут руки и, по армянской традиции, целуются в щеку. Многие пришли с детьми — в том числе совсем маленькими. Молодые люди сидят на бордюрах, газонах и просто на асфальте.

Последние новости обсуждают не только на армянском, но и на русском, а иногда — даже на французском. Одна из участниц акции говорит подругам на русском: „[Именно] эта скотина отделила Арцах. Я — армянка, никогда не отделяла [себя от армян Нагорного Карабаха], мы — все армяне. А дальше что? [Уступить Азербайджану город] Джермук?“ Кого женщина называет „скотиной“, догадаться не сложно.

Самые активные протестующие стоят вплотную к зданию правительства и полицейскому оцеплению. Ораторы размещаются на ступенях рядом с шеренгой силовиков и говорят в мегафон. Самые частые лозунги, которые подхватывает площадь: „Никол — предатель!“, „Арцах!“ и „Армения!“

Когда толпа у здания правительства в очередной раз берется скандировать „Арцах! Арцах! Арцах!“, испугавшись громкого звука, начинает плакать годовалая девочка у матери на руках. Женщина поворачивается к припаркованному тут же автомобилю, стучит ногтями по тонированному стеклу, девочка видит свое отражение — и тут же успокаивается. Но крик толпы снова пугает ее — и мать вынуждена повторить свой трюк.

Девочка постарше быстро шагает с матерью через толпу прямо возле здания правительства. Они мастерски лавируют в самой плотной части — между протестующими и силовикам. Девочка (ее зовут Яна и ей четыре года) несет в руке белого игрушечного зайца. Ее мама Эмма рассказывает, что семья жила в Нагорном Карабахе, у них „был дом, все очень хорошо“. Три года назад, из-за войны, они уехали в Ереван, но потом все-таки снова вернулись в Степанакерт. Из-за начавшейся в 2022 году блокады пришлось уезжать опять.

В отличие от всех, с кем до и после поговорила „Медуза“, Эмма не ругает Пашиняна и не клянет „турок“. Она выглядит бесконечно уставшей. „Мне уже все равно, терять нечего, — говорит она. И повторяет: — Все равно, совершенно не интересно, без разницы, что будет. Лишь бы родственники были живы и здоровы“.

Эмма рассказывает про своего восьмилетнего сына и про то, как из-за него вернулась в Нагорный Карабах после войны 2020 года: у ребенка был стресс, а знакомая обстановка и друзья помогли с ним справиться. „Нас тогда 90 процентов армян вернулось к себе домой. Мы доверились России — решили, что если там русские, нас никто не сможет обидеть“, — говорит она.

На вопрос, не боится ли она приходить на протест с ребенком, Эмма отвечает: „Мне ее сейчас не с кем оставить [в Ереване]. А одну дома — опасно. Вдруг и здесь война начнется? Я рядом должна быть“.

Лусинэ Манукян — одна из тех активисток, кто еще днем со всех сторон блокировал Площадь Республики от машин. Она одета в футболку с орнаментом — таким же, как на флаге Арцаха. Лусинэ рассказывает, что носит ее уже пять лет — то есть с тех пор, как „пришло это правительство, которое сдает наши земли туркам“.

О нынешних ударах азербайджанской армии она говорит, что из Нагорного Карабаха „нас уже никто не прогонит“. Но при этом добавляет, что „нашу армию предали“.

Несмотря на то, что действия Лусинэ и части протестующих на площади выглядят явно организованными какой-то политической силой, активистка утверждает, что не связана ни с какой из партий. „Я — просто армянка. У нас независимый протест, мы сами решили провести акцию против правительства. [Потому что] у нас там [в Нагорном Карабахе] братья и сестры, многие воевали и погибли“. Но когда корреспондент „Медузы“ уточняет, за кого из политиков Лусинэ Манукян проголосовала бы, если ей так не нравится Пашинян, активистка моментально отвечает: „За Кочаряна!“

Роберт Кочарян — бывший премьер и президент сначала непризнанного Арцаха, а затем и Армении. Он по-прежнему остается одним из наиболее влиятельных политиков страны. В частности, возглавляет партийное объединение „Альянс Армения“, среди основных лозунгов которого — „самоопределение Арцаха“. Также Кочарян участвует в акциях протеста против политики Никола Пашиняна в отношении непризнанной НКР.

В толпе, которая собралась у здания правительства на Площади Республики, судя по всему, есть немало сторонников Кочеряна. И они точно в числе самых активных протестующих — тех, кто вступает в прямые столкновения с полицейской шеренгой, стоящей на ступенях здания правительства.

Когда толпа пыталась прорваться в резиденцию (оцепление в итоге выстояло), двое участников акции начали ругаться между собой: 20-летний парень (кажется, он только что кинул в полицейских пластиковую бутылку) кричит на женщину за 50. Когда корреспондент „Медузы“ подходит к ним, парня уже увел товарищ, а женщина объясняет, что именно случилось:

— Он просто хвастаться хотел, а я решила успокоить.

— Может быть, он — кочаряновский?

— Мы все тут кочаряновские.

Она не называет себя, но говорит, что является „общественной деятельницей“ и состоит в объединении „Мать Армения“, которое тоже пользуется поддержкой Роберта Кочаряна.

Как ни странно, на митинге у здания правительства довольно мало флагов и практически нет транспарантов. Исключение — самодельный плакат со словами о силе армянского народа на фоне монумента „Мы и наши горы“ (это символ Нагорного Карабаха). Плакат держит в руках 66-летний Эльбрус Бодагян. Он воевал еще в Первой карабахской войне в начале 1990-х, был ранен в ногу. Как и многие протестующие, Бодагян обвиняет премьера Пашиняна в предательстве армян Нагорного Карабаха и в том, что политик „одной подписью сдал армянские земли“.

На вопрос, почему в таком случае Пашинян и его партия победили на выборах уже после войны 2020 года и снова сформировали правительство, Бодагян отвечает: „Потому что он [премьер] говорит на языке лжи. Сладкая ложь нравится больше, чем горькая правда“. Он уверен, что три года назад армянам нужно было „собраться всем“ и воевать с Азербайджаном.

Почти слово в слово эти же слова повторяет другой ветеран карабахской войны — но не первой, а второй, 2020 года. Его зовут Каро, ему 44 года. Раньше он выращивал хлеб и виноград, у него был сад в Мартунинском районе непризнанной республики. Теперь Каро работать сложно: он потерял обе ноги. Каро уехал из Нагорного Карабаха в блокаду и считает, что армяне должны были победить азербайджанцев еще во Вторую карабахскую, три года назад. Почему этого не случилось, он объясняет так:

Весь народ не воевал, как [во время Первой карабахской войны] в 1990-е. И сейчас многие не хотят [воевать]. 10–20 процентов воевало, не все пришли.

Сидя в инвалидной коляске и рассуждая, что, на его взгляд, следовало бы сделать руководству Армении и непризнанного Арцаха, Каро произносит: „Надо народ на ноги ставить“.

Читайте RusDelfi там, где вам удобно. Подписывайтесь на нас в Facebook, Telegram, Instagram и даже в TikTok.